Ответом на теорию суверенной демократии со стороны левых должна быть не критика интеллектуальных усилий чиновников из администрации, а практическая деятельность, делающая все эти интеллектуальные усилия заведомо бессмысленными. Общество пройдёт мимо этих картонных институтов в тот самый момент, когда обретёт способность осмысленно двигаться.
Суверенная демократия как сверхценная идея
Н.Е. Медведев
У нас в стране вечно играют свадьбу — выдают желаемое за действительное.
Фольклор
— Где я?
— В раю.
— А почему вокруг колючая проволока?
— Разговорчики в раю!
Фольклор
По легенде, на вопрос «почему в России всё вот так», знаменитый протопоп Аввакум ответил, что Русь выкуплена дьяволом в вечное пользование для производства опытов.
Отметим: многострадальное Отечество вообще обладает патологической склонностью воспроизводить своё прошлое, с завидной регулярностью продуцируя Гришек Отрепьевых и им подобных.
Так уж нам всем повезло, что в настоящее время лавры демиурга и (по совместительству) руководителя экспериментов присвоил многоуважаемый г-н Сурков, уже обогативший психиатрию оксюморонами вроде «суверенной демократии», «креативных социальных групп» или «национализации будущего».
Усердно распахивая благодатную ниву национальной идеи, неутомимый политтехнолог недавно вновь осчастливил (или озадачил?) научное сообщество. Эпохальная лекция «Политическая культура России. Взгляд из утопии»[8] являет собой типичный образчик дилетантского творчества, осложнённого псевдонаучной лексикой.
Как принято у пророков, проповедь открывается ритуальным самобичеванием: лектор оправдывается перед учёной аудиторией за использование научных терминов: «Во-первых, хотел бы сразу предупредить, чтобы слово “лекция” и то, что мы находимся в Академии наук, не ввело вас в заблуждение. Мой рассказ будет носить ненаучный характер, а может быть, местами даже антинаучный. Я также извиняюсь, что, видимо, не смогу обойтись без некоторых слов, которые мне как чиновнику, может быть, и произносить не пристало». В общем, ребята мы простые, университетов не кончали!
Подчеркнём особо: лекция Суркова просто-таки перегружена терминами, их там целых два — холизм и архетип. Не следует, однако, забывать, что речи подлинно русских демагогов всегда были просты до безобразия. Разглагольствуя о национальной политической культуре, наш герой строго придерживается обычаев, вещая максимально доступно. Так, чтобы учёные мужи поняли и оценили близость новой идеологии к народу. Из того, что законспектировала благодарная аудитория, особого внимания заслуживают следующие сентенции:
«Судьба может складываться по-разному. И от неё, как известно, не уйдёшь»;
«Всё — яд, и всё — лекарство. Вопрос в дозе»;
«Всё фигня по сравнению с мировой революцией»;
«А мы, как лохи, пятимся и путаемся, разинув рты и выпучив глаза»;
«А как у нас водят машины? Коллективист так не водит».
Остаётся лишь сожалеть, что г-н Сурков не открыл слушателям пару-тройку оставшихся тайн мироздания. Например, «Роза — королева цветов». Или «Sony — японская фирма». Очевидно, благоразумный теоретик придержал изрядную порцию банальностей для будущих выступлений.
Программные заявления главного политтехнолога удивительно гармонируют с вышеприведёнными пошлостями. Рассмотрим наиболее любопытные из них.
«Новый демократический порядок происходит из европейской цивилизации». Если закрыть глаза на посредственное (но сносное для чиновника) владение «великим и могучим» — без патологий.
«Русское культурное сознание описано как явно холистическое, интуитивное и — противопоставленное механистическому… Названная фундаментальная данность наделяет российскую политическую практику как минимум тремя яркими особенностями.
Во-первых, это стремление к политической целостности через централизацию властных функций.
Во-вторых, идеализация целей политической борьбы.
В-третьих, персонификация политических институтов.
В нашей политической культуре личность и есть институт».
