бы просто быть вместе с человеком, а вместо этого устанавливаете свои порядки. Меняете отношение к человеку в зависимости от его отношения к вам. Отдаете ровно столько, сколько получаете. Усложняете себе жизнь.
Я: Верно. Я думала: «Я к ней со всей душой, а она, может, прибилась ко мне просто от одиночества? Не кажусь ли я ей простоватой?» От этих мыслей возникло ощущение, что «мне такого не надо».
Терапевт: Ваше беспокойство, возможно, передавалось подруге. Она могла чувствовать то же, что и вы. Даже не отдавая себе отчета. Вы как магниты: сближаясь, отталкиваетесь, а отдаляясь друг от друга, снова притягиваетесь. Старайтесь впредь меньше напрягаться в отношениях. Вы сказали, что вам все надоело, но неужели вы не наслаждались вниманием подруги?
Я: Наслаждалась, хоть оно мне и надоело. Это извращение какое-то?
Терапевт: Почему извращение? Со всеми такое бывает. Считайте это простейшим способом поддержания самооценки.
Я: Значит, это нормально?
Терапевт: Нормально.
Я: Я жила в очень маленькой квартире. Сейчас ведь достаточно посмотреть на балкон, чтобы прикинуть площадь квартиры. Я стыдилась нашей квартиры. И стыдилась себя из-за этого. Поэтому, наверное, повзрослев, я принялась с уверенным видом рассказывать о квартире своим парням и подругам. А сестры – и старшая, и младшая – врут. Когда я спрашиваю их: «Зачем же вы врете?» – они отмахиваются, как будто это не имеет значения: «Не все ли равно? Нет необходимости ставить всех в известность». И я чувствую угрызения совести.
Терапевт: Ну и ладно. Если им от этого легче.
Я: Хм…
Терапевт: Вы с одержимостью задаете идеальные стандарты, а потом пытаетесь им соответствовать. Это тоже один из способов самонаказания.
Я: Становится ли мне лучше? Скажите как специалист!
Терапевт: А вам как кажется?
Я: Я чувствую, что мне становится лучше. И на работе теперь комфортно.
Терапевт: Но ведь у вас появилась надоедливая подруга… Вы сказали, что вас раздражают ее реакции.
Я: Мне вообще может надоесть кто угодно. Значит, лучше начинать отношения с настроем: «Что такого, если я этому человеку разонравлюсь? Что такого, если этот человек мне надоест?»
Терапевт: А какие вообще поступки могут свидетельствовать о том, что вы «нравитесь» или «не нравитесь»? Вы же не говорите, что вам не нравится ваша подруга, говорите, что не нравятся ее конкретные поступки. А сами воспринимаете ее поступки как признаки намерения «отказаться» от вас.
Я: Да, очень часто. Ее реакции заставляют меня думать: «Ну все, похоже, я ей разонравилась!»
Терапевт: Вы могли бы вообразить совершенно разные причины, но впадаете в крайности. И приписываете эту логику подруге. Изводите себя своими мыслями.
Я: Я, действительно, часто впадаю в крайности, но очень хотела бы иметь здоровые отношения.
Терапевт: С кем бы вы ни общались, это не принесет вам «абсолютного добра». Порой может возникать недовольство. Но всегда нужно различать часть и целое. Не бывает так, чтобы что-то одно в человеке понравилось и он сразу понравился целиком, и наоборот – что-то одно не понравилось, и он сразу разонравился целиком. Попробуйте мыслить по-новому.
Чтобы не зависеть от зависимости
Чувствам нужен выход, а если человек постоянно перекрывает этот выход, подавляя негативные чувства, позитивные чувства тоже его не находят.
Я, кажется, начала зависеть от терапевта. Похоже, я сейчас воспринимаю ее как «абсолютное добро». Она, будучи специалистом, показывает мне пути решения проблем.
