он работал даже по субботам, поэтому они приезжали в субботу вечером, мы проводили вместе воскресенье, а в понедельник они снова уезжали.
Чтобы отыскать эту фотографию, мне пришлось поехать к родителям. В этом для меня нет никакой проблемы. Настоящей проблемой было найти снимок. Моих детских фото не так много, так что в активных поисках участвовали и мать, и отец, которые решили посоревноваться между собой. Еще они пытались узнать, зачем мне понадобился снимок. Отец даже спросил меня на днях: «Что ты в итоге сделала с той фотографией? Для чего она тебе была нужна?»
Д. Н.: Эта информация уже дает некое представление о ситуации: ваши детские фотографии до сих пор находятся в доме родителей. Следовательно, вы должны были приложить усилия, чтобы поехать и забрать их. Вы взяли только этот снимок или целый альбом?
Л.: Нет, в итоге я выбрала два или три фото.
Д. Н.: Насколько я понимаю, это вызвало некоторое сопротивление со стороны ваших родителей?
Л.: Да, так и было.
Д. Н.: Кто с вами на фото и какую роль он играет в вашей жизни?
Л.: Это мой отец, он защищает меня от опасностей этого мира.
Д. Н.: Вы положили свою руку на его плечо – это знак обладания и лидерства.
Л.: Да, это отчасти потому, что отец, несмотря на роль защитника, был в то время очень тревожным и ранимым. Со временем это изменилось, сейчас ему восемьдесят один год, но тогда он был таким. Если отец видел кровь, он тут же падал в обморок, а в определенных ситуациях оказывался очень подверженным стороннему влиянию. Рука на плече выражает мою поддержку.
Д. Н.: Значит, вы пытались в каком-то смысле опекать своего отца?
Л.: Наверное, да. Возможно, я чувствовала его тревогу. Он всегда боялся, что со мной что-то случится, мало что мне позволял, переживал из-за всего, поэтому-то я и приняла на себя опекающую роль в отношении отца.
Д. Н.: В каком году это было снято?
Л.: Учитывая, что я родилась в 1969 г., это примерно 1975–1976 гг.
Д. Н.: Вызывают ли какие-то воспоминания предметы, присутствующие на снимке?
Л.: Единственное, что привлекает мое внимание, это легкая хлопковая футболка: она ассоциируется у меня с тем временем, когда я была маленькой, очень живой и энергичной. Я тогда начала заниматься гимнастикой, и моменты, когда я стою неподвижно и никуда не бегу, были очень редки, в том числе на фотографии. Эти штаны я тоже помню: их можно было пачкать и делать в них все что угодно, потому что они были повседневными.
Д. Н.: Какие эмоции вы испытываете, глядя на эту фотографию?
Л.: Она вызывает у меня положительные эмоции, я переношусь в то беззаботное время. В кемпинге у озера я чувствовала себя совершенно свободно. Там не было серьезных опасностей, поэтому нам позволяли немного расслабиться. Для меня эта фотография ассоциируется с полным погружением в природу, с беззаботной жизнью, со свободой действий и дружбой с другими детьми. И, конечно, с временной свободой от родительского контроля.
Д. Н.: Как бы вы назвали эту положительную эмоцию?
Л.: Беззаботность, определенно. Откровенно говоря, это чувство для меня редкость. Не то чтобы все было мрачно, но у меня нет детских воспоминаний о беззаботной жизни. Но этот кадр пробуждает во мне именно чувство беззаботности.
Д. Н.: Кто и почему сделал это фото?
Л.: Почти наверняка снимал мой дядя, брат отца. У него тоже был трейлер на озере, он всегда приезжал в этот кемпинг, а еще ему нравилось фотографировать. Могу предположить, что в тот момент у него в руках был фотоаппарат, и… вот озеро, бурное и неспокойное, вот прекрасный солнечный день… и, видимо, ему захотелось сделать несколько снимков, что-то оригинальное… озеро на фоне, мы на переднем плане. Воображаю, как он предвкушает красивый кадр: «Я запечатлю этот пейзаж с братом и племянницей на переднем плане, которые только украсят его собой».
Д. Н.: Что хотел оставить после себя тот, кто сделал этот снимок?
