Если один человек обчищает одну квартиру за другой, собирается обчистить еще больше, по возможности — весь город, и при этом даже этого не скрывает, а другой публично называет его вором, то кто из них двоих преступник?
Глава XL
Когда кончилась Вторая мировая война
«Холодная война» есть продолжение горячей войны другими средствами.
(несколько перефразированный Клаузевиц)
В 1990 г. прочел я в одной газете (к сожалению, не запомнил, в какой) статью о том, что, вообще-то, Вторая мировая война не кончилась в 1945 г., а просто перешла из «горячей» фазы в «холодную» и только сейчас (дело было летом 1990 г., до саммита 19–21 ноября 1990 г. в Париже, на котором об окончании «холодной войны» было объявлено официально) близится к завершению.
Как-то забыл я об этой статье. Но тут пошли одна за другой книги Виктора Суворова, и вот в «Ледоколе» прочитал я о том, что Ленин заговорил о Второй мировой войне еще в 1916 г. (Ледокол. 2002. С. 1314), а затем в «Последней республике» — о том, что первую попытку развязать Вторую мировую войну коммунисты предприняли зимой 1918–1919 гг., сразу после окончания Первой мировой войны (С/48–50).
Стал разбираться — и действительно нашел шесть (по крайней мере) попыток коммунистов завоевать мировое господство.
Попытка первая — 1918–1923 гг. Сопровождалась попытками экспорта революции в Германию (1918–1919, 1920, 1923), Польшу (1920), Иран (1920–1921), планами походов в Европу и Индию, несколько позднее — в Китай (1925–1927) и Афганистан (1929).
Попытка вторая — начало 1920-х — 1941 гг. — связана с Германией как «ледоколом мировой революции». На этой попытке подробно не останавливаюсь — о ней и так много написано, в том числе и в этой книге.
Попытка третья — 1945 г. Достаточно подробно описана в XVII–XX главах этой книги, на ней тоже останавливаться не будем.
Попытка четвертая — начало 1950-х гг. Была начата война в Корее, которая, по замыслу Сталина, должна была перерасти в Третью мировую. Подготовка к войне шла полным ходом до самой смерти Сталина.
Попытка пятая — 1962 г. Путем ядерного шантажа Хрущев пытался заставить США смириться с присутствием советских ракет, на Кубе. Если бы США тогда проявили уступчивость, неизвестно, каковы были бы дальнейшие требования СССР к США, в частности, и к Западу, вообще.
Попытка шестая — с 1979 г. Ввод войск в Афганистан был первым шагом на пути к нефти Персидского залива. Захватить арабскую и иранскую нефть (вместе с нефтью самого СССР это составляло почти 90 % всей мировой добычи) — и после этого можно диктовать Западу условия. По крайней мере, Запад это так и понял. Там сразу же пришли к власти сторонники жесткой конфронтации с СССР. От последнего же отвернулись даже такие традиционные друзья, как Индия. К началу «перестройки» СССР оказался в полной международной изоляции.
Кстати, и резкая активизация войны советских коммунистов против собственного народа приходится, как правило, именно на эти же годы; в подтверждение просто перечислим периоды такой активизации.
Первый — 1917–1921 гг. По-моему, не требуется напоминать о том, что в эти годы происходило.
Второй — 1929–1933 гг. Напоминание опять же не требуется, однако это едва ли не единственное внутриполитическое обострение, не сопровождавшееся обострением внешнеполитическим. И понятно почему — пока было не до глобальной войны, надо было подготовить для нее экономическую и политическую базу, а для этого провести коллективизацию, индустриализацию и помочь Гитлеру прийти к власти.
Третий — 1937–1941 гг. Комментарии излишни.
Четвертый — 1948–1953 гг. Резкое усиление репрессий после некоторого послабления первых послевоенных лет; насаждение национал-шовинизма путем «борьбы с безродными космополитами», депортации целых народов, введение невиданных ранее 25-летних лагерных сроков, в январе 1950 г. — восстановление отмененной было в 1947 г. смертной казни.
Пятый — 1959–1963 гг. «Вторая коллективизация» — ликвидация подсобных хозяйств колхозников. При Сталине, хотя и перестали экспортировать зерно, но хоть без импорта обходились, а с 1963 г. ввозить пришлось. Одновременно в начале 1960-х гг. ужесточился режим в лагерях после ослабления его в 1954–1956 гг.
Шестой — 1982–1985 гг. Прервано в самом начале болезнью и смертью Андропова, потом неразберихой в высшем руководстве и, наконец, началом «перестройки». Что было бы, если бы ход событий был иным, сказать трудно, но очевидно, что частичная хрущевско-брежневская либерализация при сохранении основ советского строя к 1980-м гг. себя исчерпала; надо было либо кардинально реформировать систему, либо завинчивать гайки. Во всяком случае, в 1983–1985 гг. слухи ходили самые страшные — сам помню.
