В общем, есть большая разница между тем, о чём можно говорить легко, например, о трудовых конфликтах в транснациональных корпорациях, и о чём говорить нельзя, то есть о ситуации на отечественных предприятиях.
Я хочу ещё сказать, что широкое освещение в СМИ февральской забастовки на «Форде» повлияло на общественное представление о том, что такое забастовка, что такое профсоюз. Это сыграло положительную роль. И если в кои-то веки СМИ выступили на нашей стороне, мы не будем кричать об искусственном создании какого-то явления. Ведь на «Форде» всё так и было — «фордовцы» подняли знамя профсоюзного и рабочего движения, которое все уже поспешили похоронить. Не журналисты выдумали «фордовский» профсоюз. Просто журналистам дали «зелёный свет», и они выполнили свою работу. Спасибо за это. Благодаря общественному резонансу февральской забастовки изменились и общественные представления. Опросы показывают, что люди стали относиться к забастовкам гораздо лучше. Для большинства это уже не экстремистская акция.
Что больше всего волнует граждан из всего многообразия проблем, существующих в России? Вокруг чего объединяются люди?
Жильё и всё, что с этим связано. Будет ли завтра крыша над головой, что станет с твоим гаражом, чем ты будешь дышать через какое-то время, почему стройка ведётся именно у меня во дворе, как получить жильё, не обманут ли строительные фонды, проблемы оплаты услуг ЖКХ и т. п.
Понятно, что вопрос жилья для людей является принципиальным. Но разве в Москве, да и в регионах, протесты по точечной застройке, проблемам общежитий и т. д. не получили развития ещё в конце 90-х? Насколько я помню, уже в начале 2000-х, точнее, с момента появления ИКД, эта проблематика была одной из самых заметных. Постоянно увеличивалось количество конфликтов, группы жильцов росли организационно, активисты объединяли свои усилия.
Движение жителей в виде домкомов и ТОСов существовало ещё в начале 90-х, но оно распалось, и его осколки сегодня либо очень пассивны, либо встроены в структуры власти. Следующая волна началась в 2005 году, именно в связи с ультралиберальной реформой и дерегуляцией жилищной сферы, которые приводят к массовым нарушениям права на доступное жильё.
На этом фоне мы наблюдаем новый подъём социальной активности простых граждан. Именно вокруг защиты своего жилья происходит рост гражданских инициатив. Однако жилищные движения и инициативы очень разнообразны и фрагментированы — как по темам, так и по регионам или городам и даже районам. Это движения против роста тарифов на услуги ЖКХ, движения жителей общежитий против выселений, движения «обманутых соинвесторов», инициативные группы против «уплотнительных застроек», движения жителей за самоуправление домами, движения против выселения или изъятия земли для «государственных или муниципальных нужд», движения за признание долга государства за неосуществлённый капремонт зданий, пришедшие в упадок из-за бездействия ЖэКов. Поводов для недовольства и активизации очень много. Проблема в фрагментированности движений. Однако как раз последнее время наблюдается медленный, но уверенный дрейф в сторону консолидации: сначала устанавливаются связи между движениями разных районов одного города, затем между регионами, а затем и между разными темами. Существуют, например, межрегиональное движение жителей общежитий, координационная структура движения обманутых соинвесторов на всероссийском уровне или российское движение жилищного самоуправления.
Сеть, которую я представляю — Союз координационных советов России (СКС), как раз стремится содействовать координации между движениями разных регионов и разных тематических специализаций. На данный момент СКС представлен в 27 регионах страны. Он уже организовал несколько межрегиональных акций протеста в рамках кампании «За народную жилищную политику».
Если привести пример Москвы, то как раз здесь серьёзное развитие жилищное движение получило недавно. Были очаги, но процесс объединения или, по крайней мере, координации начался совсем недавно. Есть подвижки в плане консолидации между «жилищниками» (в частности, московским движением «Жилищная солидарность», которое занимается проблемами самоуправления домом) и коалициями инициативных групп против уплотнительной застройки. Есть стремление к объединению трёх коалиционных центров, которые занимаются «антиточечной борьбой» в столице, — Комитета гражданского контроля (находящегося под влиянием «Яблока»), Комитета защиты прав граждан (под влиянием КПРФ) и Совета инициативных групп (достаточно самостоятельного союза инициативных групп, который пользуется поддержкой активистов самых разных политических организаций).