Л.: Я думаю, он хотел запечатлеть момент гармонии природы и двух людей, на лицах которых написана радость и безмятежность. Запечатлеть момент, который разделили мы с отцом. Это не какое-то особое событие, это мгновение, вырванное из повседневной летней жизни.
Д. Н.: Что бы вам хотелось поменять в этой фотографии сегодня?
Л.: Позу отца… Единственное, что кольнуло меня при взгляде на эту фотографию, – это рука отца, которая не обнимает меня. Он не обнимает меня как ребенка.
Д. Н.: Скрываются ли на этой фотографии болевые точки? Какие? Ощущаете ли вы их сегодня? Одной из них может быть, что отец недостаточно тепло приобнял вас, вы уже озвучили это.
Л.: Да, хотя, как ни парадоксально, проблема отца заключалась в обратном – в том, чтобы отпустить меня… он всегда боялся, что со мной что-нибудь случится. В общем, отец был очень тревожным родителем. Я помню, как однажды вечером на озере я свернула не на ту тропинку и немного заблудилась, родители не знали, где я… меня искали минут 15–20, и отец чуть не сошел с ума за это время. Воздух был пропитан напряжением и постоянным чувством опасности. А я была очень пугливой и замкнутой.
На самом деле, думая о болевых точках, я всегда связывала их с матерью, с динамикой именно наших с ней отношений. Начав анализировать фотографию с отцом, я открыла для себя потайные двери, на которые раньше не обращала внимания.
Спасибо, Лаура, что поделились со мной и читателями рассказом о встрече с этой фотографией, которая позволила пересмотреть детали ситуации и углубить осознанность.
Работа с изображениями из прошлого служит для того, чтобы мы перестали чувствовать себя чужаками в собственном детстве, смогли переосмыслить его и освободиться от наиболее тяжелых и удушающих последствий.
Теперь я хочу познакомить вас с другими историями, которые я черпаю, как всегда, из бесед.
А где мама?
Симона, следующая рассказчица, показала мне очень необычную фотографию, на которой ей четыре месяца.
В таком возрасте мы ожидаем увидеть ребенка с мамой. Первый год жизни является для нас основополагающим, именно в это время формируется первичная привязанность и базовое доверие к миру – основа нашего существования. Это решающий период для благополучного взросления. Симона же из всех детских фотографий выбирает снимок с бабушкой, что пробуждает во мне большое любопытство.
Вот как Симона объясняет свой выбор:
Бабушка – самый важный человек в моей жизни, она заменила мне мать. Не то чтобы мать не участвовала в моем воспитании, но ориентиром для меня всегда была бабушка. На фотографии мы находимся на кухне, где я провела бóльшую часть детства: здесь я смотрела, как бабушка готовит, делала уроки… Я всегда была на этой маленькой кухне. И только сейчас осознаю, что и в четыре месяца уже находилась там.
Симона предполагает, что на этой фотографии бабушка ругает ее брата двух с половиной лет, защищая малышку. Точной причины она не знает. Несмотря на строгое выражение лица женщины, Симона видит в нем любовь и заботу, которые всегда чувствовала по отношению к себе. Она добавляет:
Нас с братом всегда пытались настроить друг против друга. Но я чувствовала, что на нас давят и что мы могли бы жить дружно безо всяких проблем.
В определенный момент рассказа Симона словно вспыхивает:
Моя болевая точка не в этом: она скорее в осознании – и эта фотография тому подтверждение, – что эмоциональная забота обо мне в детстве была возложена на другого человека – бабушку. Я ожидала увидеть себя на руках у матери. Теперь же вспоминаю, что на многих других снимках из самого раннего детства, я с бабушкой, а не с мамой, которой приходилось заботиться о брате, потому что он был более активным и перетягивал на себя все ее внимание. В итоге мама перестала кормить меня грудью, потому что была слишком занята «на другом фронте». Из бутылочки меня кормила бабушка.
Попробуем резюмировать историю Симоны: перед нами памятная фотография того этапа жизни, о котором не остается воспоминаний. Неожиданно детский снимок восполняет часть истории, предоставляя информацию о том, как сложить кусочки, восстановить пазл и оправдать мать, которой следовало бы дарить внимание новорожденной, а не сосредотачиваться исключительно на первенце.
Я ищу себя в тебе
Во время вебинара по теме болевых точек Сильвия показала мне фотографию, о которой хотела рассказать. На первый взгляд она кажется очень необычной.
