семестр не расставались. Однако потом мы перестали общаться. Даже если люди думают, что они очень похожи, со временем у них обнаруживается все больше различий. Та подруга, похоже, не догадывалась, насколько я беспокойная и робкая. Она не разобралась в моем характере. Наши встречи продолжались, но я не знала, как с ней говорить, и совсем пала духом, моя самооценка стала снижаться. После окончания курса мы вместе учились писать прозу. Тогда мое недовольство достигло предела, и я в одностороннем порядке прервала наши занятия. Повторюсь, мы перестали общаться. Я не догадывалась, что это нанесло мне травму, но, сблизившись с новой подругой, вдруг ударилась в воспоминания и забеспокоилась. «Впоследствии мы также отдалимся друг от друга?» Я испугалась, что она меня отвергнет. Мне стало страшно: «Вдруг она, узнав обо мне больше, решит, что я ничего из себя не представляю?»
Терапевт: Но что вы сейчас можете сделать? Не лучше ли сосредоточиться на настоящем? Боязнь потерять возникает в тот момент, когда вы решаете, что чем-то обладаете.
Я: Нет, не обладаю… Просто мне кажется, что люди, которые мне нравятся, считают меня простоватой.
Терапевт: Получается, вы считаете себя наивной дурочкой? Обычно тот, кто больше привязан, оказывается в позиции слабого.
Я: Верно. Эта подруга не особо интересуется окружающими, а меня именно такие люди и притягивают. У нее на работе нет друзей, и меня тронуло, что она решила сблизиться со мной. Это было трогательно, но в то же время как-то унизительно, что ли.
Терапевт: Вы как будто стали объектом выбора?
Я: Да, так. Забавно!
Терапевт: Вам нужно рассредоточить свою любовь. Вы встаете на путь слабого. Чем больше вы отдаете, тем больше, разумеется, надеетесь получить взамен. Из-за чувства, что ваши усилия не были должным образом вознаграждены, вы рискуете увлечься этим человеком еще сильнее.
Я: Я усердно думаю об этом. Но к действиям не перехожу. Ничего не делая, я сама надеюсь и сама разочаровываюсь.
Терапевт: Это знакомо многим людям. Они чувствуют себя связанными, думая: «Я не могу предать того, кто меня выбрал». Чем остерегаться сближения или бояться, что ставший близким человек бросит вас, лучше попытаться разобраться: «Подходим ли мы с этим человеком друг другу? Что мне в нем нравится, а что не слишком?»
Я: Меня мучает мысль, что моя подруга особенная, а я обычная, типичная…
Терапевт: То есть она выискала самую обычную, типичную подругу? Человек, который на работе ни с кем не сошелся, выбрал в друзья человека, в котором нет ничего особенного?
Я: Может и нет… Я сознательно стараюсь быть более откровенной. Многие проблемы удавалось решить благодаря откровенности, и чем сильнее моя привязанность, тем откровеннее я хочу быть.
Терапевт: Значит, вы не боитесь демонстрировать откровенность?
Я: Боюсь. Поэтому раскрываюсь сразу.
Терапевт: Это хорошо.
Я: Тогда я спокойна. Я сказала своей подруге, что я банальный и заурядный человек, и, когда она это поймет, разочаруется. Но она ответила, что тоже считает себя обычным человеком. Я закончила отделение литературного мастерства, работаю в издательстве и вижу много творческих людей. Я им не ровня. Кажусь себе ординарной. Но и общаясь с людьми, которые не имеют отношения к искусству, я чувствую себя будто на одиноком острове. Так я и болтаюсь между одними и другими. К моему удивлению, подруга сказала, что она сама химера – и не художник, и не обыватель. Заявила: «Я люблю настоящее искусство, при этом с удовольствием смотрю телешоу типа “Бесконечного вызова”». Я выразила опасение, что мы когда-нибудь отдалимся, но она ответила, мол, мы, конечно, не всегда будем на связи, ведь у каждого из нас имеются свои дела, но могли бы постоянно помнить, что мы есть друг у друга.
