— А теперь пойдем на север. Там есть могилка ребенка, Михаила Мюльберга. Всего-то он прожил два месяца, скончавшись 4 января 1905 г. Фамилия редкая, в сети Интернет нашел упоминание о подпоручике 12-го ВосточноСибирского стрелкового Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полка Евгении Петровиче Мюльберге, которого наградили 24 октября 1904 г. орденом Св. Георгия 4-й степени. Может, он был отцом этого мальчика?
Чуть поодаль увидели надгробие, отлитое из бетона и отлично сохранившееся, как и надпись на нем. Она свидетельствовала о том, что здесь лежит 37-летний старший инженер-механик броненосца «Наварин» Николай Васильевич Григорьев, умерший 4 сентября 1899 г. Рядом еще более интересное захоронение: 46-летнего Александра Викторовича Щербака — врача, участника Среднеазиатских походов и Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Он был знакомым А. П. Чехова. 9 сентября 1894 г. Щербак скончался в Нагасаки от рака гортани и полости рта. Морико взобралась на четырехгранную колонну, увенчанную книгой, чтобы прочитать надпись. Увы, не только вода точит камень, но и время.
Монументально выглядит огромный валун на могиле 31-летнего лейтенанта Николая Тосселя, скончавшегося 4 февраля 1881 г. Крест, установленный когда-то на вершине, отлетел. Видно, что кто-то пытался его восстановить, но ничего не получилось, и он так и остался лежать, прислоненный к могиле. На снимке, помещенном в японском справочнике, этот крест еще на месте. Кстати, на могиле Щербака мраморный крест также сбит. Когда же это произошло?
Памятник 39-летнему капитану 1-го ранга Николаю Александровичу Астромову, который скончался в Нагасаки 5 апреля 1894 г., тоже немного пострадал: в небольшой нише отсутствует икона. Рядом с ним похоронен еще один ребенок, двухлетняя Александра Михайловская (умерла 22 января 1888). Удивительно, что сохранилось надгробие, выполненное из металла: вполне можно было ожидать, что во время войны его отправили на переплавку. Хорошо сохранился и памятник на месте захоронения Константина Михайловича Доможирова, 37-летнего старшего офицера фрегата «Дмитрий Донской», умершего в Нагасаки 18 апреля 1888 г. Рядом небольшое мраморное надгробие с крестом, которое принадлежит Михаилу Ивановичу Дмитриеву. Он родился 14 октября 1865 г., служил на постройке Уссурийской железной дороги, скончался 31 августа 1897 г.
Дикий камень с искусно выбитой надписью говорит о месте погребения кочегарного унтер-офицера корвета «Рында» Роберта Брауна, чей земной путь окончился 18 мая 1888 г. Почва под камнем так осела, что кажется, чуть копни — и можно увидеть останки. Чуть поодаль могила 38-летнего капитана Восточно-Сибирского стрелкового полка Василия Владимировича Вейланда, скончавшегося 23 октября 1902 г.
В самом углу участка стоит крепкий бетонный монумент: это могила командира крейсера «Джигит» 45-летнего капитана 2-го ранга Карла Петровича Миллера. Памятник смотрит как бы в сторону, хотя в основном надгробия на кладбище обращены на бухту. Напротив, согласно записям, должна быть могила мичмана клипера «Изумруд» Владимира Павловского (скончался в 1866 г.). Так ли это, не проверишь: надгробие без таблички, как и на могиле справа, где должен лежать Ф. Я. Карниолин. Известно, что он приехал в Японию в 1858 г. в числе юнг-кантонистов Первого учебного флотского экипажа Кронштадта, зачисленных в состав первого российского консульства в Хакодате. Скончался он 30-летним 20 августа 1875 г.
Неподалеку стоит памятник с четырехутольный вершиной, крест с которой исчез. Здесь лежит 35-летний лейтенант Петр Петрович Нозиков, служивший на крейсере «Разбойник» и умерший незадолго до Русско-японской войны. Сломана вершина и у памятника-колонны на могиле Елены Васильевны Андреевой, родом из станицы Урюпинской Войска Донского. Она скоропостижно умерла на 23-м году жизни. В надписи на памятнике родные сочли нужным сообщить подробности: «Заболела в 9 часов вечера 10 июня 1907 г. Умерла с 17 на 18 июня в 3 часа 12 минут ночи».
— Она была эмигранткой? — спросила Морико.
