иллюстрированная Давидом Бурлюком и его братом Владимиром, состояла из крайне графичных стихов, напечатанных на пятиугольных листах красочных обоев [138]. Каменский описывал здесь не путешествие на поезде, а собственные авиационные подвиги, как например в первом стихотворении из «Танго с коровами», оформленном в форме пирамиды «Полета Васи Каменского на аэроплане в Варшаве» (Илл. 2).
Стихотворные строки, широкие внизу и сужающиеся к верху страницы, воспроизводят восходящую траекторию аэроплана, а форма пирамиды одновременно напоминает выхлоп от двигателя, затихающие звуки аэроплана, поднимающегося в небо, и то, как наблюдатель видит удаляющийся аппарат. Чтобы подчеркнуть эту взмывающую в небо траекторию стихотворения, Каменский в скобках предлагает читателям «читать снизу вверх» [139]. Каждая последующая строчка становится все короче, начинаясь с двенадцатисложной строки внизу страницы и доходя до одной гласной («и») вверху.
Илл. 2. В. В. Каменский, «Полет Васи Каменского на аэроплане в Варшаве» (1914). Стихотворение из сборника «Танго с коровами». Обложка из обоев с высокой типографской печатью, 18,9 × 19,2 см. Исследовательская библиотека, Исследовательский институт Гетти, Лос-Анджелес, Калифорния
Илл. 3. В. В. Каменский, «Скэтинг рин» (1914). Железобетонная поэма из «Танго с коровами». Обои с высокой типографской печатью, 18,9 × 19,2 см. Исследовательская библиотека, Исследовательский институт Гетти, Лос-Анджелес, Калифорния
Чтобы добавить внутреннего динамизма к воздухоплавательному мотиву в «Полете Васи Каменского на аэроплане в Варшаве», Каменский вводит разнообразие размеров и шрифтов букв, которые перемежаются на протяжении всего похожего на картину стихотворения, создавая однозначное и наглядное впечатление ускорения. Так, например, название стихотворения, напечатанное внизу страницы, как будто прыгает, поскольку каждая буква отличается по размеру и положению относительно соседних букв. Стихотворение также показывает искажающие эффекты скорости с помощью синтаксиса и семантики, вернее, с помощью отказа от оных, поскольку отдельные строки и слова имеют все меньше значения по мере того, как аэроплан поднимается все выше в небо. Представляя серию впечатлений от полета, Каменский акцентирует внимание на подготовке к нему («аэродром толпа механикам суетится» – третья строка снизу, при этом Каменский вставляет неравномерные пробелы между словами и слогами), а также на виде на землю с точки зрения взлетающего аэроплана («Полосы полей бегут выше», – отмечает поэт почти на полпути вверх). Но ближе к вершине понятные слова и синтаксис сходят на нет в соответствии с увеличением скорости полета и расстояния от наблюдателя, привязанного к земле («чу ть ещ» – так читается шестая с конца строка, так как Каменский разбивает фразу «чуть еще»). Эффект постепенного исчезновения усиливают четыре отдельных вертикальных полосы слов, образованных с помощью неравномерных, но симметричных интервалов, которые сливаются в один вверху стихотворения. В конечном итоге остаются лишь фрагменты слов и в самом конце – одна буква, которая может быть истолкована как обозначение аэроплана, исчезающего в облаках. Таким образом, Каменский превратил язык в олицетворение современной скорости, поскольку буква словно бы улетает вдаль.
