гораздо менее хлопотно оставить у власти режим Чан Кайши и дать ему возможность угнетать народные массы, не допуская в гоминдановских районах деятельности прогрессивных и демократических элементов, не давая возможности компартии активно работать по организации сопротивления. А лёгкими ударами по Чан Кайши можно получить от него кое-что из того, чем снабдили его Англия и США, вроде, например, пушек, захваченных во время наступления на Чанша и Хэнян. В известном смысле существование Чан Кайши представляет нечто вроде орудия господства японцев над Китаем».
Следовательно, с точки зрения интересов Японии, сохранение режима Чан Кайши было ей выгодно. Япония, с одной стороны, конечно, надеялась, что Чан Кайши открыто капитулирует; но, с другой стороны, своей капитуляцией Чан Кайши окончательно разоблачил бы себя в глазах китайского народа. Он уже не смог бы попрежнему угнетать и обманывать китайский народ, и открытая капитуляция принесла бы японцам больше вреда, чем пользы. Поэтому-то японцы хотели сохранить Чан Кайши у власти — не только из военных, но и из политических соображений,— они не хотели лишать Чан Кайши возможности покривляться перед китайским народом. Японцы полностью пошли навстречу Чан Кайши, дав ему возможность продолжать борьбу против коммунистов, возможность продолжать держать в рабстве население гоминдановских районов. Они тем более вынуждены были прибегать к такой тактике в то время, когда всё больше ухудшалось внутреннее и внешнее положение Японии. Такова была другая форма сотрудничества японцев и Чан Кайши.
Таким образом, готовая рассыпаться чанкайшистская клика и «верховный вождь» этой клики — диктатор Чан Кайши (а по впечатлениям многих китайцев и иностранцев — просто «пустое место»), с одной стороны, получали поддержку США и Англии, с другой — поддержку Японии. Именно это вызывало большую радость у закоренелого двурушника Чан Кайши, ведущего войну против народа, ибо он мог продолжать воину против коммунистов, против народа, лавируя между этими двумя иностранными покровителями.
Чан Кайши отказывается от реформ и готовится к интенсивной гражданской войне
Между китайским народом во главе с Мао Цзэдуном и «четырьмя семействами» во главе с диктатором Чан Кайши шла ожесточённая борьба. Положение в районах, находившихся под господством «четырёх семейств», напоминало «последние дни Рима». Например, гоминдановская газета «Гуйлинь саоданбао» признавала:
«Все как будто потеряли рассудок и забыли, что такое совесть: кто может урвать — урывает; кто может нажиться — наживается. И мы таким образом оказались в обществе, которое способно только к фальши, и среди людей, которые считают естественной необходимостью хитрость и коварство. Мороз подирает по коже, когда пишешь эти строки! Куда ни бросишь взгляд — повсюду словно ядовитые испарения окружают тебя! Где же найти чистый уголок земли и честных людей?»
Эта тирада выразила не что иное, как отчаяние гибнущих классов крупных помещиков и крупной буржуазии и их пораженческие настроения. Это как небо от земли отличалось от положения в Освобождённых районах, неуклонно двигавшихся по пути своего расцвете! Для того чтобы полностью изменить положение в гоминдановских районах, Мао Цзэдун предлагал реорганизовать правительство Чан Кайши, реорганизовать чанкайшистское верховное командование и заменить их демократическим коалиционным правительством и объединённым командованием, с тем чтобы выйти из кризиса на гоминдановских территориях, с тем чтобы всерьёз готовить контрнаступление в общегосударственном масштабе. Но Чан Кайши во время переговоров между компартией и гоминданом предложил абсолютно противоположные меры, настаивая на том, чтобы подчинить Освобождённые районы своему фашистскому политическому руководству и пораженческому военному командованию, называя это «единством военно-политического руководства». Одновременно он настаивал на том, чтобы в ограниченные сроки ликвидировать четыре пятых вооружённых сил народа, участвовавших в Освободительной войне и являвшихся главной силой в этой войне. В этих наглых «предложениях» Чан Кайши ни слова не упоминалось о войне. Мао Цзэдун подверг жестокой критике «предложения» Чан Кайши и разоблачил его коварный план, рассчитанный на то, чтобы услужить японцам.
20 сентября 1944 г. агентство Синьхуа опубликовало обзор, сделанный авторитетными лицами в Яньане, в котором говорилось:
«В этих „предложениях“ содержится требование в „ограниченные сроки ликвидировать“ более четырёх пятых тех вооружённых сил, которые, ведя войну в японском тылу, добились исключительных успехов, отражая удары пяти шестых всех японских и марионеточных войск. Это значит, что данные „предложения“ допускают формирование 10 дивизий (по гоминдановской системе — 10 тысяч штыков в дивизии), итого не более 100 тысяч человек. А остальные 370 тысяч штыков регулярных войск подлежат „ликвидации“, и к тому же срочной „ликвидации“. Позволительно спросить: разве это не песня на японский мотив? Предположим, сейчас бумажкой, состряпанной господами из гоминдановского правительства, и впрямь будут „ликвидированы“ те силы, которые японские бандиты не смогли „ликвидировать“, несмотря на все ухищрения, не останавливаясь ни перед какими жестокостями. Разве не заслужили бы эти господа высшую награду от „его величества микадо“?»
Далее в этом обзоре говорилось:
«Сущность вопроса заключается в том, что теперешнее политическое руководство и военное командование гоминдановского правительства представляют собой следующее: политическое руководство — это фашистское политическое руководство, а военное командование — это пораженческое военное командование. Пытаться объединить все силы под таким военно-политическим руководством не только совершенно безнадёжно, но даже если бы это действительно удалось, то привело бы к катастрофе и гибели страны. Не уклоняясь в сторону, приведём только факты, имевшие место в период переговоров. Цзян Динвэнь, Тан Эньбо, Ху Цзуннань, Се Юэ — все они преданные исполнители военных и политических распоряжений гоминдановского правительства. А результаты их деятельности всегда одинаковы: развал армии без боя или при первом же столкновении с противником. Разбитые войска и потерянная территория, издевательства и угнетение народа — вот чем заслужили они дурную славу в глазах всей страны. И наоборот, 8‑я и Новая 4‑я армии, которые гоминдан обвиняет в „нарушении единства“ военно-политического руководства, изо дня в день одерживают победы, освобождают все новые территории. Они показывают, каким должно быть единство, действительно необходимое для нации и государства…
Поэтому теперь, прежде чем говорить о единстве военно-политического руководства, нужно в корне изменить характер этого руководства. А чтобы изменить характер военно-политического руководства, нужно в корне изменить проводимую в настоящее время гоминдановским правительством политику в военной области, в области управления страной, в области экономики, в области культуры; необходимо коренным образом реорганизовать правительство и верховное командование, изгнать оттуда капитулянтские, пораженческие и фашистские элементы, передать политическое руководство и военное командование людям, действительно способным представлять интересы народа, с тем чтобы они смогли олицетворять волю всего китайского народа».
Дело в том, что Мао Цзэдун считал необходимым произвести коренные перемены во всём фашистском политическом и военном аппарате Чан Кайши, а Чан Кайши стремился сохранить всю эту обширную систему, так как
