не погубить рвением неумеренным». (
«План», стp. 96, курсив как в оригинале).
Генрих VII «не воспретил в одночасье вывоз Шерсти Флемингам; также не обременил он вывоз оной новой пошлиною противу прежнего, допреждь многих лет спустя» («План», стp. 96). Что до запрета на экспорт шерсти-сырца, то Дефо утверждает, что Генрих VII был «так далёк … от увенчания своего Почина, что в его царствование до полного воспрещения вывоза Шерсти дело не дошло» («План», стp. 96). В силу этого, хотя Генрих VII «тщился во един год воспретить вывоз Шерсти, он не был строг к Попранию Приказания своего, а после вовсе отменил запрещение» («План», стp. 97).
«План», стр. 97–98.
Экспорт тканей (в основном сукна) давал около 70 % английского экспорта в 1700 году и всё ещё свыше 50 % всего экспорта до 1770-х годов. A. Musson (1978), The Growth of British Industry (B.T. Batsford Ltd., London), p. 85.
По существу дела, он заслуживал этого звания, потому что ни одно предыдущее правительство не обладало такой всеохватывающей властью, как его правительство. Уолпол также первым (в 1735 году) поселился по адресу: № 10 по Даунинг стрит, в знаменитой официальной резиденции британских премьер-министров.
Уолпол притягивал яростную критику, в основном за коррупцию, и от других видных литераторов своего времени, таких как д-р Самюэль Джонсон («Словарь английского языка»), Хенри Филдинг («Том Джонс») и Джон Гей («Опера нищего»). Казалось, что ты – никто в литературе георгианской эпохи, если только ты не высказался против Уолпола. Его связи с литературой на этом не оканчиваются. Его четвёртый сын, Хорас Уолпол, в одно время политик, был романистом, считавшимся основоположником такого жанра, как готический роман. Хорасу Уолполу также приписывают авторство термина «serendipity» [интуитивная прозорливость], подхваченного им в одной персидской истории про таинственный остров Serendip (предположительно Шри-Ланка).
«Компания Южных морей» была основана в 1711 году Робертом Харли (Robert Harley), первым куратором Дефо, и получила исключительные торговые права в испанской Южной Америке. В реальности она приносила мало прибыли, но раздувала курс своих акций чрезвычайно экстравагантными слухами об объёмах своей потенциальной торговли. В 1720 году вокруг её акций разразилась спекулятивная лихорадка, когда их цены за семь месяцев с января по август выросли в десять раз. Затем цена начала падать, и к началу 1721 года вернулась на уровень января 1720 года.
Данные по Германии, Швейцарии и Нижним Странам (Бельгия и Нидерланды были едины в период 1815–1830 гг.) приведены по: P. Bairoch (1993), Economics and World History – Myths and Paradoxes (Wheatheaf, Brighton), p. 40, table 3.3. Bairoch не приводит данных по Франции, в связи с трудностями расчётов, но по оценке John Nye, основанной на таможенных квитанциях, средний французский тариф (не только на промышленную продукцию) в период 1821–1825 гг. составлял 20,3 %. С учётом того, что соответствующая цифра для Британии составляла 53,1 %, что согласуется с приведёнными Bairoch 45–55 %, допустимо утверждать, что ставка среднего французского промышленного тарифа была около 20 %. См. J. Nye (1991), „The Myth of Free-Trade Britain and Fortress France: Tariffs and Trade in the Nineteenth Century‟, Journal of Economic History, vol. 51. no. 1.
Brisco (1907) чётко сформулировал этот аспект политики Уолпола: «При помощи торговых и промышленных норм были предприняты усилия ограничить колонии производством сырья, которое Англия должна была перерабатывать, помешать любым производителям, которые в любой форме конкурировали бы с отечеством и приковать их рынки к английскому торговцу и производителю». (p. 165).
И тем не менее, Смит был патриотом больше, чем экономистом-сторонником свободного рынка. Он поддерживал свободу торговли и свободный рынок только потому, что считал, что они полезны для Британии, это можно заметить по тому, как он хвалит «Закон о мореплавании» – наиболее откровенный пример искажения действия рыночных сил, – называя его «самым мудрым торговым законом Англии».
