Ознакомительная версия.
Иванов Вяч. По звездам. С. 336.
Там же.
Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 1. С. 159.
Там же. С. 113.
Ср.: «Все преходящее есть символ». – Чулков Г. Наши спутники. С. 102.
См.: «Da indi in qua mi fuor le serpi amiche» (Ад, XXV, 4).
Иванов Вяч. Corardens. M.: Скорпион, 1911. Ч. 1. С. 93.
Змея – символ владык и душ подземного царства (см.: Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. Баку, 1923. С. 96).
Иванов Вяч. Cor ardens. С. 93. Эммаус – селение около Иерусалима, где двум путникам повстречался Христос и изъяснил им «сказанное о нем во всем Писании» (см.: Евангелие от Луки, XXIV, 27). В стихотворении Вяч. Иванова «солнце Эммауса» – символ спасительного откровения, которым герой вознагражден за непоколебимую веру.
Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 380.
АверинцевС. Поэзия Вячеслава Иванова. С. 179.
Лосев А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М.: Учпедгиз, 1957. С. 142–182. См. также стихотворение Вяч. Иванова «Сердце Диониса».
Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 2. С. 364. См. также: Шишкин А. Б. Пламенеющее сердце в поэзии Вячеслава Иванова и дантовское видение «Благословенной Жены»//Дантовские чтения. М.: Наука, 1996. С. 95–114.
Ср.: «…мне показалось, будто он (Амор. – A.A.) сказал следующие слова: „Vita cor tuiim“ („взгляни на сердце свое“ (лат). – A.A.) (Новая жизнь, III).
Мэнада (менада) – здесь безумствующая, исступленная, чьи дионисийские переживания созвучны биению мирового сердца.
Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 2. С. 225. Известно, что мысль о названии «Cor ardens» возникла у Иванова до ухода Л. Д. Зиновьевой-Аннибал. Окончательное решение было принято летом 1907 г. за несколько месяцев до ее смерти. Но что исключает переосмысление того значения, которое первоначально вкладывалось в название книги? По мере развития событий она наполнялась новыми стихами и вместе с ними изменялся смысл заглавия.
Вера Шварсалон – дочь Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, ее преемница в личной жизни поэта.
Иванов Вяч. Дневник. 1908 // Собр. соч. Брюссель, 1974. Т 2. С. 772.
Данте. Новая жизнь / Пер. А. Эфроса. С. 41.
Иванов Вяч. Борозды и межи. С. 56.
Иванов Вяч. Собр. соч. Т 1. С. 209.
Для аналогии Иванова с автором «Новой жизни», вероятно, немаловажно, что, памятуя о первой встрече с Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, он писал:
Я начал, помню, жить
В ночь лунную, в пещерах Колизея.
И долго жил той жизнию, – живой
Впервые…
См.: «Золотые завесы». Стихи посвящены М. Сабашниковой, но написаны «для и в присутствии Лидии» (см.: Иванов Вяч. Собр. соч. Т 2. С. 808–810).
Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 2. С. 172.
Там же.
Иванов Вяч. Corardens. С. 12.
«Петрарковая Лаура, – писал один из исследователей, – не ангел и не богиня, а только лучшая из жен». – Некрасов А. И. Любовная лирика Франческо Петрарки // Русский филологический вестник. Варшава, 1912. Т 67. № Vi. С. 174–175.
Иванов Вяч. Дневник. 1909 // Иванов Вяч. Собр. соч. Т 2. С. 779.
Там же. С. 786.
Иванов Вяч. Спор // Иванов Вяч. Cor ardens. Ч. 2. С. 23.
Веселовский А. Н. Историческая поэтика. Л.: Гослитиздат, 1940. С. 413.
Иванов Вяч. Ad Rosam // Иванов Вяч. Cor ardens. Ч. 2. С. 87.
См.: «Цветочки» святого Франциска Ассизского / Пер. с ит. А. Печковского // Труды и дни. 1912. № 1. С. 21.
Кипарис – символ смерти (см.: Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. С. 160). У древних греков он связан с погребальным обрядом (см.: Лосев А. Ф. Мифология в ее историческом развитии. М.: Учпедгиз, 1957. С. 40). Упоминание о Пафосе и Кифере в первой строфе стихотворения Вяч. Иванова «Ad Rosam» имело тот же смысл противопоставления, соотнесения Небесной розы с земной, что и указание на кипарис во второй строфе: Пафос и Кифера – места культов Афродиты, чья эмблема и чей священный цветок – красная (земная) роза.
