атеистической идеологии.
Частичное возвращение к данной проблематике начинается в 50-е годы в ходе создания фундаментального многотомного труда «Народы мира». В 1957 г. вышла в свет книга «Народы Передней Азии» (отв. редакторы Н.А. Кисляков и А.И. Першиц). Хотя при описании персов, курдов, турок, арабов, евреев в томе «Народы Передней Азии», к сожалению, специальных разделов о календарных праздниках не было, материалы об этой важнейшей стороне культуры народов были даны в других частях, таких, как «Общественный быт», «Религия», «Народный театр», «Народное творчество», «Фольклор». Особенно ценными стали великолепно подобранные и выполненные уникальные иллюстрации к главам тома, отражавшие на основе коллекций музея МАЭ им. Петра Великого и редких фотоматериалов (из фотоархива МАЭ) духовную культуру, в том числе и календарные обычаи и обряды, праздники годового цикла персов, курдов, турок, арабов. Многие иллюстрации со временем стали важнейшими источниками для изучения календарно-праздничной культуры народов этого региона.
В 1958 г. был опубликован «Переднеазиатский этнографический сборник» (отв. редакторы О.Л. Вильчевский и А.И. Першиц). Среди статей сборника важные для нашей темы работы И.М. Дьяконова «Народы Передней Азии» (с. 73-1091 и С.И. Брука «Этнический состав и размещение населения в странах Передней Азии» (с. 73-109). В работах А.И. Першица (с. 10-155) и И.М. Смилянской (с. 156–179) рассматривались вопросы социально-экономического развития в XIX в. народов Северной Аравии, Сирии, Ливана и Палестины. Интересные данные по календарным праздникам курдов имеются в работе О.Л. Вильчевского «Мукранские курды (этнографический очерк)» (с. 180–222). В частности, он описывает Праздник ложного эмира [Вильчевский, 1958, с. 204]. В статье Т.Ф. Аристовой «Очерк культуры и быта курдских крестьян Ирана» (с. 223–258) охарактеризованы зимние обычаи и обряды курдов-езидов (с. 252). В этом же сборнике опубликован и перевод Н.А. Кислякова с персидского языка этнографического труда известного иранского писателя и ученого Садека Хедаята «Нейрангистан» (с. 259–336). В сочинении Садека Хедаята содержится немало сведений о календарных обычаях и обрядах, имеется и специальный раздел, посвященный древним праздникам. Несомненно, этот труд — важный источник для изучения этнографии, культуры, фольклора, а также календарных обычаев и обрядов, праздников годового цикла персидского народа. Его ценность сохраняется по сей день.
Перевод работы Садека Хедаята был сопровожден вступительной статьей Н.А. Кислякова и его подробным комментарием.
Вообще Н.А. Кислякову принадлежит огромная заслуга в деле возрождения традиций российской востоковедной этнографической науки по изучению календарных обычаев и обрядов народов Передней Азии. Его работы, посвященные календарным праздникам персов, уже давно стали классическими. Вот лишь некоторые из них: «Сочинение Абу-Бекра Мухаммеда Нархаши „История Бухары“ как этнографический источник» [Кисляков Н.А., 1954, с. 57–67]; только что упоминавшийся перевод с персидского языка и публикация труда Садека Хедаята «Нейрангистан» [Хедаят Садек, 1958, с. 259–336]; статья «Некоторые иранские поверья и праздники в описаниях западноевропейских путешественников XVII в.» [Кисляков Н.А., 1973, с. 179–194]. Как один из ведущих специалистов в области этнографии народов Передней и Средней Азии Н.А. Кисляков способствовал развертыванию исследований по календарно-праздничной культуре народов этих регионов.
