class="p1">Лоу родился в Шотландии, в семье банкиров. В 1694 г., ему пришлось бежать в континентальную Европу, после того как он застрелил на дуэли человека. В 1716 г., после многолетних усилий, Лоу получил от французского правительства лицензию на создание банка «Banque Générale» с правом выпускать банкноты. Его главным покровителем был в то время Герцог Орлеанский, племянник Людовика XIV и регент малолетнего Людовика XV, пра-правнука Людовика XIV. В 1718 г., «Banque Générale» стал «Banque Royale», и гарантом его банкнот стал король. Между тем, в 1717 г. Лоу приобрёл «Compagnie du Mississippi» («Mississippi Company») и сделал из неё акционерное общество. Компания поглотила прочие конкурирующие торговые компании, и в 1719 г. стала «Compagnie Perpetuelle des Indes», хотя по-прежнему в обиходе ёё называли «Compagnie du Mississippi». Компания обладала королевской монополией на всю заморскую торговлю. Летом
г., после того как Лоу начал крупный строительный проект в Луизиане (французская Северная Америка) и стал распространять безбожно преувеличенные слухи об его перспективах, создалась лихорадочная спекуляция акциями компании. В период с начала 1719 по начало 1720 гг. цена акции выросла более чем в 30 раз. Многие состояния [настолько] быстро создавались, а затем так же быстро терялись, что был создан новый термин millionaire, чтобы называть им новых мега-богачей. В январе 1720 г., Лоу даже произвели в министры финансов (Суперинтендант финансов). Но вскоре пузырь лопнул, оставив французскую финансовую систему в руинах. В декабре 1720 г. герцог Орлеанский освободил Лоу от всех его постов. Лоу покинул Францию, и в конечном итоге умер в бедности в Венеции, в 1729 году.
По данным известного историка экономики Чарльза Киндлбергера (Charles Kindleberger), Лоу утверждал, что «если снабжение деньгами увеличить за счёт банкнот, выпущенных для производительных займов, то занятость и выпуск продукции возрастут пропорционально, и стоимость денег останется стабильной». См. C. Kindleberger (1984), A Financial History of Western Europe (George Allen & Unwin, London). For further details, see Murphy (1997).
По свидетельству современников, около 900 британских рабочих – часовщиков, ткачей, металлургов и прочих, были завербованы братом Лоу, Вильямом и переселились в Версаль. (Gleeson, 2000, p. 121). Историк Джон Харрис (John Harris) приводит меньшую цифру: «Около 70 часовщиков были завербованы и обосновались в Версале и Париже, эмигрировали по меньшей мере 14 стеклодувов и свыше 30 рабочих-металлистов. В число последних входили мастера по изготовлению напильников, замков, дверных петель, шлифовальщики и важная группа рабочих-литейщиков, которые обосновались в Шайо [ныне 16-й округ Парижа]. Большинство других рабочих по металлу и стеклу оказались в Нормандии, в Арфлёр и Онфлёр. Значительная колония суконных рабочих создалась в Шарлевале и, в недавно купленном поместье Лоу, в Танкарвий. Все вышеперечисленные, конечно же не составляют всех, участвующих рабочих … Общее число рабочих, эмигрировавших по программе Лоу вероятно превышало 150 …». J.Harris (1991), «Movement of Technology between Britain and Europe in the Eighteenth Century‟ in D. Jeremy (ed.), International Technology Transfer – Europe, Japan, and the USA, 1700–1914 (Edward Elgar, Aldershot).
Дальнейшие подробности о британском запрете на эмиграцию квалифицированных рабочих см. D. Jeremy (1977), «Damming the Flood: British Government Efforts to Check the Outflow of Technicians and Machinery, 1780–1843‟, Business History Review, vol. LI, no. 1, and J.Harris (1998), Industrial Espionage and Technology Transfer – Britain and France in the Eighteenth Century (Ashgate, Aldershot), ch. 18.
Подробности см.: Jeremy (1977) and Harris (1998)
В те времена технологии были относительно просты, так что опытный человек мог многое узнать и подметить в технологическом процессе в ходе обыкновенной экскурсии по предприятию.