Далее: «Вообще, присущий нашей политической культуре примат целого, общего над частным, идеального над прагматическим, практическим приводил не однажды в нашей истории к пренебрежению такими “частностями” и “подробностями”, как жизнь человека, его свобода, достоинство и права. А охранительные и патерналистские настроения, чрезмерно усиливаясь, подавляли активную общественную среду, приводя к дисфункции институтов развития».
И потрясающе логичная каденция: «Мы можем гордиться нашей политической культурой. Именно она предсказала и принесла России демократию».
Автор статьи искренне сокрушается, что не присутствовал на лекции и не сподобился благой вести, явленной аудитории. А весть сия зело трансцендентна есмь, ибо за пределами разума. В самом деле, пребывая вне религиозного экстаза, трудно осознать, что пренебрежение человеческим достоинством суть питательный субстрат для развития демократии.
Однако в России и не такое возможно. Не уставая доказывать догмат о том, что «Россия — родина слонов», пророк в шкуре «медведя»[9] нагнетает атмосферу религиозного радения: «Ещё раз: культура это судьба. Нам Бог велел быть русскими, россиянами». Аминь!
«Холистическое мировосприятие эмоционально. Оно требует буквального воплощения образов. Доктрины и программы, конечно, имеют значение. Но выражаются, прежде всего, через образ харизматической личности».
Процитированная фраза призвана подготовить алчущий справедливости народ к явлению Спасителя, описанному с яркостью, свойственной зрительным галлюцинациям:
«В наши дни смещение власти к центру стабилизировало общество, создало условия для победы над терроризмом и поддержало экономический рост. Наличие могущественного властного центра и сегодня понимается большинством как гарантия сохранения целостности России, и территориальной, и духовной, и всякой. На практике: стягиванию российских земель к центру, в единое целое государство служит процедура наделения губернаторов полномочиями по представлению Президента. А также административный аппарат федеральных округов. И централистские тенденции межбюджетных отношений».
План спасения Отечества, как и положено по сценарию, ниспослан народу в святоотеческих писаниях: «Текст о суверенной демократии персонифицирован, поскольку интерпретирует курс Президента Путина». Аллилуйя!
В заключение лектор делает «рекламное объявление» поистине судьбоносного масштаба: «Концепция суверенной демократии наилучшим образом соответствует основам русской политической культуры». Повинуясь былинному пафосу Суркова, хотелось бы продолжить «ибо», но теоретик ограничивается скромным «потому что». Если бы аргументы в защиту новой национальной идеи не были хотя бы формально структурированы, вдохновенная речь пророка «Единой России» могла быть квалифицирована как несистематизированный бред. К счастью, г-н Сурков всё же привёл-таки четыре якобы рациональные довода, призванные обессмертить его любимого в памяти народной. Именно последнее обстоятельство позволяет диагностировать суверенную демократию как сверхценную идею.
Если серьёзно отнестись к теории Суркова, суверенная демократия представляет собой вариант харизматического господства. В подобных условиях невозможно говорить о какой-либо преемственности; даже стабильность правовой системы находится под угрозой. А как быть с «гражданским обществом»? Его организует сама власть! Предписывая сгонять население в специально организованные «концентрационные партии», идеолог считает: «…русский сверхколлективизм, по-моему, вымысел чистой воды. Мне кажется, в нашем обществе преобладают индивидуалисты». Выражаем надежду, что г-ну Суркову знаком нехитрый алгоритм манипуляций, называемых крёстным знамением. Производимых, когда кажется.
«Запрет создавать политпартии по региональному либо религиозному, профессиональному признаку подчёркивает, что партии должны не только разделять избирателей по взглядам и убеждениям, но и объединять их вокруг общих ценностей. Избирателей — разделять, народ — соединять. Таким мог бы быть принцип российской многопартийности», — декларирует Сурков, не оставляя россиянам выбора гражданской позиции за «периметром» партии власти и прикормленной карманной оппозиции.
Социапьный диалог власти с «массами» в лучшем случае принимает форму покровительства, которое отдельные представители элит оказывают специфическим группам населения (другое дело, что почти всё население оказывается приписано к какой-либо группе). Модель «гражданского общества по-российски» исторически складывалась под воздействием двух основных факторов: патерналистских ожиданий «снизу» и популистских инициатив «сверху».
