Торопыги зачастую слишком нетерпеливы и импульсивны, чтобы обеспокоиться о последствиях такого своего поведения. Обычно подобные люди добиваются выдающихся успехов, но спешка подтачивает их здоровье. Из-за лихорадочной привычки работать Дисней, Хьюз, Наполеон и Тесла приобрели склонность к нервным расстройствам. Каждый из них переживал нервные срывы, следующие сразу за периодами невероятной продуктивности. Во многих случаях продуктивность Фрэнка Ллойда Райта в архитектуре сравнима с продуктивностью Пикассо в искусстве. На девятом десятке лет Райт выполнил триста заказов, что составляет третью часть от всего, что он сотворил за свою жизнь. Свой самый знаменитый проект «Водопады» архитектор в приливе энергии набросал за два часа, оставив своих помощников с раскрытыми ртами. По словам биографа Мерил Сикрест Райт всю свою жизнь «непрестанно» работал, снедаемый страстным желанием творить. Даже де Сад в своих сексуальных связях страдал лихорадочной спешкой, проявлявшейся и в тюрьме. За
двадцать семь месяцев в Бастилии он зарегистрировал 6536 оргазмов, полученных при мастурбации или «введениях».
Беззащитность как крестная мать преуспевания
Многие мои герои просто заставляли себя добиваться успеха, поскольку не осмеливались проиграть. Их внутренняя потребность в достижениях отрицала даже самую мысль о неудачах. Эдит Пиаф в буквальном смысле этого слова родилась в канаве. И работала день и ночь, чтобы упрочить свое положение и никогда больше не возвращаться на парижские улицы. Когда певице было двадцать лет, она работала дни напролет, а вечером переодевалась, чтобы петь в кабаре. Сестра Эдит, Симона, говорила, что Пиаф работала даже во время еды: «Она обычно смотрела по сторонам и прислушивалась, и буквально каждая вещь наводила ее на мысль». Пиаф смертельно боялась одиночества и каждый день тратила по многу часов на то, чтобы наверняка затащить в постель мужчину.
По утверждению биографа Марка Элиота, именно «навязчивая озабоченность смертью» побуждала Диснея на чрезвычайные достижения. Дисней так боялся, что художники украдут его концепции, что никогда не нанимал ни одного на студию. Талантливый старший брат вынуждал Николу Теслу чувствовать себя неуютно: «Я вырос не очень веря в себя». Он всегда осознавал, что его успехи «незначительны по сравнению [с успехами] покойного брата». Страх неудач превратился у Теслы в манию, которая сделала его больным, но и внесла вклад в его немыслимую изобретательность. Одержимость и навязчивые идеи развились в качестве защитного механизма от неудач. Говард Хьюз, как и Тесла, испытывал невротический ужас перед микробами. Он боялся умереть раньше времени, что побуждало его до предела насыщать каждый день. Усиливающиеся страхи перед болезнями и смертью выглядят странно, если учесть, что Хьюз то и дело рисковал своей жизнью в летных эскападах. Страх неудач побуждала его работать день и ночь без отдыха, в безумной спешке доделывая фильм или доводя до кондиции двигатель самолета Хьюз потратил миллионы на хранение «Щеголеватого гуся», поскольку этот самолет был символом его превосходства в области самолетостроения. Миллиардер тратил миллион в год на хранение бесполезной машины, так как боялся утратить свою высокую репутацию.
Многофункциональность
Эти мечтатели обладали таким энтузиазмом и энергией, что часто делали несколько дел одновременно. Они могли вести разговор, смотреть телевизор, читая при этом книгу или слушая радио. Или же разговаривать по телефону и строить в это время свои планы. Мерил Сикрест (1993) назвала Фрэнка Ллойда Райта «чемпионом среди жонглеров» за его «способность поддерживать в воздухе сразу несколько мячей». Как-то, уже будучи стариком, Райт еще до завтрака закончил три совершенно разных эскиза. Наполеон диктовал четырем секретарям одновременно, причем на различные темы. Монтессори работала директором Ортофренической школы в Риме, практикуя при этом как врач, ведя занятия среди детей и читая лекции для взрослых. Каждый вечер она анализировала результаты работы в классе и составляла программу на следующий день. Даже став известной, Монтессори участвовала одновременно в трех проектах, осуществлявшихся в трех разных частях света.
Руперт Мердок в руководстве несколькими компаниями на различных континентах не имеет себе равных. Он занимает ключевые руководящие посты во всех своих газетах, телеканалах, авиалиниях, киностудиях и студиях кабельного телевидения, издательствах и фирмах компьютерной графики. На сцене своей безумной империи масс медиа Мердок являлся отличным кукловодом. Он дергает за ниточки, которые тянутся на четыре континента. Элена Рубинштейн также руководила несколькими делами одновременно, управляя доминионами своей империи Моды и косметики в Австралии, Лондоне, Париже, Германии и Соединенных Штатах. В руках этой женщины сходились все нити, и она лично принимала каждое решение.