Подобно «Полету Васи Каменского на аэроплане в Варшаве», большинство стихотворений из «Танго с коровами» воссоздают скоростной дух современности благодаря своей ярко-графичной, оригинальной структуре. Хотя название сборника, как и заглавное стихотворение «Танго с коровами», предполагает деревенскую тематику (Каменский на протяжении всей своей карьеры перемещался между городом и деревней), упоминание танго – чрезвычайно ритмичного танца, пользовавшегося в это время огромной популярностью в городах по всей Европе, – подчеркивает увлечение поэта модными проявлениями современных темпов эпохи [140]. В нескольких стихотворениях сборника – например, «Вызов», «Кинематограф» и «Телефон № 2б» – присутствует и эклектичный набор типографских форм и полуабстрактный ряд слов, которые критики назвали «телеграфным» коллажем, имея в виду фрагментированность и эллиптичность (слова и буквы в различных стихотворных строках часто отсутствуют) произведений Каменского, внешне напоминающих телеграмму [141]. Еще более зримо динамичны шесть «железобетонных поэм» сборника: «Константинополь», «Кабаре Зон», «Дворец С. И. Щукина», «Цирк Никитина», «Скэтинг рин» и «Бани», – которые также передают энтузиазм Каменского по поводу темпов современной жизни с помощью динамичной визуальной формы и революционной типографики.
Используя в своих «железобетонных поэмах» заимствованную у Маринетти типографику, Каменский передавал полуабстрактные впечатления от современного динамичного города визуальными средствами. Названные «железобетонными» – новый строительный материал в то время, – чтобы подчеркнуть современный дух и новаторскую композицию стиха, особенно его графическое сходство с быстро поднимающимися вверх современными строениями, стихи Каменского содержат разделенные линиями сегменты, в которых длинные списки слов (в основном существительных), напечатанные во множестве типографских форм, устраняют нужду в грамматике, пунктуации и семантике [142]. Эти вертикальные списки существительных, или то, что критики называли «футуристическими столбиками», зрительно поддерживают похожую на здание «железобетонную» структуру стихотворения. Более того, типографика и полуабстрактное расположение слов, составляющие «визуальные ритмы» Каменского, как Анатолий Стригалев охарактеризовал взаимодействие изображения и слова в «железобетонной поэме», воспроизводят скорость и волнение, составляющие содержание практически каждого стихотворения в сборнике [Стригалев 1995: 514]. Вместо того чтобы оставлять возможность для традиционного прочтения слов на странице, Каменский заставляет читателей физически участвовать в динамизме эпохи, поскольку процесс чтения превращается в быстрое визуальное продвижение через различные разделы и группы слов, образующих фигуры, будь то различные части – или комнаты – бани или залы частной картинной галереи. Внутреннее ощущение движения в читателе возникает в силу визуального взаимодействия между нелинейной структурой стихотворений и рассеиванием слов, поскольку Каменский, по сути, воспроизводит то, как современный городской житель пересекает город (в данном случае Москву) и посещает различные его места.
«Железобетонный» «Скэтинг рин» (Илл. 3), первоначально появившийся (в несколько измененном виде) в «Первом журнале русских футуристов», представляет собой одну из наиболее динамичных «поэм-картин» Каменского из «Танго с коровами». Здесь поэт описывает посещение одноименного «Скэтинг рина» (скетинг-ринка) – популярного в то время в Москве места для катания на роликовых коньках [143]. Хотя можно было бы предположить, что каток предназначен для катания на коньках по льду, повторение буквы «О», наклоненной набок, и доминирование существительного «ролики» в верхней части стихотворения указывают на то, что темой Каменского является именно катание на роликовых коньках. Футуристические столбики стихотворения как будто катятся вперед, особенно в «наклонной» части в верхнем левом углу, где диагональный столбец слов поднимается слева направо (один аллитерированный раздел этой колонки гласит: «кролики И ролики И клики»). Слова, отражающие азарт и энергию катания на роликовых коньках, буквально вращаются вокруг стихотворения.
В то время как «железобетонная» поэзия Каменского, в отличие от заумных стихов Крученых, не полностью отказывалась от семантики, эксперименты с расположением слов и явное отсутствие синтаксиса отражали схожее стремление к абстрактным поэтическим формам и расширению языковой свободы. И Каменскому, и Крученых
