гаражного кооператива, за которым в темноте шумела берёзовая роща.
– Куда мы идём? – спросила взволнованно я. Я еле поспевала за странной старушкой, прижимая к груди мою сумочку, чтобы не потерять.
– Рыбу получить хочешь? – обернувшись, напомнила старушка.
– Ну да, – уже неуверенно кивнула я.
– Тогда шагай за мной и поменьше задавай вопросов, – отрезала бабуля.
Скоро мы оказались около гаражного кооператива. Там было совсем темно, хотя столбы освещения стояли. И тогда из глаз Стратосферы Пещеровны ударили два мощных луча, которые осветили дорогу. Двинулись дальше. Спустя какое-то время тьма вокруг расступилась. Я поняла, что свет исходит откуда-то из рощи. Мы вышли на большую поляну. То, что открылось нашему взору, очень удивило меня.
Посреди поляны прямо из земли в небо поднималась лестница. У основания её стоял прекрасный юноша в белом сверкающем одеянии с копьём в руке – это он излучал свет, освещавший всё вокруг. По лестнице шёл беспрерывный поток людей, которые появлялись как бы ниоткуда, словно из воздуха. Они стремились вверх, но одни из них падали с лестницы прямо на первой ступеньке, другие забирались чуть выше, но тоже падали и исчезали, и только немногие поднимались до самого верха, растворяясь в небесах. Лиза и Стратосфера Пещеровна остановились и с восхищением смотрели на открывшуюся им картину.
– Что это? – изумлённо спросила я.
– А ты не знаешь? – спросила у неё в свою очередь старушка.
– Нет.
– Как же так? – возмутилась Стратосфера Пещеровна. – Ай-яй-яй! Крещённая православная девочка и не знает, что это за лестница? – с укором произнесла она.
Я покраснела от смущения, задумалась, и вдруг меня осенило:
– Я вспомнила! Я вспомнила! – радостно воскликнула я. – Это лестница, которая ведёт в Царство Небесное. А люди, которые падают, это грешники. Те, которые не покаялись в своих грехах или утаили что-то. Мне про неё отец Николай рассказывал, а я, честно говоря, не очень-то верила. Простите меня, грешную, – попросила я прощения, хотя рядом никого, кроме старушки, не было.
Та с удивлением посмотрела на меня:
– Ты у кого это прощение просишь? Здесь ведь никого нет. Мы одни.
– Как нет? А Господь? Господь – он везде! – с уверенностью сказала я. – Если ты искренне каешься и постараешься больше не совершать дурные поступки, то Господь услышит тебя и не будет наказывать. Да и батюшка тоже услышит.
– А он-то как услышит? – усмехнулась Стратосфера Пещеровна. – Мудришь ты что-то, девонька.
– Вовсе и не мудрю, – горячо возразила я. – Он же в Господе и Господь в нём! То, что знает Господь, будет известно и батюшке.
Старушке этот пыл пришелся не по нраву:
– Да что ж это за девочка такая? Я ей слово, а она мне – два. Тебя кто учил со старшими спорить?
– Простите, Стратосфера Пещеровна. Я больше не буду, – понурив голову, сказала я.
– То-то. Ты знаешь, зачем я тебя привела сюда?
– Нет, – смиренно прошептала я.
– Так вот слушай. И не перебивай, пока не закончу. Потом будешь задавать свои вопросы. Договорились?
Я кивнула, и старушка начала свой рассказ:
– Я уже не одно столетие пытаюсь подняться по этой лестнице, но каждый раз падаю с первой ступеньки. Поскальзываюсь и падаю. Сколько уже раз так случалось, я и со счёта сбилась. И Ангел Господень, который охраняет вход на эту лестницу, почему-то начинал плакать, когда я приходила и падала, но ничего мне не говорил. Что я только не делала, чтобы подняться по лестнице! Я превращалась в маленькую девочку, в красавицу, в мальчика, в юношу, пыталась спрятаться в толпе, когда было много людей, но ничего не получалась. Я падала, а остальные шли дальше. И, хотя большинство из людей невысоко поднималось, но они хоть немного поднимались, а я даже на первую ступеньку ступить не могла. И вот как-то Ангел Господень сжалился надо мной и говорит: "Не мучайся зря, бабушка. Ничего у тебя не получится. Чтобы подняться по этой лестнице, надо каждую ступеньку омыть горькими слезами покаяния или добрыми делами. Только тогда ты сможешь подняться в Царство Небесное", – и заплакал. Ты, случайно не знаешь, почему он плачет? – спросила у меня старушка.
– Наверное, ему вас жалко, – предположила я, зачарованная рассказом.
– Меня? – вспыхнула гневом старушка. – Это ему меня жалко? Да что ж ты такое выдумываешь? – и вдруг, задумавшись, тихо добавила: – Сколько живу, никогда и никто ни разу не пожалел меня, а тут на тебе. Прямо чудеса в решете.
Она произнесла это смущённо, и две непрошенные слезинки появились в уголках её глаз. Я с удивлением заметила, что слезы, бегущие по щекам старушки, оставляют за собой светлые дорожки: лицо её словно стало чище. Я и подумать не могла, что это были первые слёзы Стратосферы Пещеровны за всю её многовековую жизнь. Достала свой до сих пор ещё мокрый платок и смахнула слезинки старушки. Та с благодарностью смотрела на меня. В тот момент я и подумать не могла, что сейчас Стратосфера Пещеровна впервые испытала чувство благодарности. Между тем старушка, будто опомнившись, вырвала вдруг из моих рук носовой платок. Подбежав с ним к лестнице, опустилась на колени и стала усиленно протирать первую ступеньку. Затем поднялась с колен, оглянулась на меня и, глубоко вздохнув, поставила одну ногу на ступеньку. Нога не скользила. Выждав несколько мгновений, Стратосфера Пещеровна решилась и, поставив на ступеньку вторую ногу, замерла. Она повернула ко мне своё светящееся счастьем лицо, как бы приглашая порадоваться вместе с ней. Я, словно заразившись радостью старушки, засмеялась и захлопала в ладоши. Стратосфера Пещеровна решилась сделать следующий шаг, но неожиданно, поскользнувшись, вскинула ноги кверху и грохнулась на спину. Я бросилась к старушке на помощь, но та лежала, не двигаясь, и с удивлением смотрела куда-то вверх. Проследила за взглядом Стратосферы Пещеровны и поняла, что она смотрит на плачущего Ангела.
– Сейчас-то что не так? – обратилась расстроенная старушка к Ангелу.
– Ты что же бабушка, Господа обмануть решила? – вопрошал он. – Не твои это слёзы и нет в них покаяния. Решила за чужой счёт в Рай попасть? Невозможно это! Своими добрыми делами надо зарабатывать прощение совершённых тобою грехов. Эх, бабушка, бабушка!.. – горестно вздохнул Ангел и снова заплакал.
– Что же мне теперь делать? – растеряно спросила до сих пор лежащая на земле Стратосфера Пещеровна.
– Прежде всего встать, – взяла я инициативу в свои руки. – Встать, и ни в коем случае не унывать! Уныние – большой грех. Когда человек унывает, то становится очень слабым и ничего хорошего не может сделать. Поднимайтесь, Стратосфера Пещеровна, – протянула я старушке руку и помогла ей подняться. – А теперь постарайтесь вспомнить, есть ли среди ваших знакомых тот, кто очень нуждается в помощи, – сказала я, решив во что бы то ни стало помочь старушке.
– Конечно, есть, – без раздумий ответила старушка, стряхивая сор
