Руис пошатнулся и упал на колени. Он что-то забормотал дрожащим голосом - вероятно, начал читать молитву. Я подошел к нему, Дин растянулся и замычал.
- Верующим не рекомендуется покидать Землю, - с насмешкой сказал я, нагнулся и тронул Руиса за плечо. - Слушай, Дин! Я не черт и не ангел. Я Стебельков.
Руис не верил, он боялся поднять голову. Чего он боялся больше, черта или человека, трудно было понять.
- Ты, Дин, кажется поторопился сообщить на Землю о том, что прилунился точно на месте гибели Стебелькова и не увидел ни ракеты, ни его самого. Но ошибку исправить, наверно, уже нельзя. Тэл, иди сюда! С парнем плохо…
- Я уже покончил с этой штукой, - отозвался Тэл, спускаясь вниз. - Будет молчать… Что с ним?
- Принял нас за чертей и перепугался до смерти. Неприятная предстоит дезинфекция…
Дин постепенно пришел в себя. Голосу моему он не поверил, подумав, что это говорит дух погибшего Стебелькова. Его привел в чувство Тэл, говоривший, как герой кинофильма: «Мой кольт бьет без промаха», - он не мог быть чертом. Руис приободрился, встал. Нельзя было за толстым стеклом скафандра разглядеть выражения его лица. Мы с Тэлом посмеиваясь, перебрасывались словами, чтобы ободрить Дина, он молчал, прислушиваясь. Наконец, подал голос.
- Хэлло, парни! Я что-то не слышал о тебе, Тэл? Брось шутить, рассказывай, как попал сюда. Я очень рад вас видеть.
- Видим, видим! Чуть не умер от радости. - Я похлопал его по спине. - На сколько здесь у тебя кислорода?
- Часа на два.
- На дорогу хватит. Мы идем в гости к Тэлу. Это недалеко…
Дин, кажется, отличался способностью быстро переходить от крайнего аффекта в состояние добродушия, но удаляться от ракеты он не решался. Мне пришлось рассказать кое-что о себе и об альвинах. Тогда он согласился.
- Пошли.
Но чем дальше мы уходили от ракеты, тем беспокойнее вел он себя: пустынно, мертво было вокруг.
На Луне снятся только земные сны. Я часто видел мать, каждый раз за одним и тем же делом - она собирала меня в дорогу, укладывала чемодан. Ничего не говорила, перекладывала рубашки и что-то считала на пальцах, как неграмотная. Я отправлялся не на Луну, а, кажется, на войну. Все уехали. Я опаздывал. Мать задерживала, молчаливо перебирая пальцы.
Еще снился спортивный зал, момент прыжка и медленное, бесконечное падение, оно вызывало замирание сердца…
Я спал плохо, беспокойно. В доме альвинов не происходила смена дня и ночи, всегда стоял вечерний сумрак. Жизнь тут шла не по земному времени, и я как-то не мог приспособиться к необычному распорядку - это больше всего касалось сна. Прикинув по своим часам, я определил, что суточный цикл альвинов в полтора раза меньше земного. За это время альвины дважды ложились спать. То же приходилось делать и мне, но уснуть удавалось не всегда. А если и засыпал, то некрепко. И непременно что-нибудь видел во сне, чаще всего несуразное, иногда страшное: испепеленные города, одичавших людей в звериных шкурах, видел Землю, превратившуюся в круглый булыжник, на котором человеку не было места.
Но теперь мне стало легче. В моей комнате поселился Дин Руис.
Мы с Тэлом остригли его наголо, хотя он и сопротивлялся, прополоскали желудок, промыли и продезинфицировали носоглотку, уши, глаза, и еще Дин купался в специальном растворе. Вышел он из ванной комнаты на себя не похожий: голый неровный череп, большие уши, пристыженный взгляд покрасневших глаз…
- Вы будете жить вместе, - сказала Ильмана Дину и мне. - Ведь вы с одной планеты и должны дружить. Гуд бай, мистер Руис! До свидания, гражданин Стебельков.
Дин посмотрел ей вслед восхищенным взглядом, покачал стриженой головой и прищелкнул языком.
- Вот это чудо! Если бы Ильмана попала в руки ловких художников и режиссеров, она быстро бы сделала миллион долларов. Для цветного кино и телевидения одни глаза что стоят!
Мы с самой встречи стали на «ты». Я сказал Руису:
- Давай, Дин, сразу же договоримся: ни одного оскорбительного слова о наших хозяевах. Я не придаю значения твоей шутке, но пусть она будет последней. Это - условие нашей дружбы.
- Идет! Слушай, Ник! А чертовски здорово, не правда ли?
- Что именно?
- Да все это! - Дин показал рукой на стены и потолок. - Что мы встретились и здесь люди… Никак не ожидал!
Дин ознакомился с обстановкой комнаты, заглянул в шкаф, попробовал дверь и не нашел ничего оригинального.
- Как ты думаешь, - спросил он, - разрешат мне сообщить на Землю пару слов?
- Забудь пока об этом. - Твоя радиостанция не работает. Это сделал Тэл по указанию магистра.