Дальнейшие подробности см. в: Harris (1998), D. Landes (1969), The Unbound Prometheus – Technological Change and Industrial Development in Western Europe from 1750 to the Present (Cambridge University Press, Cambridge) and K. Bruland (ed.) (1991), Technology Transfer and Scandinavian Industrialisation, (Berg, New York).
Британское патентное право возникло в 1623 г. с принятием «Закона о монополиях» («Statute of Monopolies»), хотя некоторые утверждают, что он не заслуживал наименования «патентного закона» до его изменения в 1852 году, к примеру см.: C. McLeod (1988), Inventing the Industrial Revolution: the English Patent System, 1660–1800 (Cambridge University Press, Cambridge).
Россия (1812 г.), Пруссия (1815 г.), Бельгия и Нидерланды (1817 г.), Испания (1820 г.), Бавария (1825 г.), Сардиния (1826 г.), Ватикан (1833 г.), Швеция (1834 г.), Вюртемберг (1836 г.), Португалия (1837 г.) и Саксония (1843 г.). См.: E. Penrose (1951), The Economics of the International Patent System (The Johns Hopkins Press, Baltimore), p. 13.
Первоначальными участниками были 11 стран: Бельгия, Бразилия, Франция, Гватемала, Италия, Нидерланды, Португалия, Сальвадор, Сербия, Испания и Швейцария. Включение торговых марок в соглашение позволило беспатентным Швейцарии и Нидерландам подписать конвенцию. До того как конвенция вступила в силу в июле 1884 г., её подписали Британия, Эквадор и Тунис, доведя число первоначальных участников до 14. Впоследствии Эквадор, Сальвадор и Гватемала денонсировали Конвенцию и оставались вне её до 1990-х гг. Данные WIPO (World Intellectual Property Organization)– http://www.wipo.int/about-ip/en/iprm/pdf/ch5.pdf#paris.
Работы были посвящены броуновскому движению, фотоэлектрическому эффекту и самое главное частной теории относительности.
Только в 1911 г., через 6 лет после получения докторской степени, он стал профессором физики Университета Цюриха.
Подробности о швейцарской патентной системе см.: Schiff (1971), Industrialisation without National Patents – the Netherlands, 1869–1912 and Switzerland, 1850–1907 (Princeton University Press, Princeton).
Больше того, голландский патентный закон 1817 г. был довольно ущербным даже по стандартам того времени. Он не требовал раскрытия подробностей патента, он позволял патентовать иностранные изобретения, он отменял национальные патенты, на которые были получены иностранные патенты и не предусматривал наказания за использование защищённого патентом продукта без разрешения, при условии, что использование осуществлялось только в личных целях. См.: Schiff (1971), стр. 19–20.
Хотя Эдисон и внёс решающий вклад в разработку ламп накаливания, он не был их единоличным изобретателем, как принято считать. Однако все соответствующие патенты принадлежали ему.
По мнению T. Cochran & W. Miller (1942), The Age of Enterprise: A Social History of Industrial America (New York, The Macmillan Company), тот факт, что с 1820 по 1830 гг., в США выдавалось 535 патентов в год, против 145 патентов в Великобритании, объяснялся, в основном, различием в «разборчивости» (стр. 14). Сравните это с аргументом K. Sokoloff & Z. Khan (2000), что благодаря «хорошей» патентной системе к 1810 г. США намного превосходили Британию в патентах на душу населения, который был сформулирован в их статье «Intellectual Property Institutions in the United States: Early Development and Comparative Perspective», написанной для Летнего исследовательского семинара Всемирного банка 17–19 июля, 2000 г., Washington, DC, (стр. 5). Истина, вероятно, находится где-то посередине.
Такое же заявление Дюран сделал в отношении своего патента 1811 г. на масляную лампу. См.: Shephard (2000), Pickled, Potted & Canned – How the Preservation of Food Changed Civilization (Headline, London), p. 228.
Согласно этого закона «подлежало уголовному наказанию продажа товара, произведённого за рубежом, который имеет на нём любые слова или знаки, заставляющие покупателя поверить, что он был произведён в Англии, если на нём отсутствуют другие слова, раскрывающие истинное место происхождения». Цитируется по: E. Williams (1896), «Made in Germany ‟ (William Henemann, London), p. 137. The edition