В 1970 г. под руководством Н.А. Кислякова был подготовлен и вышел в свет сборник «Традиционная культура народов Передней и Средней Азии» [Сборник Музея антропологии и этнографии, т. 26, Л., 1970], в котором впервые была опубликована значительная часть предметов из коллекции Отдела Передней и Средней Азии МАЭ им. Петра Великого. В сборнике были представлены и работы, характеризующие традиционную культуру народов Передней Азии — персов, турок, арабов (об этих статьях мы уже говорили выше). Среди публикаций этого сборника и великолепные работы С.М. Марр «Мохаррам. (Шиитские мистерии как пережиток древних переднеазиатских культов)» [Марр С.М., 1970, с. 313–366] и Е.П. Николаичевой «Описание коллекционных предметов по шиитскому культу». В Предисловии к сборнику этим статьям предпосланы следующие слова: «Особо следует отметить собранную советскими исследователями в Иране в 20-х годах текущего столетия богатейшую коллекцию по шиитским мистериям „мохаррам“ с подробным описанием самих церемоний и интерпретаций их: коллекция эта совершенно уникальна, подобных полных собраний по шиитским церемониям нет ни в одном музее мира…» [Предисловие, 1970, с. 4]. Нам же хочется добавить к этому, что публикацией статей С.М. Марр и Е.П. Николаичевой была восстановлена связь между разными поколениями отечественных ученых, возрождена традиция в деле изучения календарных обычаев и обрядов народов Передней Азии.
Истории календарных праздников, обычаев и обрядов годового цикла как непременной составляющей духовной культуры народов Передней Азии немало блестящих страниц посвятили отечественные востоковеды-литературоведы. Хочу обратить особое внимание на прекрасные работы В.Б. Никитиной (1922–1993) (о творчестве и научном наследии В.Б. Никитиной см.: [Милибанд, 1995, кн. II, с. 143–144]) — известного исследователя литературы Ирана. Так, характеризуя литературу иранцев в период арабского завоевания в VIII–IX вв., В.Б. Никитина отмечает, что литература в этот период имела своим истоком обрядно-зрелищные действа, народно-смеховую культуру, фольклор, праздники [Никитина, 1970, с. 36–38]. Продолжали бытовать доисламские праздники, в том числе Праздник зимнего солнцеворота — Саде. В этот день, как пишет В.Б. Никитина, «изгоняли нечисть» окуриванием, зажигали костры и гнали на них диких зверей и птиц. Праздник отличался обильным возлиянием и всеобщим весельем. Иногда к лапкам птиц привязывали горящую паклю и выпускали их. Жертвоприношения совершались в огромных масштабах. Во многих городах лавки и улицы освещались фонарями. В.Б. Никитина подчеркивает, что в XII в. сохранялись и широко бытовали традиционные весенние праздники с их весельем, разгулом, карнавальной стихией. Во время доисламского Нового года у иранцев бытовал обычай опрыскивать друг друга водой, которая очищала и спасала от болезней. «Этот обряд… отменяли, но затем он снова вошел в силу», — пишет В.Б. Никитина [Никитина, 1970, с. 37]. Детально она характеризует и весенний персидский праздник Зазывание весны. В это время юноши носили шесты, к которым прикрепляли букеты ранних цветов. Они брали также цветы в руки и укрепляли их за ушами и, обходя дома, пели хвалу весне, цветам, аисту (который, как полагали, принесет с собой весну). У каждого дома они с шутками просили вознаграждения. Вечером собранные угощения поедались, а на собранные деньги устраивался всеобщий пир. Во время праздника Зазывание весны обязательно готовили кисель из пшеничного солода. Приготовление киселя и его поедание, как полагали, способствовало хорошему урожаю в новом году, должно было отвести все беды. Заговор гласил: кисель — это жертва Богу. Многие весенние обряды сопровождались пирами, музыкой, пением, танцами, разыгрыванием сценок. Во всех развлечениях активно участвовали женщины. Их любимым развлечением было качание на качелях.
При этом в VIII–IX вв. отмечались и мусульманские праздники: мусульманский Новый год, Рамазан, Праздник жертвоприношения [Никитина, 1970, с. 37]. Большое внимание В.Б. Никитина
