описанием тома 17. Это оказался “Макбет”. К своему смущению, должен признать, что почти не помню этой пьесы, хотя она занимала меня не меньше остальных драм Шекспира. Вспоминались разве что убийца, леди Макбет, ведьмы, выражение “Грань меж добром и злом, сотрись” [207] и то, что в свое время мне очень понравилась обработка “Макбета” Шиллером. Нет сомнений, что я хотел забыть эту пьесу. И еще одно соображение: 17 и 34, поделенные на 17, составляют 1 и 2. Номера 1 и 2 “Всемирной библиотеки” – это “Фауст” Гете. В прежнее время я находил в себе очень много фаустовского».
Приходится пожалеть о том, что в силу вынужденной скрытности врача мы не можем понять значение этого ряда ассоциаций. Адлер замечает, что его корреспондент не преуспел в синтезе всех этих рассуждений. Впрочем, их и не стоило бы сообщать, если бы в дальнейшем не выступило обстоятельство, дающее нам ключ к пониманию числа 1734 и всего ряда мыслей.
«Сегодня утром со мной действительно случилось нечто, подтверждающее во многом правоту фрейдовских взглядов. Жена, которую я разбудил, вставая ночью, спросила меня, зачем мне понадобился каталог “Всемирной библиотеки”. Я рассказал ей всю историю. Она нашла, что все это вздор, но (это очень любопытно!) признала значение только за “Макбетом”, от которого я так хотел отделаться. Добавила, что лично ей ничего не приходит в голову, когда она задумывает какое-нибудь число. Я предложил провести опыт. Она назвала число 117. Я тотчас же возразил на это, что 17 относится к моему рассказу; далее, вчера я говорил ей, что если жене 82 года, а мужу – 35, то это ужасное несоответствие; кроме того, последние дни я дразню жену тем, что она, мол, старая 82-летняя бабушка, а 82 + 35 = 117».
Таким образом человек, который сам не сумел отыскать детерминанты своего числа, самостоятельно предложил решение, когда жена назвала ему якобы произвольно выбранное число. На самом деле жена прекрасно поняла, из какого комплекса взялось число ее мужа, и выбрала свое число из того же комплекса – несомненно, общего для них обоих, так как речь шла о соотношении их возрастов. Теперь нам нетрудно истолковать число мужа. Оно выражает, как указывает и доктор Адлер, подавленное желание мужа, которое, будучи вполне развитым, гласило бы: «Человеку 34 лет, как я, под стать только семнадцатилетняя жена».
Во избежание пренебрежительного отношения к подобного рода «забавам», добавлю, что, как я недавно узнал от доктора Адлера, человек этот через год после опубликования статьи развелся с женой [208].
Подобным же образом Адлер объясняет и происхождение навязчивых чисел.
4) Более того, выбор так называемых «излюбленных чисел» связан, как правило, с жизнью конкретного человека и не лишен определенного психологического интереса. Человек, который признался, что отдает особое предпочтение числам 17 и 19, после небольшого размышления смог уточнить, что в 17 лет он поступил в университет и тем самым обрел академическую свободу, о которой давно мечтал, а в 19 лет совершил свое первое долгое путешествие и вскоре после этого сделал первое научное открытие. Закрепление же этого предпочтения произошло десятилетием позже, когда указанные числа приобрели значение для его эротической жизни. Действительно, можно проследить даже числа, которые человек употребляет особенно часто в той или иной связи, как бы произвольно, путем анализа к неожиданному значению. Так, одному моему больному однажды пришло на ум, что он в раздражении часто приговаривает: «Я уже повторял это от 17 до 36 раз». Он спросил себя, есть ли тут какой-либо мотив. Ему сразу подумалось, что он родился 27 числа, а его младший брат – 26 числа; т. е. у него есть основания сетовать на то, что судьба часто крадет у него все хорошее в жизни на благо и пользу младшему брату. Потому он изобразил эту пристрастность судьбы, вычтя десять из даты собственного дня рождения и прибавив к дате рождения своего брата. «Я старший, но все-таки меня обделяют».
5) Я задержусь на анализе числовых ассоциаций, так как мне неизвестны другие отдельные наблюдения, которые столь убедительно доказывали бы существование крайне сложных мыслительных процессов, совершенно неведомых сознанию. В то же время я не знаю лучшего примера анализа, чем тот, в котором часть, вносимая врачом (внушение) и нередко признаваемая ответственной за ассоциации, решительно исключается. Поэтому приведу далее отчет об анализе одного числа, пришедшего в голову моему пациенту (с его согласия). Добавлю только, что он – младший ребенок в большой семье и в раннем возрасте потерял отца, которым сильно восхищался. Когда он был в особенно приподнятом настроении, ему пришло на ум число 426718, и он спросил себя: «Какие мысли меня посещают в связи с этим? Во-первых, я слышал анекдот – когда врач лечит простуду, она длится 42 дня; когда же не лечит, она длится 6 недель. Это соответствует первым цифрам моего числа (42 = 6 × 7)». Далее я обратил внимание пациента на то, что выбранное им шестизначное число содержит все начальные натуральные цифры, кроме 3 и 5. Он тут же нашел продолжение интерпретации. «Нас семеро братьев и сестер, я самый младший. В порядке нашего возраста 3 соответствует моей сестре А., а 5 – моему брату Л., в детстве они были моими врагами, и я каждую ночь молил Бога, чтобы он избавил меня от этих мучителей. Теперь мне кажется, что таким выбором чисел я сам исполнил это желание; 3 и 5, злобный брат и ненавистная сестра, попросту вычеркнуты». Если цифра представляет порядок братьев и сестер, не отставал я, что означает число 18 в конце? Ведь детей было семеро. «Я часто думал, что, проживи мой отец дольше, я не остался бы младшим ребенком. Появись еще один, нас стало бы восемь, и был бы кто-то младше меня, для кого я стал бы старшим братом».
После объяснения числа следовало установить связь между первой и второй частями толкования. Она наглядно проистекала из необходимой предпосылки последних цифр: «проживи мой отец дольше». 42 = 6 × 7; эта формула означала насмешку над врачами, которые не смогли помочь отцу пациента, следовательно, она выражала его желание, чтобы отец продолжал жить. Само число 426718 на деле соответствовало исполнению двух его инфантильных желаний о своем семейном круге – чтобы ненавистные брат и сестра умерли и родился еще ребенок; если свести все к самой краткой форме: «Ах, если бы только эти двое умерли вместо моего любимого отца!» [209].
6) Вот краткий пример от одного корреспондента. Управляющий телеграфом
