Величайшим римским историком эпохи империи был Корнелий Тацит, родившийся между 52 и 54 гг. и написавший историю Рима при первых императорах. В возрасте приблизительно шестидесяти лет он пишет историю правления Нерона (54-68 гг.), где описывает страшный пожар в городе Риме в 64 г., и сообщает, что, как уверяла всеобщая молва, город подожгли по приказанию Нерона, который хотел прославиться, отстроив Рим еще более роскошным. Он продолжает:
"Посему, дабы пресечь слухи, Нерон взвалил вину и наказал с самой утонченной жестокостью класс людей, ненавидимых за их прегрешения, которых толпа называет христианами. Христос, по которому они получили свое имя, был казнен по приговору прокуратора Понтия Пилата, когда императором был Тиберий, и злостное суеверие было на краткое время пресечено, только для того, чтобы разразиться заново не только в Иудее, где родилась эта зараза, но и самом Риме, где собираются и находят себе пристанище все ужасные и постыдные вещи мира". [Анналы, 15:44.]
Это сообщение явно не происходит ни из христианских, ни из еврейских источников, так как последние не могли называть Иисуса Христом. Для язычника Тацита "Христос" было просто собственным именем его носителя, тогда как для евреев, как и для ранних христиан, то было не имя, но титул, греческий эквивалент семитского "Мешиах" (Помазанник). Христиане называли Его Христом, поскольку верили, что Он был обещанный пророками Мессия. Евреи, в это не верившие, не приписали бы Ему столь почетный титул. Тациту была доступна вся официальная информация, какой он только хотел воспользоваться: он был зятем Юлия Агриколы, губернатора Британии с 80 по 84 гг. Если Пилат в самом деле послал в Рим доклад о казни Христа, Тацит мог знать об этом с большей вероятности, чем большинство других авторов, но его сообщение слишком мало детализировано, чтобы уверенно принять такое предположение. Следует, однако, заметить, что, не считая еврейских и христианских авторов, Тацит оказывается одним единственным античным автором, упоминающим Пилата. По иронии истории единственное упоминание Пилата римским историком делается в связи с той ролью, которую он сыграл в казни Христа!
Катастрофический пожар в Риме упоминается также Светонием, написавшим около 120 г. "Жизнь двенадцати цезарей". В главе "Жизнь Нерона" он пишет:
"Наказание постигло христиан, класс людей, приверженных к новому и вредоносному суеверию". [16:2.]
Другое возможное упоминание христианства Светонием имеется в "Жизни Клавдия":
"Поскольку евреи постоянно учиняли беспорядки по наущению Хрестуса, он (Клавдий) изгнал их из Рима". [25:4.]
Неясно, кто был этот Хрестус, но наиболее вероятно, что распря среди евреев Рима была следствием явившегося тогда в их среде христианства, и что Светоний, узнав, что евреи ссорятся из-за некоего Хрестуса (так иногда писали имя Христа язычники), ошибочно вообразил, что этот человек находился во время Клавдия в Риме. Как бы то ни было, его сообщение интересно еще и в другой связи. В Деяниях Апостолов мы читаем, что, когда Павел прибыл в Коринф, что было, вероятно, в 50 г., он встретился там с человеком по имени Акила и его женой Прискиллой, недавно приехавшими из Рима, так как Клавдий приказал всем евреям покинуть Рим. [18:1 и далее.] Эта чета сыграла выдающуюся роль в истории раннего христианства: по всей вероятности именно они были среди основателей церкви в Риме.
Светониева "Жизнь Клавдия" перекликается с Деяниями еще и в том месте первой, где сообщается, что правление Клавдия было отмечено "постоянными неурожайными сезонами" [18:2], что напоминает нам о пророчестве Агава (Деян. 11:28) о великом голоде по всей вселенной, который случился во времена Клавдия.
В 112 г. Плиний Младший, правитель Вифинии в Малой Азии, написал письмо императору Траяну, испрашивая рекомендации, как обращаться с беспокойной сектой христиан, чрезвычайно многочисленных в его провинции. Согласно свидетельствам, которых он добивался, допрашивая некоторых из них под пыткой:
"У них был обычай собираться по определенным дням перед рассветом, когда они пели гимн Христу как Богу и связывали себя торжественной клятвой не совершать никаких злых дел, но воздерживаться от всякого мошенничества, воровства и прелюбодеяния, никогда не нарушать слова и не отрицать долг, когда их призовут заплатить его; после чего у них был обычай расходиться, а потом встречаться снова, чтобы принять участие в совместной трапезе, но пища их была обычного и невинного характера". [Письма, 10:96.]
Последние слова цитаты намекают на обвинения в ритуальных убийствах, которые возводились в античности на евреев [Иосиф Флавий, Против Апиона, 2:8] и христиан. [Тертуллиан, Защита, 7 и далее.]
Как бы мы ни расценивали свидетельства древних еврейских и языческих авторов, представленные в двух последних главах, они по меньшей мере удостоверяют тех, кто отказывается принимать свидетельства христианских авторов, исторический характер Иисуса. Некоторые авторы могут развлекать себя измышлениями о "мифическом Христе", но им не удается опереться в этом на твердую почву исторических свидетельств. Историчность Христа столь же бесспорна для непредвзятого историка, как историчность Юлия Цезаря. Те, кто пропагандирует теорию о "мифическом Христе", просто не историки.
Первые проповедники христианства приветствовали самую полную проверку своей вести. События, о которых они возвещали, совершились, как сказал Павел царю Агриппе, не в темном углу, но способны были выдержать свет, любой возможной яркости. Дух этих ранних христиан должен воодушевлять их современных потомков. Ибо, ознакомившись с надлежащими свидетельствами, они не только смогут указать причины своей надежды всякому, кто о них спросит, но сами, подобно Феофилу, лучше узнают, насколько надежно основание веры, в которой их воспитали.
