семье русских крестьян всегда было желанным и престижным. [515] Дело в том, что в народном понимании женщина, у которой появилась дочка, максимально реализовала свои детородные возможности, так как её дочь, став взрослой, тоже подарит жизнь новому человеку.
Выходит, баба – это уважаемая женщина, благодаря которой род и вся жизнь на земле не прерывается. Никакой негативной окраски это слово в старину не несло, наоборот, пройти путь взросления от несмышлёной девчонки до бабы было для каждой девицы делом почётным.
Бабушка и её летящая душа в образе бабочки
В чём связь между порхающим мотыльком и хлопочущей на кухне пожилой женщиной? Оказывается, у слова «бабочка» весьма впечатляющее прошлое. В некоторых наших говорах мотылька ласково называли «душичка». [516] А всё потому, что слово «бабочка» первоначально значило «душа бабушки», «дух прародительницы». [517]
Любуясь крылатыми красавицами, древние люди думали, что это духи умерших предков, некогда улетевшие на небеса. А когда вечером ночные мотыльки упорно стремились на свет лучины, говорили: «Да неужто это душа нашей бабки или прабабки прилетела нас навестить? Посмотреть, как мы живём без неё?»
Выходит, неспроста малые дети путаются, называя бабочек бабушками. Исторически это одно слово…
Глава 5. Сказки о первой брачной ночи
Одной рукой душила она женихов-то. [518]
В репертуаре русских народных бахарей есть такие сказки, в которых в первую брачную ночь все испытания героя только начинаются, а не заканчиваются. Причём Змей Горыныч и Кащей, Морской Царь и чудо-юдо проклятое не представляют для нашего юноши опасности; а вот царевна, чья неприступная красота пленительна и коварна, заключает в себе для него самую настоящую угрозу!
В белозерской сказке «Мишка Водовоз» Иван Царевич женится на девице по имени Анна-Царь. Анна-Царь та – девка не простая, а повелительница всего Тридесятого государства. Властная и своенравная богатырка! Чего совсем нельзя сказать о нашем Иванушке: телосложением он худ, нет в нём силушки мужицкой, да и знаний того, что нужно делать со своею женою в первую брачную ночь, – тоже нет. Зато у него есть толковый и верный слуга Мишка Водовоз, который вместо царевича не только проходит все предсвадебные испытания, но и справляется с его невестою на брачном ложе. Вот как сказка описывает эти события:
«Повалили Ивана Царевича и Анну-царя на подклеть. [519] И Анна-царь стала Ивана Царевича заигрывать. Наперво руку накинула, потом ногу накинула, потом стала груди наворачивать. Иван Царевич был не богатырь, а она была богатырка. Иван Царевич говорит ей: “Ах, сударыня, дай мне сходить до ветру”. Вышеу он за двери, будит Мишку: “Мишка! Вставай! Она нас обоих погубит”. – “Вались на моё место, я пойду”. Повалиусе Иван Царевич на Мишкино место. Пошоу Мишка Водовоз, сошоу, повалиусе рядом с Анной-царём. Стала Анна-царь заигрывать. Мишка Водовоз схватиу её за шиворот, ударил её о пол, иссёк два прута железных, а третий медный. Бросиу её, как собаку. Вышеу за дверь. “Ну, Иван Царевич, вались на постель. Теперь ничего не будет”». [520]
Такой первой брачной ночи не опишут в романтических пьесах или рассказах, не покажут в кино – тем больше ценности представляет для нас эта редкая народная сказка. Много здесь странного и загадочного, а именно: во-первых, непривычна для нас очевидная враждебность молодой жены по отношению к своему «спутнику жизни», она желает его задушить, наложив на него руки, ноги и груди. Свадебное ложе для неё всё равно что поле боя, на котором она однозначно имеет преимущество: «Иван Царевич был не богатырь, а она была богатырка». Во-вторых, нетипично для нас явное бессилие жениха перед своей пассией, а его просьба, обращённая к слуге, переспать с его женой – просто аморальна. То, что делает Мишка, никак не укладывается в наши представления о браке, в котором ценятся девичья честь и верность, однако для волшебной реальности данная просьба и её исполнение естественны и даже логичны.
Мишка Водовоз – это один из образов сказочного помощника наравне с серым волком и Сивкой-Буркой, говорящей щукой и мудрым старичком, встреченным случайно на распутье… Чудесный помощник непременно обладает магической силой, благодаря которой он помогает герою достичь его главной цели. Так, с помощью колдовских знаний слуга Мишка укрощает строптивую супругу Ивана Царевича. В сказке прямо не говорится, что он лишает невесту девственности, «он якобы только берёт царевну за шиворот, отбрасывает её к стенке, сам сжимает ей руку и т. д. Тем не менее картина достаточно ясна». [521]
Почему дефлорацию совершает не сам жених, а его магический помощник? Сказка отражает архаический обряд, во время которого жрец первобытных племён лишал девушек целомудрия. Эта была ритуальная дефлорация, проводимая при посвящении девочек-подростков в женщины; служитель культа являлся магическим мужем каждой девушки, после чего она уже отдавалась мужу рядовому. Цель всех этих действий – оплодотворить женщину, чтобы затем она родила детей как бы от тотема рода, от вождя. Если же ребёнок рождался до посвящения, то его убивали, поскольку он не считался человеком – он не был рождён предками рода. [522]
Интересно, что отголоски этого древнего обряда звучат не только в сказках, но и в свадебных традициях славян XIX–XX веков. В Черногории в первую ночь после венчания рядом с невестой спал дружка [523] якобы «по-хорошему». [524] В Боснии каждый гость-мужчина на свадьбе имел обыкновение прижимать молодую к стенке, символически изображая тем самым супружеские объятия. [525] На Украине в случае неопытности или импотенции жениха новобрачная в свадебную ночь призывала старшего «боярина», который лишал её «девичьей чести». [526]
В Боснии и Герцеговине, Черногории, Хорватии и Болгарии жениху не позволялось совокупляться с молодой женой в первую брачную ночь или даже некоторое продолжительное время после венчания. [527] Подобный запрет отражён в русской сказке, в которой змей, летающий к невесте в спальню, угрожает Ивану-царевичу: «Не спи, царевич, первую ночь с женой – худо будет! Лучше пусти меня на своё место!» [528]
Страх вступать в интимную связь с девушкой, не прошедшей ритуальную дефлорацию, обусловлен не только риском рождения детей «не от тотема рода», но и самой женской природой, опасной и губительной для мужчины. Древние считали, что в промежности у женщины – зубы, оттого, прежде чем вступить с ней в сексуальный контакт, её нужно «обезвредить».
Мифы о зубастой вагине рассказывали индейские племена Северной Америки, жители Сибири, а также айну – древнейший народ, старше египтян и шумеров, некогда населявший огромные
