В ходе проверки в порядке ст.ст. 144-145 УПК выясняются сведения, необходимые для принятия решения о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела, наличие обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу. Объем проверочных действий зависит от конкретных обстоятельств дела.
Дополнительные осмотры места происшествия были проведены в соответствии с действующим законодательством и требованиями ст. 176 УПК.
Дополнительные осмотры места происшествия были проведены в соответствии со ст.ст. 164,166, 170, 177, 180 УПК, протоколы составлены надлежащим лицом с участием понятых, статиста и свидетелей, с разъяснением участникам следственного действия их прав и обязанностей. При этом в протоколе отражены ход самого следственного действия и его результаты, вследствие чего и, принимая во внимание вышеизложенное, для исключения протоколов осмотра из числа доказательств оснований не имеется.
Нарушений уголовно-процессуального законодательства при проведении данного следственного действия не имеется. При назначении экспертиз следователем вносятся исходные данные, полученные как при ОМП первоначальном, так и данные, полученные при дополнительных осмотрах. Поскольку исходные данные получены без нарушений действующего законодательства, оснований для исключения заключения эксперта из числа доказательств не имеется.
Следственный эксперимент проводится в порядке, предусмотренном ст. 181 УПК. При расследовании настоящего уголовного дела получены все необходимые данные и сведения с соблюдением норм действующего законодательства, и они не вызывают сомнений. Проведение дополнительного следственного эксперимента при наличии всех данных, необходимых для проведения АТЭ, следствие считает нецелесообразным.
Поскольку исходные данные для назначения АТЭ получены в рамках действующего законодательства, а экспертиза проведена надлежащим лицом, оснований для признания ее недопустимой у следствия не имеется.
В рамках проведения проверки в порядке статей 144-145 УПК по данному факту ДТП следователем действительно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которые заместителем начальника были отменены.
Объяснения от Иванова в рамках проведения проверки были получены уполномоченными на то должностными лицами в соответствии с ФЗ № 3 «О полиции» от 2011 года (Прим. авт: так в тексте, однако объяснение от Иванова 31 мая 2015 года было получено начальником следственного отдела на основании ст. 13 «Закона о полиции РФ», как указано в тексте объяснения).
Кроме того, при подписании объяснений Иванов был ознакомлен с их содержанием и замечаний не предъявлял. В настоящее время следствие считает, что защита умышленно хочет изменить данные, полученные в рамках проверки, с целью уклонения Иванова от уголовной ответственности.
В ходе допроса в качестве подозреваемого по обстоятельствам ДТП Иванов дал показания, которые опровергают те исходные данные, которые были предоставлены эксперту. Он пояснил, что пешеход набежал на переднюю стойку автомобиля, и объяснил, как это произошло, также пояснил, что ранее в ходе второго объяснения в СУ УМВД он не придал этому значения. Изменение данных Ивановым в ходе допроса подозреваемого свидетельствует о его желании избежать уголовной ответственности, ранее он утверждал, что не видел движение пешеходов до момента наезда (Прим. авт: а разве это не есть момент наезда?).
В дальнейшем следователь принял решение о назначении АТЭ «с заложением эксперту исходных данных скоростных режимов» 40-55 км/час (из показаний Иванова о скорости движения его автомобиля); назначении дополнительной СМЭ с предоставлением эксперту копий материалов дела; признании недопустимым протокола осмотра места происшествия с участием свидетеля Ушакова в связи с тем, что он был проведен с нарушением, так как Ушаков наблюдал за движением пешеходов со стороны движущегося автомобиля за автомобилем Иванова, и следственный эксперимент с его участием должен быть проведен с участием его как свидетеля, а не как статиста (Прим. авт.: водителя автомобиля Ушакова следователи заставили трижды бегать по дороге как пешехода; кроме того, очевидно, что осмотр следователь называет теперь экспериментом, путая эти термины; постановления следствия изобилуют многочисленными описками и ошибками).132
На наш взгляд, изложенные постановления следователя являются классическим обоснованием упрощенчества следственной практики. Кроме того, «проверка показаний на месте – совсем другое следственное действие, и им исходные данные не устанавливаются. Если следователь путает…».133
Возражения на действия председательствующего в части следственного эксперимента представлены вниманию читателя в главе шестой «Способы и формы активной процессуальной защиты в судебном процессе».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СПОСОБЫ И ФОРМЫ АКТИВНОЙ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ В СУДЕБНОМ ПРОЦЕССЕ
Исходить из того, что государственный обвинитель, руководствуясь законом и совестью, может отказаться от обвинения только после всестороннего исследования доказательств.