Вилли де Клерк (Willy de Clercq), бывший еврокомиссаром по внешнеэкономическим отношениям в конце 1980-х гг., вторит ему: «свобода торговли смогла расцвести в первый раз, только в результате её теоретического обоснования в противопоставлении с широко распространённым меркантилизмом, которое сделали Давид Рикардо, Джон Стюарт Милль (John Stuart Mill) и Дэвид Хьюм (David Hume), Адам Смит и прочие [представители] Шотландского Просвещения, а также в результате относительной стабильности, обеспечиваемой Соединённым Королевством, как единственной и относительно доброжелательной сверхдержавой или гегемоном второй половины девятнадцатого века». W. de Clercq (1996), «The End of History for Free Trade?» in J.Bhagwati & M.Hirsch (eds.), The Uruguay Round and Beyond – Essays in Honour of Arthur Dunkel (The University of Michigan Press, Ann Arbor), p. 196.
J. Bhagwati (1985), Protectionism (The MIT Press, Cambridge, Massachusetts), p. 18. Бхагавати, а также и другие современные экономисты-сторонники свободной торговли придают этому эпизоду настолько большое значение, что для обложки своей книги он выбрал карикатуру из сатирического журнала «Punch» за 1845 год, изображающую премьер-министра Роберта Пила (Robert Peel) в виде сбившегося с пути мальчика, которого твёрдой рукой наставляет на истинный путь свободной торговли, строгая и прямая фигура Ричарда Кобдена, ведущего активиста в кампании против «Кукурузных законов».
C. Kindleberger (1978), «Germany´s Overtaking of England, 1806 to 1914» (chapter 7) in Economic Response: Comparative Studies in Trade, Finance, and Growth (Harvard University Press, Cambridge, Massachusetts), p. 196.
Отрывок из: The Political Writings of Richard Cobden, 1868, William Ridgeway, London, vol. 1, p. 150; as cited in E. Reinert (1998), „Raw Materials in the History of Economic Policy – Or why List (the protectionist) and Cobden (the free trader) both agreed on free trade in corn in G. Cook (ed.), The Economics and Politics of International Trade – Freedom and Trade, Volume 2 (Routledge, London), p. 292.
See D. Landes (1998), The Wealth and Poverty of Nations (W.W. Norton & Company, New York), p. 521.
Bairoch (1993), p. 46. Одна французская Следственная комиссия в начале XIX в. также утверждала, что «Англия взобралась на вершину процветания, только за счёт того, что в течении столетий неизменно следовала системе защиты и запрещения». Приводится по: W. Ashworth (2003), Customs and Excise – Trade, Production, and Consumption in England, 1640–1845 (Oxford University Press, Oxford) p. 379.
Приводится по изданию: List (1841), p. 95. Питт фигурирует как граф Чэтэм, которым он являлся в то время.
Полная цитата: «Случись американцам либо путём политических интриг, либо другого рода насилием, остановить импорт европейских производителей и, тем самым, отдать монополию тем своим землякам, кои могли бы изготавливать схожие товары и направить значительную часть своих капиталов в такое предприятие, они бы замедлили, а вовсе не ускорили последующее приращение стоимости своего годового продукта, и помешали бы, а отнюдь не способствовали бы следованию своей страны в направлении подлинного богатства и величия». Adam Smith (1776), The Wealth of Nations, издание 1937 г. Random House, стр. 347–348. Позднее позицию Смита подхватил уважаемый французский экономист XIX в. Жан-Батист Сэй (Jean-Baptist Say), который, как считается, сказал, что «подобно Польше, США следует полагаться на сельское хозяйство и забыть о промышленном производстве». Цитата приведена в List (1841), стр. 99.
Гамильтон разделил эти мероприятия на одиннадцать групп. В их число входили: (i) «защитные налоги» (таможенные тарифы, на современном языке); (ii) «воспрещение соперничающих