Готова вывалить наружу накопившиеся во мне застарелые чувства. Не потому, что хочу казаться особенной (хотя это важно – считать себя особенной), а потому, что хочу быть счастливой. Надо мной довлеют чужие чувства и поступки, неправильный ход мыслей способствует возникновению радикальных чувств, и подобное повторяющееся поведение ограничивает меня как человека, заключает меня в рамки. Я хотела бы положить этому конец. Хочу быть хозяйкой своей жизни. Жизни, в которой я делаю, что считаю нужным, и ни о чем не сожалею.
Если эти радикальные чувства загонят меня в тупик, вряд ли я буду счастлива. Если я и правда сделаюсь абсолютно объективной, что от меня останется? Иногда приходится задействовать такие механизмы психологической самозащиты, как рационализация. Из одного только желания смотреть на себя объективно, я постоянно препарировала свои мысли и чувства. Я постараюсь не замыкаться в представлениях о том, «как все нужно делать», и воспринимать себя как субъективную личность.
Что делать, чтобы лучше узнать себя?
Терапевт: Как прошла неделя?
Я: Хорошо.
Терапевт: Вас в дневное время не клонило в сон?
Я: Нет. И по ночам я хорошо спала. Иногда просыпалась по два-три раза, но даже вчера проспала десять часов. Когда выпиваю, чувствую себя нормально, только вот, просыпаясь, зачастую скучаю по бывшему парню. С чего бы?
Терапевт: Он вам не звонит?
Я: Нет.
Терапевт: Не считайте все это странным. Странно было бы, если бы вы о нем не вспоминали. Ведь вы провели вместе некоторое время.
Я: А разве человек в подпитии не становится более искренним?
Терапевт: Не надо думать, что подпитие непременно предполагает искренность. Выпив, человек может проявить смелость или импульсивность, а может обернуться третьей личностью.
Я: (Внезапно раздался шум дождя) Похоже, дождь пошел. Знаете, новая подруга по-новому влияет на меня. Если с кем-то сближаешься, непременно стараешься разделить его увлечения. Я читаю книги, которые ей нравятся, слушаю музыку, и радуюсь знакомству с новыми книгами, с новой музыкой. А со следующей недели буду ходить на уроки сочинительства к писателю, который меня заинтересовал.
Терапевт: Одна?
Я: Да. А на литературной платформе «Brunch», где я раньше проваливалась, меня наконец приняли в авторы. Мне это было очень приятно, и мы договорились с подругой раз в неделю оставлять там отзыв на какое-нибудь произведение (Оставили один раз). Я не сочиняла два года, а тут вдруг набросала план рассказа и пришла в отличное настроение. Взялась за этот план с мыслью «быть предельно честной».
Терапевт: Иногда очень полезно расправлять крылья фантазии. Это позволяет приглушать импульсы, возникающие в реальности, и получать опосредованное удовольствие. А что насчет татуировки?
Я: Сегодня иду делать.
Терапевт: С кем?
Я: Одна. Встречаюсь сегодня с новым знакомым. Я веду блог, просто делаю для себя беспорядочные заметки. С недавних пор несколько человек стали ставить под моими постами сердечки. И я, естественно, подписалась на их блоги. Мы вовсе не близки, и интереса к ним у меня не было. Но в тот день, когда я начала вести интернет-дневник, один человек написал комментарий, мол, держитесь! Потом я написала: «Полная тоска», – а он прислал мне личное сообщение: «Держитесь! Я вас как-нибудь угощу вкусненьким». И я, сама не знаю почему, написала ему: «Давайте в эту субботу», – и договорилась о встрече. Вот иду на эту встречу сегодня вечером.
Терапевт: Вы не боитесь?
Я: Как ни странно, не боюсь. Возможно, потому, что это ненастоящее общение… Вообще-то со своим характером я должна была бы думать: «А вдруг он торговец людьми?» – и испытывать страх. Но почему-то не испытываю.
Терапевт: Переписываясь, можно найти взаимопонимание, но все-таки вы должны соблюдать осторожность. Как бы то ни было, хорошо, что вы сами сделали выбор.
Я: В прошлом я бы фыркнула: «Знакомства через Интернет? Какая мерзость!» А теперь мне такие знакомства не кажутся странными. И все же нужно попросить подругу заявить в полицию, если до меня больше часа невозможно будет дозвониться.
Терапевт: Что