- Вот как! Коварный прием… Нет-нет, помню и молчу.
- Расскажи лучше, что нового на Земле? - попросил я.
Дин начал рассказывать. По его словам, на Земле ничего не изменилось. Война немыслима, но угроза ее продолжает оставаться. Коммунисты несговорчивы…
У нас стал назревать спор, но я вовремя спохватился.
- Знаешь что, Дин, давай кончим этот разговор. Получается сказка про белого бычка.
- Согласен, Ник, разберутся без нас.
- Но мы скажем свое слово, когда потребуется. Ведь мы договорились с тобой о дружбе?
- Да, да и незачем повторять. Мое слово твердо. Послушай, Ник! Твоими стараниями мой желудок превращен в вакуум. Когда у них это самое?..
- Скоро. Через полчаса. Имей в виду - за столом без лишних слов.
- Не привык, но постараюсь, - пообещал Дин.
Альвины приняли Руиса с тем же равнодушием, как и меня на первых порах. Но он оказался более общительным парнем. За столом хозяева обычно хранили молчание, Дин сразу же нарушил его.
Лишнего стула не было, и Руису пришлось как-то примоститься между мной и Тэлом. Он отпустил удачную шутку по этому поводу.
- Между двух стульев - это все-таки не между Землей и Луной.
Шутку приняли. Впервые улыбнулся Кайбол. Дина отлично понимали я и Тэл, к нам надо прибавить и магистра с дочерью. Таким образом, у Дина были слушатели, и он болтал обо всем, что придет в голову.
Кажется, он не умел скрывать своих чувств и мыслей. Дин рассказал, как перепугался, встретив на Луне Тэла и меня, и как потом обрадовался. Да, он был человеком непосредственной натуры и этим походил на Тэла, который был однако менее разговорчив. Они как-то сразу понравились друг другу. Когда Дин рассказывал что-нибудь хоть немного смешное, Тэл смеялся с оттенком подобострастности. Зато на Ильману Дин произвел, видать, неблагоприятное впечатление. Почему? Я еще не понимал этого, но хорошо заметил и мог поклясться перед собой, что это именно так. В заключение обеда, как обычно, альвины пили фруктовый сок, или что-то в этом роде. Вероятно, их напиток содержал алкалоиды возбуждающего действия. Я каждый раз испытывал это на себе - чувствовал прилив бодрости, казалось, в руках и ногах прибавлялось силы и повышалось настроение. Но там не было и градуса алкоголя.
Дин Руис, выпив свой стакан, воскликнул радостно:
- Это же «кока-кола»! Где и как вам удалось подцепить рецепт изготовления прославленного напитка?
- У вас, только у вас, - сказал Кайбол с чуть заметной язвительной усмешкой. Дин принял его ответ за чистую монету.
- Ну, ясно! Это же мировой напиток!
Тэл смеялся, сам не зная чему. Он не скрывал, что новый гость очень нравится ему, и похвалил:
- Ты, Дин, славный парень.
Ильмана хмурилась. Я перехватил ее дрожащий, как пламя на ветру, взгляд и побоялся: сейчас она встанет и скажет строго и презрительно, что глупость нисколько не смешна, и еще что-нибудь неприятное для Тэла. И она поднялась, но молча ушла. Дин ничего не понял, он продолжал болтать:
- Вы мне нравитесь. Вы многому успели научиться у нас.
Поднялся помрачневший Кайбол. За ним ушли все альвины, кроме Тэла.
- Ваш шеф, - сказал Дин Тэлу, - деловой человек и не любит шутить. Сколько он платит вам?
- Чего? - Тэла разбирал смех.
- Денег, разумеется, - пожал плечами Дин.
- Мы им цены не знаем.
- Значит много, - заключил Дин.
- Очень много, - смеялся Тэл. - Ты простецкий парень, Дин. С тобой дружить можно. Такие не способны на зло. Ну, идите отдыхать, парни. У меня - работа.
Я думал, что несмотря на не очень-то приветливое отношение Кайбола к Дину, магистр пригласит его к себе для разговора. Но приглашения не последовало. Очевидно, магистр знал положение дел на Земле лучше Руиса.
Мы сидели - я и Дин - у себя в комнате и толковали о земных делах. Но скоро Дин утратил к ним интерес. Удобно развалившись в складном кресле, которое служило ему и кроватью, он начал рассуждать, как настоящий абориген-селенит:
- Мы живем на облаянной собаками планете и плюем на этот лай. Мы равнодушны к воздыханиям влюбленных, которые шепчут под чарующим лунным светом пошлые слова друг другу о своих чувствах. Мы со снисходительной усмешкой можем думать о земных звездочетах и разных гадалках, которые что-то предсказывают, поглядывая в нашу сторону. К черту все! Надоели земные страсти, психоз - денежный и военный, - все к черту! Вообрази, Ник, что мы с тобой отправились на курорт отдохнуть от трудов праведных, но сбились с дороги и попали сюда. Не тратить же нам время отпуска на обратный путь, чтобы отыскать нужную дорогу. Мы можем отлично провести время и здесь. Экзотика, неизведанные места - шикарно! Надо отключить свой мозг от всего земного.
