См. декрет Ленсовета от 22 апреля 1961 года, ЦГАНТД СПб. Ф. 36. Оп. 1–1. Д. 453. Л. 41-6; примеры официальных визитов и церемоний см., например, ЦГАИПД СПб. Ф. Р-881. Оп. 16. Л. 8-33 (о церемонии в 1966 году как части празднования годовщины создания фабрики); ЦГАИПД СПб. Ф. 25. Оп. 89. Д. 66. Л. 43 (о визите делегации итальянских коммунистов в 1962 году). Традиция сохранилась и в последующие десятилетия – даже празднование тысячелетия Крещения Руси включало посещение Пискаревки (см. ЦГА СПб. Ф. Р-2017. Оп. 3. Д. 18. Л. 116–117). Краткое описание кладбища и его значимости (написанное хоть и недавно, но в характерном советском стиле) см. на официальном сайте: URL: http://pmemorial.ru/memorial (дата обращения: 08.09.2021).
Один из первых примеров – третье издание книги В. Шварца «Ленинград: Художественные памятники» (М.: Искусство, 1956).
Петров, явно обеспокоенный тем, что все это может быть воспринято как паноптикум, подчеркивает удаленность кладбища от привычных туристических маршрутов и царящий там покой, а также основную его функцию как места, которое должны посещать ленинградцы.
Подробнее о планировке и художественных целях Пискаревского кладбища см. [Kirschenbaum 2006]. Как часто подчеркивают, жертвы ленинградской блокады лежат на многих кладбищах, и только на одном – Серафимовском – был создан мемориал.
Мемориальный комплекс в память о Сталинградской битве использует очень похожую символику. См. [Palmer 2009].
Описание того, как хоронили саму Берггольц – практически тайком, чтобы ограничить число пришедших на похороны, притом что можно было бы провести панихиду «в самом сердце Ленинграда – на Дворцовой площади, под сенью приспущенных красных знамен и стягов, ибо Ольга Берггольц – великая дочь нашего города, первый поэт блокадного Ленинграда», – см. [Абрамов 1986: 288].
Вечный огонь появился на Марсовом поле только в 1956 году, но именно это место первым обрело столь характерный для позднесоветских мемориалов атрибут. «Братство» двух мемориалов подчеркивалось и церемониальными мероприятиями, которые происходили в обоих местах – например, во время визитов иностранных делегаций в 1975 году: ЦГАИПД. Ф. 24. Оп. 159. Д. 16. Л. 36.
Здесь я не соглашаюсь с точкой зрения А. Рид [Reid 2011], по мнению которой Пискаревка – слишком формальное и откровенно «советское» место.
«Памятник героическим защитникам Ленинграда. Пискаревское мемориальное кладбище» (1962), с. 5.
Дату основания см. в ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 126. Л. 2. В ведении Музея городской скульптуры также был ряд объектов монументальной скульптуры в общественных местах (например, Нарвские ворота). Попытки сохранить «важные» могилы начали предприниматься значительно раньше. Так, в 1928 году сотрудники Музея города пытались перенести надгробия Н. А. Некрасова, А. Н. Майкова и других, однако их заявка была отклонена. (ЦГА СПб. Ф. 3200. Оп. 1. Д. 63. Л. 19–20; см. [Черепенина, Шкаровский 1996: 26–27].)
Бюллетень Ленинградского совета, 28 сентября 1938 года.
ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 3. Л. 15.
В 1949 году, например, на Литераторских мостках было установлено еще 17 надгробных памятников, ряд надгробий был возведен на кладбищах Александро-Невской лавры, а одна могила с содержимым была перенесена на новое место: ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 27. Л. 2. В 1957 году на обоих кладбищах были произведены различные реставрационные работы: ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 53. Л. 17. Подробнее о реконструкции кладбищ см. также [Кобак 2009].
См., например: ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 78. Л. 10–14 (Проект письма в ОК КПСС: Некрополь «Литераторские мостки»: краткая справка, 28 октября 1960 года); ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 141. Л. 21 (перенос могилы А. Г. Достоевской в 1968 году).
Об этом см. [Colvin 1991].
Договор, который в 1918 году должны были подписать пользователи религиозных зданий, предписывал им совершать над усопшими «религиозные обряды, одинаковые для всех» (Собрание узаконений рабоче-крестьянского правительства 62 (1918), статья 685, пункт 9, с. 764).
Например, в 1940 году отмечалось, что «был установлен кенотаф» А. Н. Радищеву, автору знаменитых своим радикализмом текстов, поскольку оригинальное надгробие было утрачено (ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 3. Л. 15); в 1957 году было отмечено, что на могиле художника Д. Г. Левицкого надо бы установить новое надгробие (ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 53. Л. 19), а на надгробии архитектора Д. И. Гримма (1823–1898) выбить новую надпись в память о его сыне Г. Д. Гримме (1865–1942) (ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. On. 1. Д. 53. Л. 21–22). Надгробие, выделенное родным А. А. Блока, которых переносили с разных кладбищ (прах Л. Д. Блок – из безымянной могилы), прежде принадлежало немецкому барону (личная информация). Подробнее о судьбе исторических кладбищ Ленинграда см. [Кобак 2009].
На это мне указал приятель в мой приезд в мае 1981 года.
В недавно изданном словаре политической терминологии приводится известное выражение, обозначающее политических противников – «отдельные товарищи»; на противоположном полюсе находятся однозначно положительные «широкие массы». Также в словаре фигурируют «отдельные недостатки» и «отдельные ошибки» [Гусейнов 2003:801–802]. Анализируя песню на стихи Б. Окуджавы из кинофильма «Белорусский вокзал», А. К. Жолковский демонстрирует, какие усилия надо было приложить, чтобы выделить слово «отдельный» и при этом дать ему положительную окраску: см. [Жолковский 2010]. (Благодарю Андрея Зорина, который обратил мое внимание на эту статью).
ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 76. Л. 90.
ЦГА СПб. Ф. 738. Оп. 33. Д. 76. Л. 99.
ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп. 1. Д. 141. Л. 13 (оригинал письма см. л. 11).
ЦГАЛИ СПб. Ф. 405. Оп.