Отказ государственного обвинителя от обвинения должен быть мотивирован и представлен суду в письменной форме.
Из Приказа Генерального прокурора РФот 25 декабря 2012 г. № 465«Об участии прокуроров в судебныхстадиях уголовного судопроизводства»
Представляется, что таковыми в процессе могут быть заявления о недопустимости действий государственного обвинителя и председательствующего; возражения на действия председательствующего; заявления об отводе председательствующего и государственного обвинителя; предложения защиты в порядке ч.7 ст. 292 УПК по вопросам, указанным в п.п. 1-6 ч.1 ст. 299 УПК; замечания на протокол судебного заседания.
Вниманию читателя представлены следующие документы защиты по уголовному делу в отношении Королевой.
1. Заявление подсудимой:
ЗАЯВЛЕНИЕ
Заявляю, что полностью поддерживаю доводы своей защиты по поводу отвода государственных обвинителей.
Обращаю внимание суда на то обстоятельство, что именно сторона обвинении обязана предоставить доказательства моей виновности в совершении преступления, а я при этом не обязана каким-либо образом свидетельствовать против самой себя.
Представление же доказательств виновности является обязанностью стороны обвинения.
По настоящее время гособвинение не представило разумных, справедливых, обоснованных возражений по поводу аргументов моей защиты от незаконного, необоснованного и несправедливого обвинения.
Прошу суд обязать государственного обвинителя изучить доводы моей защиты по поводу незаконности и необоснованности предъявленного мне обвинения и дать им надлежащую оценку.
Прошу суд обязать государственного обвинителя изучить представленное заключение эксперта-автотехника защиты в качестве специалиста, которое свидетельствует о моей невиновности, и разъяснить гособвинителю, что выводы эксперта в качестве специалиста учитывают те исходные данные, которые были получены в досудебном производстве.
В связи с изложенными обстоятельствами, а также учитывая, что обязанность представления доказательств законом возложена на сторону обвинении в условиях состязательности уголовного процесса, от какого-либо участия в следственном эксперименте (проверке показаний на месте) отказываюсь, желаю воспользоваться правом, предоставленным мне ст. 51 Конституции РФ, так как предлагаемые мне условия эксперимента вновь не соответствуют обстоятельствам ДТП, что имеет значение по делу для установления его объективных обстоятельств.
При этом настаиваю на признании протокола проверки моих показаний недопустимым доказательством по имеющимся в деле и изложенным в заявленных ходатайствах основаниям.
В этой связи считаю возможным прекратить судебное следствие и перейти к прению сторон. Вопрос же о назначении дополнительной САТЭ оставляю на усмотрение суда.
2. Заявление адвоката:
ЗАЯВЛЕНИЕ
В ходе рассмотрения настоящего уголовного дела не соблюдаются и судом, к сожалению, не обеспечены конституционные принципы состязательности и равноправия сторон, изложенные в статье 123 части 3 Конституции РФ и статье 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Подсудимая предана суду по надуманному и необоснованному обвинению, которое не подтверждается материалами дела и не соответствует им, а также не соответствует и обстоятельствам дорожного происшествия.
Однако обвинение несправедливо пытается обосновать это обвинение и представить его законным. Представитель же потерпевшей Саидовой из ложно понятых интересов правосудия и личной заинтересованности в ходе и исходе дела совместно с не менее заинтересованным в исходе дела государственным обвинителем путем недостойных недозволенных замечаний, выкриков с места без разрешения председательствующего, упреков и обвинений в адрес защитника подсудимой, перевернутой с ног на голову своей трактовкой происходящего и своей явной и субъективной оценкой процесса, излишней и неуместной эмоциональностью оказывают тем самым недопустимое психологическое воздействие на участников процесса и даже на суд, убеждая таким образом председательствующего, не говоря уже о неосведомленных в уголовных делах участниках процесса, в своей правоте и несостоятельности доводов защиты подсудимой.
