на семи Вселенских соборах, является для Востока Восьмым Вселенским собором, по западному же счету он Семнадцатый.
Иеромонах (молча уходит).
Светский богослов (указывая на него, тихо и серьезно). Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых! Вот вам живой ответ Вселенской Церкви, в которой живет дух великого и святого Марка Ефесского.
Беженец. О делах Марка во Флоренции последнее слово еще не сказано, как не сказано оно и о Патриархе Фотии.
Светский богослов. Нет, сказано, потому что оба они прославлены и чтятся Церковью как святые.
Беженец. Во-первых, я не знаю, является ли основанием этого прославления борьба с Западной Церковью, хотя исторически знаю, что у греков, с некоторого времени, это стало главным поводом для канонизации, и считаю свою малость некомпетентным судить о вопросах, которые способна полномочно решить только Вселенская Церковь, но знаю твердо, что святость непогрешимости во всех суждениях не обозначает, и потому сохраняю за собой свободу суждения и свободу расхождения. Лично мне остается думать, что если данная канонизация канонична, а не является национальной демонстрацией, то она произошла не в силу, но несмотря на некоторые богословские мнения и действия как Фотия, так и Марка. Нам неведомо, чем кто угодил Богу, но о своих церковных делах мы должны судить своим умом и совестью, независимо от противоречивого и колеблющегося образа действий как Патриарха Фотия, так даже и Марка, который все-таки поехал во Флоренцию и оставался там, значит, как видите, пошел на совет нечестивых. Но это все частности, а существенно то, что во Флоренции совершилось событие, неизгладимое из книги времен в такой же мере, как и все другие Вселенские соборы, произошло изволися Духу Святому и нам, расколовшаяся Церковь воссоединилась, стала едина, пребывает ныне и пребудет. Если верить в Церковь и ее непогрешимость, проявляемую чрез законно созванный и законно возглавляемый и законно проведенный Вселенский собор, то мы должны признать не только за определениями, но и за деяниями Восьмого Вселенского собора всю силу вязать и решать на небе и на земле.
Светский богослов. Флорентийский лже-Собор, или съезд, есть просто всесветный обман, один из многочисленных папских обманов, как лжеисидоровы декреталии или торговля индульгенциями оптом и в розницу, и этот обман был обличен всюду на местах, когда злосчастные соборяне возвратились на родину, насчитывая в среде своих немногих, зато тем более великих исповедников истины, с великим Марком, первостоятелем Ефесской Церкви, во главе. Тем самым и Флорентийская уния вместе со всеми своими лжедогматами изглажена из книги времен и является предметом ужаса и озлобления в веках. Ее нет, как не было и Собора.
Беженец. Позвольте вас спросить, если бы Флорентийский Собор не был отвергнут и опротестован на местах, мог ли бы он оставаться признанным в качестве Вселенского собора, каковым формально он бесспорно является не менее всякого другого Вселенского собора?
Светский богослов. Отказываюсь ответить на подобный вопрос, делающий невозможное допущение. Если бы да кабы да во рту росли бобы.
Беженец. А я настаиваю на своем вопросе, потому что он необходимо вытекает из логического расчленения нашего вопроса, и ваш отказ понимаю в смысле бессилия или невозможности дать на него ответ отрицательный. Единственное, что могло бы его аннулировать, это новый, Вселенский же, ad hoc созданный Собор, которого доселе не было.
Светский богослов. Да разве же может быть Собор с еретиками? Кое общение Христа с Велиаром?
Беженец. Вы свою личную точку зрения, очевидно не церковную, выдаете за голос Церкви, которая в лице представителей всех Поместных Церквей пошла на эти разговоры, не исключая и Марка Ефесского, стало быть, она тем самым засвидетельствовала, что она считает западных христиан не отпавшими еретиками, с которыми у Церкви действительно не может быть ни общения, ни разговора, но одной из сторон в церковном споре. Каков же иной animus [87] мог быть у ехавших в Феррару и во Флоренцию? Уния, воссоединение расколовшихся частей Церкви, своего рода «единоверие», которое может быть только между единоверцами. А потому снова повторяю, что и судить о Флорентийском Соборе по существу и со властию мог бы лишь новый Вселенский собор, такого же состава. Ведь с Западной Церковью с того времени не произошло никаких существенных перемен, чтобы можно было утверждать, что она уже не та, что в 1439 году и за это время отпала от кафолического единоверия. Этого нет, стало быть, логика не в вашу пользу. Я, впрочем, такую возможность постулирую лишь теоретически, потому что на самом деле я совершенно не допускаю, чтобы один Вселенский собор мог отменить другой, чего и не бывало в истории, но подтвердить его, особенно в виду колебаний, он может (как это сделал, например, Фотианский Собор 876 года, у греков Восьмой Вселенский относительно Седьмого Вселенского), и такой Вселенский собор для подтверждения Флорентийского, конечно, был бы нужен и полезен, хотя сейчас я еще не хочу об этом говорить.
Светский богослов. Флорентийский лже-Собор был совершенно достаточно аннулирован, если только он в этом нуждался, потому что и по существу был ничтожен, и не имел никакой силы как незаконное сборище в общении с еретиками. Все Православные Церкви его осудили, отвергли и предали его законному забвению, из которого вы первый его теперь почему-то столь странно извлекаете.
Беженец. Странность эта диктуется мне моей церковной совестью, которая не может примириться с раскольническим произволом в церковных делах. Ну где же, и когда же, и кем же было переобсуждено и отвергнуто все богатое догматическое содержание Флорентийского Собора, когда даже и научная-то его история доселе не написана?
Светский богослов. Поочередно все Православные Церкви, с русской включительно, отрясли прах от этого лже-Собора: прежде всего, Восточные Патриархи – Антиохийский, Иерусалимский и Александрийский, узнав о том, что произошло во Флоренции, анафематствовали унию еще в 1443 году, в Византии народ дружно восстал против униатствовавшего императора и его ставленников-униатов на патриаршем престоле: Митрофана (до 1441 года), а затем Григория III (1445–1451 гг.), не хотел иметь общения с ними, и, когда при последнем императоре Константине XII, Святая София была осквернена празднованием унии и торжественным поминовением Папы (12 декабря 1453 года), в присутствии пресловутого «кардинала» Исидора, бывшего Киевского, и до трехсот духовных лиц, то ответом неба на это осквернение было – падение Византии и превращение Великой Софии в мечеть.
Беженец. Неисповедимы пути Божий, и по крайней мере в такой же степени мотивирована и противоположная точка зрения, по которой Византия пала именно вследствие кары за неприятие унии, народ отдан под турецкое владычество, которое открыто предпочел духовной власти
