на людях, говорит себе: «Просто смех! Гадкий утенок пытается хорошо выглядеть!» Интеллигент, увлеченный психологией, задумав написать работу на эту тему, говорит про себя: «Тщеславный осел! С чего ты возомнил, что вообще можешь писать статьи!» Но даже если так, было бы ошибочным полагать, что люди, столь откровенно делающие саркастические замечания на свой счет, обычно осознают их значение. Другие, скорее всего, откровенные замечания могут уже не содержать злобу, а быть действительно остроумными или шутливыми. Как я уже говорила, оценить их будет сложнее. Иногда они могут быть демонстрацией большей свободы от гордости, все выставляющей в свете иронии, иногда, напротив, являются бессознательным механизмом, позволяющим сохранить лицо. Если быть совсем точными, они могут оберегать гордость и предостерегать личность от искушения относиться к себе с презрением.
Мы легко распознаем установку на недоверие к себе, хотя она часто возводится в ранг таких достоинств, как «скромность», другими людьми и таковой ощущается самим человеком. Например, человек, проявивший заботу о больном родственнике, может сказать или подумать: «Это меньшее, что я мог сделать». Другой отказывается от похвалы себе как хорошего рассказчика, думая: «Я делаю это, только чтобы произвести впечатление». Врач приписывает действие лекарства счастливому случаю или здоровой натуре пациента. Но если улучшения не наблюдается, он считает это своей неудачей. Более того, презрение к себе может оставаться непонятым окружающими, а вот определенные порожденные им страхи часто совершенно не считываются. Поэтому многие хорошо информированные люди предпочитают не высказываться во время дискуссий – из страха показаться смешными. Подобный добровольный отказ от своих ценных качеств и достижений или сомнение в них пагубны для развития или восстановления уверенности в себе.
И наконец, презрение к себе так или иначе сказывается на поведении в целом. Человек начинает слишком низко ценить свое время, проделанную или предстоящую работу, свои желания, мнения, убеждения. Так же ведет себя тот, кто окончательно утратил способность относиться серьезно к своему делу, слову или чувству, и для него странен другой подход. Возникшая у него установка на циничное отношение к себе, в свою очередь, грозит распространиться на мир вообще. Униженное, раболепное или извиняющееся поведение говорит уже об откровенном презрении к себе.
Подобно другим формам ненависти к себе, самооплевывание может пробраться и в сновидения. Оно может дать о себе знать еще на далеких подходах к сознанию видящего сон. Человек снится себе в виде отхожего места, какого-то мерзкого животного (таракана или, скажем, гориллы), гангстера или нелепого клоуна. Ему снятся дома с богатым фасадом, но грязные внутри, как свинарник, или развалюхи, которые невозможно починить, снится секс с каким-то отталкивающим партнером, снится, что кто-то выставляет его на посмешище, и т. д.
Более полное представление об остроте проблемы мы получим при рассмотрении четырех следствий презрения к себе. Первое – компульсивная потребность определенного невротического типа сравнивать себя с каждым встречным, и всегда не в свою пользу. Другой всегда производит большее впечатление, больше знает, эффектнее, красивее, с большим вкусом одет; у него есть преимущества молодости (старости), у него лучшее положение и он презентабельнее. Но даже если однобокие сравнения негативно влияют на самого невротика, он не задумывается над этим; а если и задумывается, чувство сравнительной неполноценности не исчезает. Все эти многочисленные сравнения не только несправедливы к нему; они зачастую бессмысленны. Зачем нужно сравнивать немолодого человека, который уже достиг чего-то в жизни, с молодым, который лучше танцует? Почему тот, кто никогда не интересовался музыкой, должен чувствовать себя неполноценным рядом с хорошим музыкантом?
Но эта привычка к сравнению приобретает для нас смысл, если мы вспомним о бессознательном требовании превосходства над другими во всех отношениях. Добавлю, что невротическая гордость также требует: тебе надо превзойти всех и во всем. Тогда, конечно, любое «превосходство» качеств или умений другого должно тревожить и вызывать приступ самооплевывания. Иногда эта связь принимает другое направление: невротик, уже включив режим самооплевывания, использует «блестящие» качества других, как только встречает их, чтобы укрепить и подпитать свою жесткую самокритику. Если провести аналогию с отношениями между амбициозной садистической матерью и ребенком, то это как если бы она приводила в пример хорошие отметки и чистые ногти приятеля Джимми, чтобы Джимми стало стыдно. Описание этого процесса как отвращения перед соревнованием будет недостаточным. Отвращение перед соревнованием в этих случаях – скорее результат пренебрежения к себе.
Второе следствие презрения к себе – уязвимость в человеческих взаимоотношениях. Презрение к себе обостряет чувствительность невротика к критике и отвержению. Есть ли провокация или нет, но он уже чувствует, что другие смотрят свысока, не принимают его всерьез, не ищут его общества, по сути – пренебрегают им. Его презрение к себе существенно усиливает глубокую неуверенность в себе и, следовательно, не может не порождать в нем глубоких сомнений в позитивном отношении к нему других людей. Неспособный принять себя таким, каков он есть, он не может поверить, что другие, зная все его недостатки, могут принять его дружелюбно или уважительно.
Его чувства на более глубоком уровне носят радикальный характер и могут доходить до непоколебимой уверенности в том, что другие просто презирают его. И такое убеждение может жить в нем, хотя он может не осознавать в себе наличия даже капли презрения к себе. Оба эти фактора (слепая уверенность, что другие презирают его, и частичное или полное отсутствие осознания собственного презрения к себе) указывают на то, что основной объем презрения к себе экстернализуется. Это может сделать невыносимыми его отношения со всеми людьми. Неудивительно, если он доведет себя до неспособности верить в любые добрые чувства к нему других людей. В его сознании комплимент звучит как саркастическое замечание; а в выражении сочувствия он слышит снисходительную жалость. С ним хочет встретиться знакомый – значит, тому что-то нужно. Другие симпатизирует ему – да просто они не знают его и вообще они сами ни на что не годятся, или «невротики», или хотят его использовать. Таким же образом, случайности, в которых не было никакого злого умысла, он воспринимает как свидетельства презрения к себе. Кто-то не поздоровался с ним на улице или в театре, не принял его приглашения, не ответил ему немедленно – все это не что иное, как пренебрежение. Кто-то позволил себе добродушно пошутить на его счет – очевидное намерение его унизить. Любое возражение или критика в ответ на его предложение либо действие не воспринимаются как честная критика данного предложения или действия, а становятся бесспорным доказательством презрения к нему.
Благодаря психоанализу мы знаем, что сам человек или не осознает того, что воспринимает свои отношения