Терапевт: Вот и хорошо. Не думайте о далеком будущем. Ваши тревоги могут стать в тягость другим.
Я: Это касается и той девушки, с которой мы дружили в последнем семестре университета?
Терапевт: Почему бы и нет. Вы, похоже, склонны превозносить объект привязанности, смотреть на него как на «абсолютное добро» и принижать себя. Физическое расстояние между вами уменьшается, а психологическое – увеличивается. У вас возникает чувство неполноценности, и вы начинаете проверять свою мысль, что впредь отдалитесь с этим человеком друг от друга. Прямо, задавая вопросы, или косвенно, собственными действиями. И ваша подруга могла чувствовать себя некомфортно.
Я: Считаете, она чувствовала себя некомфортно?
Терапевт: Возможно. У вас есть потребность в проверке своих мыслей, но нужно ли говорить, что вы обеспечиваете эту потребность ребяческим способом?
Я: Почему я так веду себя?
Терапевт: Все ради сиюминутной удовлетворенности. Которая продлится совсем недолго. Есть способ получше – получать удовольствие от встреч с человеком, который вам нравится. Если вы начнете ценить время, проведенное вместе с ним, тогда характер ваших отношений уже не будет иметь особого значения.
Я: Понятно. Как я могу изменить отношение к себе как к самому обычному, ничем не примечательному человеку?
Терапевт: Считаете, в этом главная проблема?
Я: Я хотела бы любить себя.
Терапевт: Похоже, главная проблема не в этом. Все зависит от того, что вы в себе замечаете. Общаясь с творческим человеком, вы обращаете внимание на то, что есть у него, но отсутствует у вас. То же самое вы делаете, общаясь с другими людьми. Как насчет того, чтобы изменить угол зрения? Вы можете подумать о творческих людях: «Они, наверное, страдают от своей чувствительности!» А о других: «Что-то общение с ними не заладилось!» Результат очень сильно зависит от того, как вы относитесь к ситуации. Вы по своему желанию устанавливаете стандарты и изводите себя.
Я: Да, я действительно извожу себя.
Терапевт: Возможно, называя себя обычной, вы как раз пытаетесь защитить себя. Вы же не называете себя неполноценной.
Я: И правда. Когда у меня появилась новая подруга, мои тревоги усилились. Ведь она ненавидит типичное. А я – банальное.
Терапевт: Вряд ли банальное с вашей точки зрения и банальное с точки зрения вашей подруги – это одно и то же. Наверное, что-то на вас обеих наводит скуку, а к чему-то вы относитесь по-разному. Вам нужно избавиться от дихотомического мышления, предполагающего оценку себя как особенной или неособенной. Черно-белая логика – это не только оценки «хорошо – плохо».
Я: Понятно… Я люблю проводить время одна. Но при определенном условии. Должен быть человек, который меня любит. Я могу проводить время одна, только зная, что кому-то есть до меня дело. Как-то я 6 месяцев прожила в одиночестве и однажды утром, проснувшись, осознала, что меня никто не ищет, никто не любит. Это было очень тяжело. Я и сейчас об этом думаю.
Терапевт: Допустим, вы накручиваете себя, чтобы привлечь внимание других людей, и люди уделяют вам внимание. Но потом вы расслабляетесь, и они успокаиваются. И вы чувствуете отчаяние. Вы делаете это ненамеренно, возможно, из страха, что, став счастливой, лишитесь внимания. В итоге не позволяете себе быть счастливой. Может, временное внимание других людей и помогает унять беспокойство, но в долгосрочной перспективе эта нездоровая пища испортит ваши зубы.
Я: Вот и новая подруга посоветовала мне немного побыть одной. И не слишком полагаться на других. Сказала, что сама попробовала пожить в одиночестве и осознала: вовсе не беда, если тебя никто не любит. Может, и правда, мне будет полезно побыть одной?
Терапевт: А иначе нельзя? Разве в этом
