Команда Трабера и Русу владела питерским портом через лихтенштейнский офшор Nasdor Inc, но после того, как вокруг гавани развернулась настоящая кровавая бойня, им пришлось покинуть свои места. Однако на тот момент у «бизнесменов» оставалось учрежденное ими ЗАО «Портовый флот». Оно удержало почти половину буксировочного флота, завязанного на морской порт Петербурга. Владелец подобного актива всегда может единолично диктовать гавани свои условия. В 2007 г. «Портовый флот» и прочие компании команды Трабера завладели причалами Балтийского судомеханического завода (БСМЗ). Одновременно к буксировочным операциям в Балтийском и Северном морях получило доступ ООО «НЕБ – Буксирный сервис». Его соучредителями оказались совладельцы БСМЗ и бывший директор «Портового флота» Олег Кобелев. Фактически эти люди составляли в тот период неформальную команду Трабера, поставившую под свой контроль порты северной столицы.
В 2012 году Левитин не попал в новое правительство. Но свое влияние сохранил и приумножил. Не без его помощи Игорь Русу стал в 2013 г. генеральным директором ООО «РМП-Тамань», и занялся освоением 150 млрд. рублей, выделенных на создание сухогрузного района порта Тамань. Заметим, что именно из Тамани будет начато строительство перехода через Керченский пролив. Нетрудно догадаться, что именно левитинские дружки получат гигантский государственный заказ, и не исключено, что на этом погреет руки вездесущий «Антиквар». А он умеет делиться…
То ли по наивности своей, то ли по глупости чиновные воры России любят выставлять свое богатство напоказ, как в Монако и других злачных местах Лазурного берега, в Париже, Лондоне, на островах Карибского моря и даже в США. Между тем они все, вместе с их миллионами и даже миллиардами, говоря языком Юлиана Семенова, «под колпаком у Мюллера», как и их подельники из криинального мира вроде Ильи Трабера. Под этим колпаком накоплено уже столько неопровержимых данных о реальных источниках происхождения богатств этих нуворишей, что их могут в одночасье разорить, конфисковав, как плохо отмытые «грязные деньги», всё их «нажитое честным трудом».
Груздов привязался к Андрею. Он хорошо понимал, что ставки на его подопечного, к которому его приставили, как своего рода «дядьку», немалые. Поставленная перед ним руководством СВР задача воспитать Андрея, рожденного и сложившегося в Америке и в Европе, как русского патриота, не из легких. Именно поэтому он старался всячески оберегать его от знакомства с теми российскими мерзостями, к которым коренные русские как-то притерпелись и стараются их не замечать. Для Андрея каждая встреча с подноготной «Новой России» оборачивалась настоящим испытанием. Он не мог не задавать себе вопрос, кому же в конечном итоге служит.
По работе в агентстве ему приходилось встречаться с теми, кого в ФСБ и СВР именовали не иначе, как «пятой колонной». От них он узнал о «дворце Путина» у Геленджика и вместе с ними возмущался такой безумной тратой денег в стране, народ которой живет в массе своей бедно. Решив выяснить что по этому поводу думает его «дядька», он его спросил однажды вечером, когда они уже заканчивали очередной тренинг.
«Федорыч, – сказал он, – что ты думаешь по поводу письма Сергея Колесникова Медведеву о «дворце Путина?»
«Думаю, что Колесников просто гнида завербованная. Сбежал в Америку, а теперь раздает интервью направо и налево, чтоб оправдать свое предательство. Кстати, человек он далеко не бедный, и все свои деньги заработал благодаря Путину и тем, кого он сейчас хает».
«Даже, если это так, ты считаешь, что это нормально, что глава государства строит себе дворец для личного пользования стоимостью в миллиард долларов?»
«Надо учитывать, глава какого государства, – ответил Груздов. – В Англии стоимость строительства королевского Букингемского дворца достигла 700 000 фунтов при королеве Виктории. Это было в 19 веке. Сейчас это порядка двух миллиардов долларов. Учтем, что по своему национальному богатству Англия по сравнению с Россией – жалкая нищенка. Россия, занимая 11,5 % мировой территории, располагает национальным богатством, в 10 раз превышающим мировой ВВП. Ее природные ресурсы оцениваются экспертами ООН в 140 триллионов долларов. А по другим, более реальным оценкам, – порядка 500 триллионов. Так что, лидер России не может себе позволить сегодня построить государственную резиденцию за какой-то 1 миллиард долларов? Не только может, но и должен. Он с собой этот дворец не унесет и в наследство никому, кроме государства, не оставит. Так и наши цари поступали. И французские короли. Он уйдет, там будут жить другие лидеры России. Вот Людовик XIV, Король-Солнце, строил дворец в Версале в те времена, когда Франция была нищей страной, люди там дохли как мухи из года в год. Но он построил Версаль, потому что заботился о величии Франции. И Версаль стал символом этого величия. Великим державам надо об этом думать, молодой человек».
