Методы психотерапии. Как лечить страхи и детскую психосоматику - Геннадий Юрьевич Иванов

Мама должна быть проинструктирована и насчет наблюдения за своим ребенком. Она должна выявить в его поведении все отклонения. Это может быть страх темноты, который появился после «расставания» с родительской кроватью. Или страх высоты, который образовался, когда папа ушел из семьи. При наличии сомнений, мать может уточнить информацию, опросив ребенка.

Энергия нужна для любого действия. Наше поведение тоже зависит от психической энергии. У кого-то ее больше, а у кого-то меньше, поэтому важно контролировать, насколько правильно она расходуется. Если ее расход выше, чем поступление, то человек чувствует бессилие, подавленность, тревогу. Обычно перерасход происходит, если работают внутренние механизмы подавления эмоций и потребностей. Они возникают в детском возрасте как приспособление к неадекватному поведению или отношению взрослых. Происходит интериоризация, то есть формирование психики человека через усвоение социальных отношений и опыта. В результате внутренний мир преобразуется под воздействием внешнего. Этот процесс хорошо описал Лев Выготский, знаменитый русский педагог и психолог: когда родитель уважает личность ребенка, тот растет, уважая самого себя, его самооценка и реакции не подавлены, здоровы. И наоборот, если родитель излишне требователен, если он пренебрегает индивидуальностью своего чада, то человек вырастает с низкой самооценкой, равнодушный к самому себе. Ведь ребенок принимает любое отношение как данность, которую он не может изменить. Соответственно, он вынужден изменять самого себя – так происходит деформация личности.

Одной из главных проблем семьи является эмоциональная отстраненность родителей от своих чад, компенсируемая атрибутами заботы. «Я все ему дал» или «Она ни в чем не нуждается» – твердят родители о своих беснующихся детях. Как правило, это бывает, когда эмоциональная отстраненность накладывается на конфликт отцов и детей или любой другой в семейных отношениях, и тогда приходит беда.

Учитывая, что этот сюжет типичен для каждой второй семьи, я всегда интересовался механизмом зарождения этого «катаклизма», чтобы выработать способ «самолечения» – простой и ясный алгоритм действий, направленных на преодоление проблемы. Ведь не у каждой семьи есть деньги на психотерапевта, а проблема одна из самых распространенных.

Приведу практический пример.

Обратилась ко мне мама с больной от рождения дочерью. Семья полная, хорошая, хоть и не богатая, потому что все ресурсы уходят на воспитание и обучение дочери, которая кое-как учится на дому, проходит нескончаемые процедуры и, конечно, хандрит. Мама понимает, что когда-нибудь родители перестанут зарабатывать, и дочь окажется в каком-нибудь интернате на попечении государства. На приеме сразу стало ясно, что женщина не только несчастна, но и уперта. Она не верит мне, потому что знает: проблема не в ней, а в ребенке, поэтому я должен заняться девочкой, что и делали все предыдущие врачеватели. Видя, что эту защиту мне не пробить, я предложил взять паузу на пару недель, во время которых она мне будет писать письма о своей жизни. С одним условием: в одном письме она будет писать от себя, а во втором – те же события должны быть описаны глазами ребенка. Она должна представить, как девочка смотрит на происходящее и что чувствует и думает при этом.

Как и следовало ожидать, описывать жизнь дочкиными глазами у моей клиентки не получилось. Это был трудный момент, который пришлось преодолевать вдвоем, но постепенно женщина стала учиться настраиваться на нужную волну. Письма «от дочери» стали получаться все эмоциональнее и полнее. В ходе этой процедуры до женщины стало доходить, что ее забота о дочери была обращена на себя. Да, она в материальном смысле жертвовала всем, но в духовном – удовлетворяла потребности не дочери, а свои собственные. А там были и обиды, и гипертрофированное чувство вины, и много других психосоматических «бесов». Их и кормила моя подопечная, думая, что исполняет свой родительский долг перед дочерью. А та все эти годы сидела, словно изолированная в холодной камере. Поняв это, моя пациентка испытала психосоматический приступ, то есть вошла в терапевтическое состояние. На фоне оживившейся эмоциональной сферы появилась возможность заняться психокоррекцией. Пришлось даже прибегнуть к фармакологической поддержке – настолько запущенным было расстройство. Через год регулярных сеансов подвели первые итоги: дочь вошла в учебную колею. Впервые за все время обучения. Исчезли просрочки и паузы, появился интерес к некоторым предметам. Девочка поднялась до уровня обычной троечницы, что означало большой прогресс. Одновременно она сбавила в весе. А все потому, что мама успокоилась и сумела обратить на дочь не только помыслы, но и эмоции.

Думаю, метод писем – это эффективный, а главное, доступный способ разбудить родителя. Он сравнивает восприятие и словно просыпается, за чем, как правило, следует оздоровление и на уровне ребенка.

Познавательная деятельность головного мозга всегда обнаруживает себя эмоциональными импульсами. Сколько раз в жизни человек удивился, сколько раз имело место расширение его сознания. Если у человека эмоциональная сфера не развита, то и с познавательной деятельностью у него могут быть проблемы. Впрочем, я о другом. Я про иррациональное знание. Оно, между прочим, не перестает быть знанием от того, что не соответствует логике. Мы в этом можем убедиться на примере взрослых суеверий или детских страхов. Следовательно, иррациональное знание может быть заменено на рациональное точно таким же путем – через удивление.

Помню, в дошкольном возрасте меня одно время мучил страх смерти. Я ее так реально представлял, что даже плакал от жалости к самому себе. И вот однажды я признался в своем несчастье маме, на что она отреагировала неожиданно спокойно: «Все умрут». И вдруг добавила: «Вон даже ПУШКИН, И ТОТ УМЕР». Этот факт настолько меня поразил, что я успокоился и вернулся к игрушкам. Больше обязанность помереть меня не беспокоила.

Я давным-давно забыл эту историю, когда однажды уже мой 5-летний сын выдал: «У меня под кроватью живет змея!»

И началось – и диван отодвигали, и объясняли, что змея не может на 5-м этаже посреди города оказаться. Бесполезно – «боюсь», и все!

Однажды лежим как-то вечером с сыном, а он опять за свое: «Боюси». От собственного бессилия я начал нести ахинею, добавив голосу зловещей загадочности:

– Да, ты прав. Открою тебе тайну. У нас ПОД КРОВАТЬЮ ЖИВЕТ ПИТОН. Его зовут Георгий!

Увидев, что на меня смотрят глаза как блюдца, я почувствовал прилив вдохновения:

– Правда! Только ты ЕГО НЕ ОБИЖАЙ, он добрый! У него вот та-а-а-а-кой хвост. Когда жарко, он его из под дивана высовывает. Смотри, НЕ НАСТУПИ,