обретаем равновесие, когда снова устанавливается нормальное чередование сеансов — до тех пор, пока не приходит время обсудить приближение каникул. Тогда возвращаются сны с тематикой соревнования «у кого больше», «не показанного органа». Я размышляю о семейной ситуации Элеоноры. Она единственная дочь в семье, у нее пятеро братьев: трое старших, двое младше ее на год. Я понимаю, что она «должна была иметь длинный», чтобы не отставать от других. Эта мысль делает меня психически более открытым «вызовам», брошенным Элеонорой.
На сеансе моя изменившаяся психическая готовность тут же отражается в ее сновидении: пациентка находится в комнате, где молодой человек (♂) — а может, это девушка (♀) — с нежностью приближается к ней; она чувствует, что любит его. Она хочет пойти с ним домой, ее братья тоже хотели прийти (♂). Элеонора отказывает им и вводит в дом молодого человека, который тем временем превратился в девушку, более того, в девочку — ту, что живет внизу. Девочка берет орегано и базилик и отдает ей, они вместе едят, потом подружке надо уйти, но Элеонора будет ее ждать, потому что та ей очень дорога...
Я полагаю, этот короткий отчет может дать представление о многих путях трансформации и превратностях развития ♀, ♂ и ♀♂, как об этом писал Бион в работе «Научение через опыт переживания» и в своих последующих трудах.
Сеттинг, разорванный аналитиком: сеттинг как место проявления самых примитивных и первичных частей личности
В этом разделе я буду отталкиваться от фундаментальной статьи Блегера (1967), в которой он предполагает, что самая примитивная часть личности (предшествующая параноидно-шизоидной позиции) сравнима с агглютинированным ядром, которое отслаивается и грубо реактивируется в случае всякого — по форме или по существу — нарушения сеттинга аналитиком.
Блегер пишет о сеттинге, который аналитик должен активно гарантировать. Но должен ли аналитик осуществлять произвольные нарушения сеттинга — если это единственный способ мобилизации агглютинированного ядра? Безусловно, нет — отвечают на этот вопрос Блегер и Этчегоэн (1986). Это сравнимо с активацией болезни с целью ее излечения. Но в ходе анализа могут возникать ситуации, когда аналитик будет вынужден разрывать или модифицировать сеттинг по другим причинам (экзистенциальные или профессиональные потребности, болезни и т. п.).
В таких случаях очень важно уделить максимальное внимание тому, что происходит в кабинете аналитика, т. к. появляется возможность вступления в более близкий контакт с агглютинированным ядром и связанными с ним тревогами и защитами.
Кроме формальных разрывов, бывают разрывы по существу. Сюда относятся все те ситуации, в которых психическая готовность аналитика нарушается таким образом, что он сам создает нарушения поля, к формированию которого он причастен.
Разрывов сеттинга аналитиком нужно избегать любой ценой, но необходимо признавать их неизбежность в течение долгого анализа. Психика аналитика не может оставаться постоянной величиной, инвариантой в течение долгих лет, внешние и внутренние события изменяют его психическую готовность анализировать. Психическая доступность аналитика будет существенно меняться в зависимости от переживаемых им скорби, тревоги, болезней, кризисов, депрессии, фрустрации.
Аналитик обязан быть способным в достаточной мере отщеплять эти факторы и максимально препятствовать их вхождению в его кабинет. Но если аналитик занимается не просто «расшифровкой фантазий», то качество его психического функционирования «именно сегодня» проявится на сеансе как составляющая поля. Подобное не должно никогда происходить, но так как это неизбежно происходит, нужно рассматривать данную ситуацию как ценную возможность для метаболизации того, что возбуждается при этом у пациента. Обратимся к примерам обеих ситуаций — разрывов сеттинга по форме и по существу.
Формальные разрывы сеттинга
Приведу несколько примеров, иллюстрирующих эмоциональные ситуации, вызванные отменой мною сеансов из-за короткой болезни или какого-нибудь другого неожиданного происшествия.
Плохое самочувствие «сестры» и двойной удар лошади
Я сообщил Мариелле об отмене двух сеансов, тогда пациентка рассказала мне о том, как было плохо ее «сестре», работавшей практиканткой в адвокатской конторе, когда ей сообщили, что ее трудоустройство откладывается. Слава богу, ее муж вскоре предложил ей работу в своей собственной конторе... Больная мать, когда сестра рассказала ей все это, расплакалась.
Затем она рассказывает мне сон про детей, которым лошадь, лягаясь, переломала ноги, и теперь им предстоит хирургическая операция.
Не своя чашка
Карла спокойно воспринимает новость о переносе сеансов, а затем рассказывает об охватывающем ее ужасе, когда ей приходится пить не из своей чашки или прикасаться к земле без перчаток.
Разорванный диплом Джулианы
Я звоню пациентке, чтобы отменить сеанс в пятницу. В понедельник пациентка жалуется на сильную тревогу, вызванную поведением матери: она не работала как обычно, и пациентка испугалась, что мать заболела.
Я решаю (на основе своего знания о пациентке) следовать за ее текстом, думая, что интерпретация переноса на жестком ходу, чисто транспозитивная, не принесла бы ничего нового. Полезнее было бы собрать те эмоции, которые она пережила в связи со своим беспокойством (в таком случае тревога может получить возможность метаболизации на основе собственного текста пациентки).
Неожиданно Джулиана говорит о своей подруге, которая проходит анализ у доктора X. Моя пациентка окружила ее материнской заботой: та часто жалуется ей на молчаливые паузы, особенно когда разговор касается отношений.
Подумав о том, что, кажется, нарушаю некий кодекс, я чувствую себя обязанным спросить ее, не думает ли она, что и между нами произошло замалчивание вопроса о том, какой смысл для нас имело ее беспокойство по поводу матери, связанное с моим звонком, отменяющим сеанс. «Не думаю... Совсем не думаю, потому-то... и поэтому...» — отвечает мне пациентка, выдавая совокупность аргументов, являющихся для нее весомыми, чтобы оправдать свою тревогу, «которая касалась только матери».
На следующем сеансе Джулиана рассказывает сновидение: она пошла к профессору Y поговорить о своем дипломе, надеясь, что он примет его — казалось, что не должно было возникнуть проблем. Но затем, когда она случайно сдвигает в строящемся доме занавески, разграничивающие разные помещения, появляется изменившийся профессор, рвет диплом и возвращает ей его со словами: «Прочтите и выучите мою книгу».
Я думаю, что комментарии излишни. Подчеркну лишь чувства обесценивания, глубокой обиды (и часто зависти), которые могут активироваться, если «занавески слишком сильно раздвигаются» и на сетчатку глаза пациента падает слишком яркое, нескромное освещение.
Непроходящая скорбь
После отмены сеанса Клаудио снится сон: объявили об утрате, о пропаже дорогого человека, он с болью принял эту новость, сестра подозревала убийство и пыталась провести расследование. Затем был сон о незакрывающемся гробе и непроходящей скорби.
Разрыв барабанной перепонки
Я ненадолго заболел во время особенно плодотворного периода в анализе Карлы.
Когда мы снова встретились, пациентка рассказала мне следующие сны: она сидит на бортике бассейна...
