Ознакомительная версия.
Во-вторых, идея о том, что невроз является следствием конфликта между контролирующим Эго и импульсивным Ид, основана на допущении относительно природы Эго. Принято считать, что в классическом фрейдизме принципиально антиэмоциональное и антиинстинктивное Эго чувствительно по отношению к тому, что несет угрозу объективности, равновесию и самосознанию. Однако, по выражению Хайнца Хартманна, ведущего представителя психоаналитической эгопсихологии, этот «теоретический идеал рациональной деятельности», подразумевающий защитные реакции на все иррациональные переживания, по-видимому, является не универсальной характеристикой человеческого Я, а признаком собственно западной цивилизации и, в особенности, ее представителей. В социумах, чьи отношения к миру определяются не разрозненными, получаемыми путем научного познания представлениями, следствием чего в моральном отношении является вечно оценивающее сознание, похоже, гораздо меньше страшат эмоции или транс – психические состояния, связанные с временным ослаблением самосознания. Согласно профессору Ламбо (Lambo), у невестернизированных западных африканцев по сравнению с европейцами невроз, депрессия и суицид наблюдаются реже, и одновременно чаще отмечаются случаи агрессии и кратковременной потери контроля.
Профессор Карстэрс (Carstars) описал практику, используемую индийскими вдовами для погружения в транс, позволяющий с помощью внутреннего диалога получить от умершего мужа инструкции по текущим делам. Это не симуляция, – отмечает автор, – просто в определенный момент женщина, чтобы выслушать волю хозяина, впадает в транс.
Хотя и в нашей культуре вдова часто хранит живой образ умершего мужа и пытается продолжать то, что делал он, у западной женщины такое полное возвращение в ответ на призыв совершенно определенно вызывало бы сильнейшую тревогу, а ее близким послужило бы сигналом о необходимости вмешательства психиатров.
Если кто-то высокомерно посчитает, что «западное Эго» является единственно нормальным, а у представителей других обществ и цивилизаций оно примитивно или ущербно, то он должен будет также признать, что невроз – не универсальное явление, связанное прежде всего с таким типом Эго, который в определенном обществе принимается за норму. В распространенных в этом обществе типах невроза отражается высокая плата за ценность самодисциплины, моральной и интеллектуальной целостности, непрерывности самосознания и объективности.
Защита
Признание того, что объяснить невротические феномены исключительно в терминах вытеснения невозможно, ведет к развитию эгопсихологии, в которой основное внимание уделяется не только самому симптому, тому, как он проявляется и символизируется, но и многочисленным техникам, применяемым Эго при получении сигнала тревоги. Вместо идеи о том, что эго имеет единственный способ работы с опасными эмоциями, отправляя их в бессознательное и оставляя их там, выдвигается представление о существовании множества техник. Такая смена теоретической ориентации отразилась в дополнениях к работе Фрейда «Запрещение, симптом и страх», где он пишет:
«По моему мнению, полезно вернуться к старому понятию «защита», с тем, чтобы в явном виде закрепить это название за теми техниками, которые Эго применяет в конфликтных ситуациях, потенциально ведущих к неврозу, в то время как за термином «вытеснение» остается значение одного из методов защиты. Такой подход, вытекающий из наших исследований, позволяет лучше представлять суть проблемы».
Такие техники обычно называются защитными механизмами, хотя термин «защита» более предпочтителен, так как не несет в себе допущения о механическом действии или автоматическом бессознательном применении защит. Защиты – в меньшей степени механизмы, чем техники, маневры, стратегии или ухищрения, – а эти термины применимы как по отношению к активной работе с внешними и внутренними угрозами, так и к способам пассивного сопротивления, примером которого является подавление. Хотя психологическое понятие защиты имеет отношение прежде всего к техникам совладания с внутренними угрозами, допустимо расширить его, включив техники, используемые для разрешения ситуаций вовне, ведущих к усилению объектной тревоги, так как психоаналитическая теория всегда утверждала, что Эго реагирует одинаково на внешний мир, на подвергшиеся изоляции собственные компоненты. В формулировке Анны Фрейд, «методы защиты определяются тремя основными типами тревоги, к которым чувствительно Эго: инстинктивная тревога, объектная тревога и тревога сознания». Такое расширительное понимание делает возможным соотносить защиту и биологические паттерны адаптивного поведения.