Отдельно хотелось бы рассказать о Совете инициативных групп как о примере низовой сетевой структуры (по крайней мере, лучшего пока нет в Москве). ИКД помогло ему в самом начале, выступив в качестве информационного ресурса. Люди через наш сайт узнавали, что происходит в соседнем районе, звонили, говорили, что у них схожая ситуация. Рассказывали, что собираются провести какие-то акции, просили анонсировать. Что мы и делали. И таким образом люди отчасти выходили на связь друг с другом, в том числе через наш сайт. Но не только через нас. Похожим образом действовали информационные ресурсы «Яблока», КПРФ и др. Летом акции по снесению заборов и блокированию строек проходили так часто, что дело получило общественный резонанс. Люди стали спонтанно приходить на помощь друг другу. Положительную роль сыграло и то, что события развивались летом — в тёплое время года проще проводить сходы. Кроме того, в Москве — и это отличает её от многих других регионов — очень много молодых левых активистов, которые решили помочь жителям. И поскольку у таких активистов больше опыт коллективных акций, их помощь часто придавала движению положительный импульс. Жители приняли помощь с благодарностью, начался процесс консолидации сил между жителями разных инициативных групп, с одной стороны, и политическими активистами — с другой. Быстро возник вопрос о необходимости более серьёзной координации, и был создан Совет инициативных групп, который с июля собирается еженедельно. Положительную роль сыграли и состояние постоянной мобилизации (летом почти каждый день проходили акции), и хорошее освещение в СМИ (по крайней мере летом). Люди вместе сносили заборы, перекрывали улицы, попадали в милицию — это укрепляет общий дух. Осенью и особенно зимой перед выборами усилились репрессии, и акции прямого действия оказались менее эффективными (это отнюдь не означает, к сожалению, что другие типы действий более эффективны) и стали привлекать меньше народу. Сейчас Совет пытается укрепить горизонтальную солидарность между инициативными группами, в том числе через установление правил и основных принципов взаимодействий. Какие-то новые группы появляются, какие-то выпадают, однако в целом Совет является очень живой структурой. Среди левых бытует мнение, что люди решают свои конкретные проблемы, а когда проблемы разрешаются, то активность пропадает. Иногда это действительно так. Но костяк всё равно остаётся. Но как ещё проявлять свою активность, если не вместе с людьми, там, где они сами начинают бороться?
В этой связи среди положительных факторов в Москве я бы ещё отметила то, что такие заметные левые лидеры, как Сергей Удальцов (АКМ) и некоторые другие (из СКМ, анархистских групп и т. п.), взяли это направление на себя (Удальцов стал даже координатором Совета). Они этим не побрезговали в отличие от многих левых, игнорирующих любые мероприятия, если те не соответствуют их представлениям о левой политике или революции, если речь не идёт о классической классовой борьбе, а о так называемых малых делах. Тем более, если нельзя пиариться (ведь на большинстве акций инициативных групп принято коллективное решение не допускать партийные флаги). К счастью, некоторые активисты начали этим заниматься; думается, это идёт и жителям, и им только на пользу.
Как вы считаете, жилищная проблематика может стать фундаментом для создания по-настоящему массового социального движения?
Если честно, я не знаю, что может стать такой основой. Я считаю, что массовое движение может возникнуть вследствие взаимодействия всех мелких инициативных групп (в том числе посредством совместной организации и участия в единых днях действий). Будет ли жилищная проблема доминантной, я не знаю. Но если не действовать там, где происходит процесс активизации основной массы людей, массового социального движения никогда не будет. Сегодня это происходит на основе жилищных проблем, завтра это может быть что-то другое. Но левым надо быть вместе с людьми, которые только вступают на путь активной коллективной деятельности.
Конечно, у инициативных групп жителей есть свои слабости. Мало ресурсов, слабая организация, слабая солидарность. Обыватель в массе привык действовать совершенно по-иному — обращаться либо к власти, либо к «своему» человеку во власти, привык решать проблемы неформальным образом, по обывательской схеме действия. Сломать это крайне сложно. Это укоренено в сознании, в традициях. Поэтому любой процесс превращения обывателя в общественного активиста — это самая положительная тенденция. Если обыватель не станет активным, то кучка левых идеологизированных активистов, никогда ничего самостоятельно не изменит.