— Нет, скорее всего, женой офицера. Русские эмигранты в Нагасаки появились позже, их, кстати, было не так уж много. Увы, пока я не обнаружил письменных источников о точном числе. На этом уровне находится единственная могила русского эмигранта 37-летнего Павла Станиславовича Костко, умершего 21 августа 1941 г. Вероятно, нашли пустой утолок среди офицерских захоронений…
На могиле вольного штурмана Федора Ивановича Кудакова (родился в 1862 г.) два сломанных якоря и слова «Помяни, Господи, душу его». Он тоже умер в расцвете сил 7 июля 1897 г. Увы, трудно разобраться в причинах смерти каждого. Кого-то привела на этот погост смертельная болезнь, кого-то случайность, но некоторые сами распрощались с жизнью. Долгая жизнь вдали от дома, нелегкая морская служба оставляли след в душе…
Около калитки парадного входа, к которой мы вернулись, обойдя кладбище, не видно ни одного памятника, но что-то не верится, что здесь совсем нет могил. Может быть, именно сюда упала бомба? Поделился сомнениями с молодыми спутниками. Ребята согласно покивали головами, положили оставшиеся цветы на ближайшую могилу и молча помолились — каждый на своем языке.
…Неугомонный стрекот цикад, трели птиц… Так и кажется, что хотят, перебивая друг друга, поведать что-то такое, что скрыто от людских глаз. Впрочем, и без них чувствую души всех, кто остался здесь, вдали от родины, навечно.
На другое утро мы снова были на Русском кладбище. В руках Гриши и Морико опять охапки цветов.
— С чего начнем сегодня?
Начали с огромной пальмы, которая почти закрыла один из самых красивых памятников на этом погосте — А. П. Анкудиновой. Скончалась в Нагасаки 19 декабря 1919 г. Скульптор-японец большим мраморным крестом разделил две фигуры: русского мужчины с усами, держащего большой якорь, и японки, одетой в кимоно и с птицей на плече. На постаменте хорошо видна эпитафия: «Была добродетельна, за зло платила добром». Фамилию Анкудиновых встречал не раз в русских анналах истории Нагасаки.
Справа от этого памятника виднеются две безымянные надгробные плиты, а невдалеке два одинаковых скромных обелиска: генерал-майор по адмиралтейству Николай Андреевич Егунов скончался в 62 года 18 октября 1924 г. и был похоронен рядом с дочерью, Анной Егуновой, умершей 18-летней 15 февраля 1923 г. Солидный монумент украшает могилу Георгия Павловича Напалкова (George Napalkoff), который скончался на 69-м году жизни 26 августа 1920 г. Из исторических источников известно, что в Нагасаки существовала стивидорская компания «Napalkoff & Со.».
Могилы № 209–215 расположены в один ряд и огорожены единой цепью. Здесь лежат жертвы Русско-японской войны. Трудно сказать, находились ли эти могилы изначально на этом месте или были перенесены сюда откуда-то. В дневниках архиепископа Николая встречаются сведения о таких случаях. Вот что он, в частности, писал о могиле безымянного офицера в селе Цикуми-мура, что недалеко от порта Сакаи (префектура Симане): «М-me Такеда (жена врача)… за свой счет поставила ему памятник из камня в 6 футов высоты. Когда она делала это, соседние жители неблагоприятно относились к сему: насмешливо и презрительно. Но теперь это совсем переменилось: погребенному приносят цветы, конфеты и другие жертвы, как это делается на синтоистских кладбищах. Что за причина? Страдающие зубною болью нашли, что русский покойник излечивает эту болезнь — за то и чтут его. М-me Такеда говорит, что недалеко оттуда, в деревне Ноимура, погребены еще два русских, в Нонами-мура — еще один. Она хочет и им поставить памятники, если они не будут перевезены в Нагасаки».
Мраморный обелиск сообщает, что Екатерина Макаровна Федосеева родилась 7 ноября 1845 г., а скончалась 19 февраля 1918 г. Рядом Василий Григорьевич Федосеев — скорее всего, сын (1 марта 1863–11 ноября 1918), переживший мать всего на несколько месяцев. Эта фамилия встречается в записках известного литератора-мариниста капитана Дмитрия Лухманова: «Федосеев был русский механик. Лет пятнадцать назад он отстал по болезни от какого-то парохода Добровольного флота, обосновался в Нагасаки и женился на японке. Он «вышел в люди» из слесарей Севастопольского судоремонтного завода и не скрывал этого. Научившись болтать по-японски и по-английски, зная хорошо свою специальность и ремонтное дело, он занимался посредничеством между японскими судоремонтными заводами и мастерскими и капитанами русских военных судов и «добровольцев», доковавшихся и ремонтировавшихся в Нагасаки. Жил он неплохо, имел собственный домик и сад и знал все и всех в городе. В тот же вечер Федосеев явился ко мне. Это был человек лет сорока пяти, брюнет с сильной проседью, с подстриженными по-американски усами и громким голосом».
Рядом с Федосеевыми лежит уроженец Хабаровска Сергей Никифорович Звайков (скончался 5 февраля 1913 г.), за ним Таисия Кузьминична Солянникова (28 октября 1897 г. — 18 мая 1912 г.). 19 марта 1912 г. в Нагасаки умер командир парохода «Охотск» шкипер дальнего плавания Вильгельм Иванович Кактин (родился 2 мая 1868 г.). Эпитафия «Спи, мой друг, без воздыхания, жди грядущего свидания» могла быть написана женой или подругой.