Ну и, конечно, всякое внешнее или внутреннее обострение сопровождалось ором о том, что «империалисты вот-вот на нас нападут». То есть об «империалистической угрозе» у нас кричали всегда, но особенно громко — именно в 1917–1923, 19 291 933, 1937–1941, 1948–1953, 1959–1963, 19 791 985 годах.
Как мы видим, собственно Вторая мировая война 1939–1945 гг. принципиально не выпадает из длинного ряда попыток завоевания мирового господства, отличаясь от них лишь чудовищным количеством жертв (впрочем, 1917–1923 гг. могут поспорить с 1937–1945 годами и в этом). Так что же, можно говорить о Второй мировой войне 1918–1990 гг.? Похоже на то.
Глава XLI
Кто и как сломал меч Империи
Америка держит нас за горло одной рукой, а второй работает; а мы ее держим за горло двумя руками, а для работы рук не остается.
(Н. С.Хрущев, 1960)
«Агенты влияния Запада, развалившие СССР изнутри», — так ничтоже сумняшеся отвечают на этот вопрос доморощенные «коммуно-патриоты». И непонятно, как же это система, которая по всем их (коммунистическим) законам истории должна была победить, проиграла из-за того, что кто-то там не тот, кто надо, «пробрался» к руководству. Вся предшествующая история человечества таких примеров не знает, да и с точки зрения материалистического взгляда на историю так в принципе быть не может.
Чтобы понять механизм проигрыша «холодной войны», вспомним некоторые цифры и факты. Начнем с организации Вооруженных сил.
Правильный подход к военному строительству заключается не только в том, что армия мирного времени не должна превышать 1 % населения. Военной техники в мирное время тоже должно быть немного, зато она должна быть новейшей, последних образцов, и регулярно обновляться. А уж когда начнется война, тогда все заводы, какие можно, переходят на выпуск военной продукции и новейшую на данный момент боевую технику начинают производить потоком. А то, если в мирное время много танков наделать, они через несколько лет устареют, и куда тогда их девать?
Сталин, надо признать, понимал это. Одной из причин нелюбви Сталина к Тухачевскому, окончившейся расстрелом последнего, было то, что Тухачевский предлагал в 1927 г. произвести (немедленно, за один только 1928 год!) 100 000 (сто тысяч!) танков. В 1927 г. никакой войны не ожидалось, а к началу 1940-х гг. эти танки безнадежно устарели бы… (Суворов В. Очищение, С. 200–232).
А вот послевоенный Сталин был уже не тот, чтобы жестко противостоять разросшейся советской номенклатуре. Как только он замыслил в начале 1950-х гг. новую чистку, сопоставимую с 1937 годом, так как-то подозрительно быстро умер. Хрущева, попытавшегося покуситься на привилегии номенклатуры, сразу скинули. Ну, а уж Брежнев сидел смирно, потому и умер своей смертью на посту Генерального секретаря.
Но ведь военная номенклатура тоже разрослась. И ей тоже нужны были новые дивизии, корпуса, армии — для новых должностей. И номенклатуре ВПК нужны были новые танки… И вот клепала наша военная промышленность танки десятками тысяч. К концу 1980-х гг. у СССР было 67 000 танков; у всего остального мира — 63 000.
Но ведь танки имеют нехорошее свойство лет через 10 (максимум) устаревать. И надо их заменять новыми. Но заменить новыми, скажем, 7000 устаревших танков — это одно, а 67 000 — совсем другое. Какая экономика это выдержит? Их не заменяли, и процент устаревших танков в Советской Армии возрастал от десятилетия к десятилетию. «Результат — мы побеждаем сами себя. После великих побед, после десятилетий без войны мы вдруг осознаем, что оказались в побежденной стране. Мы вдруг осознаем свою отсталость во всех областях. И самое удивительное — отсталость в области вооружений. Казалось бы, ведь все на вооружение отдавали…» (Там же. С. 220–221).
Впрочем, если бы советская экономика в целом была сопоставима с западной, может, и обошлось бы. Но вот статистика, относящаяся к последним 1520 годам существования СССР. По официальным советским данным, наше промышленное производство в 1975 г. составляло 75 % от американского, в 1980-м — «около 80 %», а в 1985 г. — «более 80 %». Однако получалась эта цифра так: американская промышленная продукция считалась в долларах, советская — в рублях, при этом доллар принимался за 60 копеек Фактически же доллар стоил в 1975 г. четыре рубля, в 1980 г. — пять, а в 1985 г. — целых семь. Путем несложных подсчетов можно вычислить, что в 1975 г. советское промышленное производство составляло 11,25 % от американского, в 1980 г. — 9,6 %, а в 1985 г. — 6,86 %. Для сравнений, царская Россия в 1913 г. производила более 7 % от промышленной продукции США, хотя была страной по преимуществу сельскохозяйственной. В сельском хозяйстве и инфраструктуре соотношение было еще более неблагоприятным для СССР.