ЭЛЕНА РУБИНШТЕЙН
В этом бизнесе вы должны работать двадцать четыре часа в сутки и жить при этом триста лет.
Элена Рубинштейн или принцесса Герелли, как она предпочитала называть себя в последние годы, была королевой красоты первой половины двадцатого века. Она была женщиной, которая сделала себя сама и тем самым предварила появление Элизабет Арден, Коко Шанель, Эсте Лаудер и Мэри Кэй. Первая Леди Красоты занимала господствующее положение в производстве косметики не только в Соединенных Штатах, но и в Австралии, Британии, Германии, Франции и Италии. Ее имя стало синонимом красоты и ухода за кожей. Журнал «Вог» описывал ее как «авантюристку в душе, отклоняющуюся от проторенных путей». Власть Рубинштейн заставила журнал «Лайф» высказать предположение: «Она, возможно, самая преуспевающая деловая женщина в мире» и «производящая впечатление аристократка».
В ноябрьском номере журнала «Дом и сад» за 1992 год Элену Рубинштейн охарактеризовали как женщину с «чудовищной жизненной энергией», добавив, что она «непрестанно работала и мало спала», но при этом обладала талантом быть «удивительно идиосинкратичной». Доминирующей чертой характера Рубинштейн был трудоголизм типа А, порождавший у нее потребность контролировать в своей жизни все, даже «беспомощных мужчин». Первый муж, Эдвард Титус, в конце концов ушел от нее, бросив на прощание: «Тебя ничто не исправит, Элена, твой бизнес — это твоя жизнь».
Человек-динамо
Рубинштейн была трудоголиком, готовым все принести в жертву работе, даже сон: «Сон никогда не был для меня важен», так как «Я часто засиживалась в кухне до глубокой ночи, работая даже после вечеринки до тех пор,
пока глаза не начинали закрываться против моей воли». Она была убеждена, что для успеха в делах решающее значение имеет работа: «В этом бизнесе вы должны работать двадцать четыре часа в сутки и жить при этом триста лет». Рубинштейн признавалась: «Моими собственными успехами я главным образом обязана удаче, соединившейся с тяжким трудом и настойчивостью». Она продолжала жить по этим нормам каждый день, до самой смерти, когда вдовствующая принцесса скончалась в возрасте девяноста четырех лет.
Тиран-истребитель
Патрик О'Хиггинс работал, жил и путешествовал с Рубинштейн последние пятнадцать лет ее жизни. При первой встрече она была представлена ему как принцесса Герелли. Рубинштейн побеседовала с ним в Австралии, а коллега из журнала «Флер» предупредил: «Ешь то же, что и она, а не то она тебя съест». В Манхэттене Рубинштейн хорошо знали как «тирана-истребителя», под именем данным ей журналом «Лайф». Впервые сев за стол с О'Хиг-гинсом, эта женщина пятьюдесятью годами его старше, съела в два раза больше своего спутника, закончив трапезу раньше, чем он к ней приступил. О'Хиггинс вспоминал: «Мне пришлось заглатывать куски не жуя, чтобы догнать принцессу Герелли». По приезде в театр она попросила О'Хиггинса заплатить за такси, поскольку скупая принцесса никогда не платила сама, если не получала от этого каких-нибудь дополнительных выгод.
Бережливость и контроль во всем
Рубинштейн завоевала дурную славу своей привычкой в ходе торгов урезать все расходы наполовину, включая зарплату служащих. Подобная линия поведения позволяла этой женщине превратить Мельбурнский магазинчик в огромную империю стоимостью 100 миллионов долларов. Скупость Рубинштейн стала притчей во языцах. Несмотря на свое богатство она по-прежнему упорно брала с собой завтрак из дома. Патрик О'Хиггинс вспоминал о ее
привычке покупать себе одежду на первом этаже универмагов, в отделе уцененных товаров, чтобы сэкономить деньги на кругосветное путешествие стоимостью в десятки тысяч долларов, которое она совершала каждый год. О'Хиггинс описывал начальницу как высокомерную, с «диктаторскими замашками», добавляя, что у нее была страсть контролировать все. По его словам, Рубинштейн «предпочитала действовать быстро, была воодушевлена, независима и жестока». Она с легкостью спускала деньги на обстановку, предметы искусства и фантастическую одежду (для пущего эффекта), но почти ничего не тратила на белье. В Нью-Йорке Рубинштейн была известна не с лучшей стороны тем, что платила жалкие крохи, требуя выполнения немыслимой работы. Ее сестры управляли многими предприятиями империи, но и с ними старшая сестра обходилась также круто, как и с другими своими служащими.