«Величие величием, но теперь только стало ясно, каким образом на это величие добывали деньги. Путин обложил налогом предпринимателей и заставил их вносить миллионы долларов в фонд строительства своего дворца! Это вообще ни в какие рамки не лезет!»
«Почему не лезет? Эта наша офшорная аристократия только на то и годится, чтобы ее стригли».
«А что такое офшорная аристократия, поясни мне, пожалуйста».
«В общем и целом – это все те, кому удалось отмыть свои деньги через офшоры. Все грязные деньги отмываются через офшоры и остаются на Западе. Только так они превращаются в легальные большие деньги. По сути дела офшорная аристократия это – компрадорская буржуазия, прозападная элита, готовая предать Россию в любой момент. Это чистой воды троянский конь в осажденной со всех сторон России. Говорят, что в Швейцарии, например, нельзя прийти в солидный банк с чемоданом бабла и попытаться там открыть счет, предъявив собственный паспорт. Но это зависит от того, сколько там бабла в вашем чемодане. Я знаю в Швейцарии, Лихтенштейне, Люксембурге и в Андорре не один банк, где будут просто счастливы, если вы откроете у них счет на миллион баксов, передав их наличными самому управляющему в его кабинете. Хотя для них это и небольшая сумма. Но так поначалу действовали только в 90-х годах».
«А потом?»
«Потом научились – покупали офшорку, скажем на английском острове Мэн или в Панаме и открывали счет на ее имя, например, в том же солидном лондонском «Барклае» (Barclay’s Bank). И этот остров Мэн, и княжество Лихтенштейн, и Люксембург, и Монако живут только за счет офшоров. Там для всех желающих специально регистрируют фирмы задолго до их покупки. Создается таким образом впечатление, что фирмы существует давно и утвердилась в деловом мире. Наши деловики поначалу именно на остров Мэн и попадали со своими деньгами. Потом уже география стала расширяться – Кипр, Сейшельские острова, Каймановы острова, эмираты, остров Науру… Да мало ли этих экзотических островов во всемирном налоговом раю! Заметь, что все более-менее крупные банки мира имеют свои филиалы в офшорных юрисдикциях. Офшорка через такие банки может десять раз осужденного вора и мошенника сделать респектабельным бизнесменом.
Как? Очень просто. Он свою уголовную физиономию спрячет за вывеской офшорки, которая была зарегистрирована еще до его рождения. На рынке и в банковских реквизитах она будет фигурировать под тем именем, которое ей дали юристы на Кипре или на Сейшелах. Но российские олигархи в основном предпочитают работать в Англии или Лихтенштейне. А все потому, что тамошний офшор позволяет полностью скрывать сведения об истинных владельцах денежных средств на счетах офшорки. Подлинному владельцу денег на таком счету еще легче замаскироваться через офшорный траст. В Лихтенштейне это, кстати, был основной бизнес, пока его не угробили немцы с американцами. Как эта система работала? Активы переводились в офшорную компанию, контроль над компанией передавался офшорному «трасту по защите активов», а отмывальщик через попечителя назначал себя управляющим. В доверенности же на управление трастом указывается, что доверитель или на юридическом языке индоссант имеет право выкупить активы по номинальной цене. С помощью такого траста бенефициар – владелец активов получал непосредственный доступ к своим денежным средствам без необходимости указывать собственника и отчитываться перед кем бы то ни было за расходование средств. Законы подобных правовых систем позволяли составлять документы таким образом, что личности как доверителя, так и бенефициара оставались в тайне. А еще проще делали в Лихтенштейне и Сан-Марино – там просто выдавали владельцу счета на десяток-другой лимонов специальный безымянный вексель. Кто с ним пришел и предъявил его в банке, тот и получит деньги со счета, который на векселе будет указан. И все шито-крыто, никакой проверки паспортов и видов на жительство».