Среди психоаналитических школ нет согласованного представления о количестве и основаниях классификации защит. Анна Фрейд предлагает список десяти специфических защитных механизмов, а Фейрберн (Fairbairn)[3] в своей «Новой психопатологии психозов и психоневрозов» (A Revised Psychopathology of the Psychoses and Psychoneuroses) описывает четыре общих техники. Хотя и Анна Фрейд, и Фейрберн соотносят называемые ими механизмы с определенными неврозами, согласовать их классификации оказывается невозможно: нельзя, например, разделить десять механизмов, предлагаемых Анной Фрейд, на четыре группы, соответствующие общим техникам Фейрберна. Причиной является расхождение в том, что рассматривается в качестве причины защиты. Для Анны Фрейд это тревога, вызванная угрозой утраты чувства безопасности, которое обеспечивается изначально неамбивалентной связью с матерью. В результате и представления о функциях защиты также расходятся. Для Анны Фрейд защита предотвращает разрушение Эго, а для Фейрберна – поддерживает иллюзию существования идеальной матери и отводит агрессию от этого идеального образа. Но оба автора рассматривают как проявление невроза только тревогу вне широких связей с биологией.
Приняв предлагаемую мною в этой книге точку зрения, и рассматривая тревогу как форму реакции, вызываемой изменениями как во внешней среде, так и в тех компонентах Я, к которым Эго относится как к чему-то внешнему, мы получаем возможность классификации защит по их отношению к биологическим адаптивным реакциям.
Как мы уже видели, и животное, и человека заставляет насторожиться что-то новое в окружении. Такая бдительность подготавливает их к действию, и настороженность длится, пока не будет выбрана соответствующая форма реакции. Если впервые воспринимаемый объект воспринимается как опасный или угрожающий, в распоряжении имеются три разных типа самозащитных реакций: агрессия, бегство или подчинения, последняя из которых является ответом более слабого существа на угрожающее поведение доминантного представителя его вида. Я полагаю, что психологические защиты аналогичны трем формам биологической реакции, так как и тем, и другим предшествует тревога, и те, и другие защищают целостность индивида. Однако они различаются тем, что защиты призваны обеспечивать прежде всего психологическую целостность, а не физическое выживание. Одним из последствий великой психологической эволюции человека и его самосознания является его готовность защищать свою психологическую целостность с такой же силой, с какой животные отстаивают свою физическую целостность, и его способность чувствовать боль, депривацию, опасность, угрозу в результате изменений окружающей среды, имеющих чисто ментальный характер. Это доказывает, что физическая реакция человека на психологический стресс похожа на реакцию животного на физическую опасность. Согласно С. Барнетту (S.A. Barnett),
У человека усиление кортикальной секреции адреналина в ситуации конфликта возникает как при возможности повреждения или смерти; очевидно, что телесная реакция на унижение схожа, в некоторых отношениях, с реакцией на ситуацию, угрожающую жизни или целостности организма.
Психологические защиты отличаются от биологических реакций на физическое воздействие тем, как они определяются и усложняются теми процессами интернализации, которые были описаны в Главе 3. Вместо того, чтобы атаковать или спасаться бегством от обстоятельств или людей, угрожающих психологическому благополучию, человек может подчиняться превосходящей силе и затем интернализировать ее. Вследствие этого реакции нападения, бегства или подчинения соответствуют не актуальной ситуации, а интернальным психическим репрезентациям, а индивид вовлекается в чисто психологический конфликт со своим окружением. Продолжительность детства человека усиливает тенденцию интернализации, но тот же процесс может возникать в зрелости, например, если человек оказывается в концентрационном лагере или живет в тоталитарном обществе.
Эти два фактора определяют бόльшую сложность психологических защит человека по сравнению с реакциями на угрозу животных; защиты действуют в основном не на физическом, а на символическом уровне. Тем не менее, в следующей части этой главы я попытаюсь показать, что четыре защитные техники, описанные Фейрберном под названиями обсессивной, фобической, шизоидной и истерической защиты являются психологическим развитием биологической реакции, нападения, бегства и подчинения.
Ознакомительная версия.