См. об этом: Бахтин М. М. Вячеслав Иванов // Бахтин М.М Эстетика словесного творчества. С. 383.
Средоточие магической силы, «амбросийные» (бессмертные) золотые крылатые сандалии – непременные атрибуты бога Гермеса, проводника душ умерших.
Иванов Вяч. Собр. соч. Т 2. С. 440.
См.: Аверинцев С. Золото в системе символов ранневизантийской культуры // Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа. М.: Наука, 1973. С. 51.
Иванов Вяч. Золотые завесы. С. 390. Продолжение сонета: «Но иного рая / В горящем сердце солнечный обет / Цвел на стебле…» – связано с темой единства жизни и смерти, характерной для «Новой жизни» Данте.
Иванов Вяч. Собр. соч. Т 1. С. 207. Затем пришло название «Свет вечерний».
Иванов Вяч., Гершензон М. О. Переписка из двух углов. Письмо III.
Там же.
О «новом гностицизме» и терминологическом содержании «мистики» в культуре Серебряного века см.: Нефедьев Г. В. Русский символизм и розенкрейцерство. Статья первая // НЛО. 2001. № 51. С. 167–195. «Эпоха „нового гностицизма“, открываемая русским модернизмом (культурой Серебряного века), где оккультные реминисценции соседствовали с христианскими, – пишет Нефедьев, – а русские культурные формы с европейскими, представляла собой новый типологический феномен культуры, действительно новое возрождение». Выше он отмечает: «Мистицизм не предполагает специального изучения „тайных доктрин“ и овладения тайным знанием, чья предметная область расплывчата и находится между религией, философией, теологией и наукой». – Нефедьев Г. В. Указ. соч. С. 194, 173. О синтетическом и возрожденческом характере культуры Серебряного века см.: Хоружий С. С. Трансформации славянофильской идеи в XX веке // Вопросы философии. 1994. № U.C. 52–62.
Блок А. Собр. соч.: В 8 т. Т 7. М.; Л.: Гослитиздат, 1963. С. 140.
Цит. по: Зубарев Л. Д. «Мы по-своему каждый свое ясновидели…» К истории примирения А. Блока и Вяч. Иванова // Русская литература. 2011. № 1. С. 171.
Это замечание не умаляет значение таких авторитетных работ, как: Гречишкин С. С., Лавров A. B. Эллис – поэт-символист, теоретик и критик (1900–1910-е годы) // Герценовские чтения. Л.: ЛГПИ, 1972. Вып. ГХ. С. 59–62.; Лавров A. B. Брюсов и Эллис // Брюсовские чтения. 1973. Ереван: Советакан грох, 1976. С. 21 и др. исследователей, чей поиск продолжен в настоящей главе.
В. И. Иванов и Э. К. Метнер. Переписка из двух миров / Вступ. ст. и публ. В. Сапова// Вопросы литературы. 1994. № 11. С. 338..
Белый А. Воспоминания о Штейнере. P.: La Presse libre, 1982. С. 49.
Стихотворение Эллиса «Арго» активно формировало мифологию аргонавтов:
В волнах солнечный щит отражается,
Вечно плыть мы устали давно;
На ходу быстрый Арго качается
То Борей гонит наше судно.
В волнах солнечный щит отражается…
Чьи-то слезы смочили канаты упругие…
Стонет ветер… Безмолвно столпилась на палубе
Аргонавтов печальных семья…
Стонет ветер, нет отзыва горестной жалобе…
«Где вы, где вы, иные края?»
Нет ответа их горестной, горестной жалобе…
Что? Стоим? То Нептун своей дланью могучею
Держит зыбкое наше судно…
Словно тогою, небо закуталось тучею,
Солнца щит погрузился на дно.
Взор слезою наполнился жгучею…
Где же ты, золотое руно?
Эллис. Дневник. 1905 г., лето // РО РГБ. Ф. 167. Карт. 10. ед. хр.: Л. 31.
Там же. Л. 18 (об.).
Ознакомительная версия.
