освобождению они считали проникновение в сущность бога, знание различных обрядов, магических приемов, формул и молитв, удаление от мира. Это неизбежно вело к тому, что некоторыми гностическими сектами признавалась необходимость умерщвления плоти, аскетического образа жизни, отказа от земных благ и радостей. Аскетизм был религиозной формой выражения отрицательного отношения гностиков к материальному миру.
Гностики отвергали воскресение мертвых. В учениях гностических сект никакого места не занимали понятия о «новом небе» и «новой земле».
В гностических сектах, особенно в ранних, исключительно большую роль играла магия. Члены этих сект придавали важное значение изучению тайных магических формул и заклинаний. В гностической магии широко употреблялись различные мистические слова и выражения. К ним относятся в первую очередь слово Абраксас, или Абрасакс. Оно часто встречается на камнях и кольцах, найденных в Азии, Египте и Испании. Происхождение и значение этого слова недостаточно выяснены. По утверждению Иринея, именем Абраксас гностик Василид называл высшее существо, стоявшее во главе 365 небесных царств, которым соответствует число дней в году.
Социальная основа гностицизма
Среди ученых нет единства по вопросу о той среде, в которой гностики вербовали своих приверженцев. Одни исследователи считают, что гностицизм не стал религиозным мировоззрением народных масс, так как он был слишком сложен и абстрактен для того, чтобы увлечь их за собой. Эти ученые утверждают, что гностицизм получил распространение преимущественно среди высших слоев тогдашнего греко-римского общества. Он отражал главным образом идеологию торговых слоев населения Римской империи, взгляды и упадочнические настроения аристократической верхушки, совершенно чуждой интересам и запросам масс.
А. Б. Ранович в своей книге «Очерк истории раннехристианской церкви» писал: «Гностицизм не мог стать мировой религией, религией масс. Если гностическая магия и могла привлекать рядовых верующих, то их должна была отпугивать сложная система богословия, непостижимые эоны, индивидуалистическая мистика, отрицание воскресения во плоти». В своей рецензии на книгу Р. Ю. Виппера «Возникновение христианской литературы» А. Б. Ранович снова подчеркнул, что «гностические разновидности христианства не могли увлечь за собою массы и могли прозябать лишь в небольших кружках мистиков-индивидуалистов или выродиться в магию и шарлатанство». Такой же взгляд по данному вопросу высказывал и Я. А. Ленцман. В своей работе «Происхождение христианства» он писал: «Философские спекуляции гностиков, особенно после Маркиона, не были понятны массам... Гностицизм, вне зависимости от того, выступал ли он в греко-римском или христианском облике, был лишен массовой базы».
С. И. Ковалев подчеркивал, что гностицизм сложился в связи с развитием торговли между Римской империей и Востоком и отражал идеологию торговых городских слоев. Такой же точки зрения придерживался и Ш. Эншлен. По его мнению, гностицизм представлял идеологию торговых слоев рабовладельческого общества, ощущавших наступление кризиса, крах всей системы. Он полагал, что гностицизм никогда не распространялся среди народных масс вследствие сугубо интеллектуальной и утонченной формы, в которую он был облечен. Развивая свою мысль, Эншлен приходит к выводу, что в большинстве гностических сект существовали две доктрины: одна для избранных, другая для народа.
Некоторыми учеными высказывались прямо противоположные взгляды. Так, по мнению В. С. Сергеева, гностицизм находил приверженцев главным образом в среде низших слоев населения и части интеллигенции. Он подчеркивает то обстоятельство, что учение некоторых гностических сект об отрицании богатства и общности имущества встречали решительный отпор со стороны господствующего церковного направления, оправдывавшего социальное неравенство.
При изучении вопроса о социальной базе гностицизма нельзя забывать, что на протяжении нескольких столетий существовало множество различных гностических сект, течений и направлений. Поскольку они во многом отличались друг от друга, то это косвенным образом свидетельствует о неодинаковости социальной среды, служившей основой их возникновения и развития. Все же, как нам кажется, гностические секты в подавляющем большинстве вербовали своих членов в среде высших слоев населения, а не низших. Кстати, этим в значительной мере объясняется замкнутый характер гностических сект.
Для широких масс христиан были непонятны запутанные и фантастические учения гностиков. Церковные догмы казались им более простыми. К тому же, гностики отталкивали от себя широкие слои населения своим утверждением, что только немногие избранные люди наделены способностью познать божественную сущность мира.
Социальные и этические воззрения гностиков отличались большим разнообразием. Многие гностические секты проповедовали крайний индивидуализм, индифферентное отношение к социальным вопросам, аскетический образ жизни. В некоторых сектах распространялись учения, освящавшие распутство.
Епифан, сын гностика Карпократа, осуждал социальное неравенство, он призывал к справедливому распределению между людьми земли и всякого имущества. В своей книге «О справедливости» Епифан писал: «Божественная справедливость есть общение, в основе которого лежит равенство... Бог не различает бедняка от богача и от сильного сего мира, глупца от умного, женщину от мужчины, хозяина от раба... Мое и твое проникали к людям украдкою путем закона. С тех пор люди не стали наслаждаться сообща ни землею, ни приобретенным имуществом, ни браком, как прежде наслаждались, хотя все это общее».
В евангелии Фомы содержатся изречения, в которых осуждается богатство, проявляется отрицательное отношение к царям и вельможам и, наоборот, с симпатией говорится о бедняках. В этих изречениях отразился протест угнетенных против существующего социального строя. Выпады против богатых и знатных были результатом пестроты гностических сект, наличия в них, особенно на первых порах, и неимущих элементов. Социальные противоречия были настолько острыми, что они не могли не получить отражения и в гностической литературе.
Мы совершим, однако, ошибку, если на основе упомянутых изречений будем утверждать, что питательной средой гностических учений были широкие народные массы. Не следует забывать, что евангелие Фомы в своей подавляющей части носит антисоциальный характер, оно проникнуто резко отрицательным отношением к материальному миру, в нем говорится, что носителями гносиса являются лишь немногие избранные люди. Такого рода идеи не могли получить широкого распространения среди народных масс. Заслуживает внимания и тот факт, что в евангелии Фомы мы не найдем осуждения рабства, оно признается здесь вполне законным явлением. Рабы, фигурирующие в этом апокрифе, рисуются как верные слуги своего господина. Таким образом, отдельные выпады авторов евангелия Фомы против богатых и знатных не могут служить основанием для утверждения, что гностические секты вербовали своих членов преимущественно среди низших слоев населения.
Симон из Самарии и его ученики
Среди гностиков было большое количество различных течений и сект. О многих из них мы располагаем лишь незначительными сведениями. Некоторые основатели и представители гностических сект известны нам только по имени. Согласно традиции, основателем гностицизма был полулегендарный Симон из Самарии. Отцы церкви отождествляют его с Симоном Магом (Волхвом), упомянутым в Деяниях апостолов (8, 9).
В изображении отцов церкви у Симона было много учеников, из которых наиболее видным был Менандр. К школе
