Браки у сингалов в настоящее время очень прочны, разводы являются большой редкостью (хотя в прежние времена, даже в начале XX в., они отличались заметной легкостью), моральная установка на сохранение семьи как высшей ценности очень сильна; в основном это объясняется ответственностью за детей. Появления детей ждут с нетерпением, употребляют магические и рациональные средства для охраны беременной и плода (беременность не скрывают, даже оповещают о ней родных и друзей). Предпочтительность в отношении к мальчикам ограниченна: желают лишь, чтобы они обязательно были в потомстве. Любят же детей одинаково, сыновья и дочери имеют равные права наследования (но не обязательно в одинаковой форме). Семья и взрослое окружение являются важнейшими факторами социализации детей у сингалов. Старшие дети принимают большое участие в воспитании младших; в больших семьях складывается особая дружба между братьями и сестрами, близкими по возрасту. Физическому воспитанию традиционно уделяется меньше внимания, чем нравственному, однако от каждого человека требуются хорошая осанка, подвижность, даже изящество и благородство движений. Физическим достоинствам и особенностям уделяется внимание при подборе брачных партнеров; в монашескую общину не принимают людей с физическими недостатками, считая это знаком несовершенной кармы.
Семейно–родственные связи очень важны и сильны — это проявляется во всех областях, в том числе и в политической жизни. Аналог семейных отношений применяется и в официальной сфере, в обществе (обращение к чужим в терминах родства и т. п.). В целом большое значение придается и контролю общественного мнения над проявлениями личности и групп личностей.
Кастовая система на Ланке генетически и исторически связана с индийской. Из Индии пришло само сословно–профессиональное деление общества, индийскими мигрантами различной исторической давности являются и местные этносы, воспринявшие ее. Однако в становлении этой системы и в ее современных чертах прослеживается немалое своеобразие, связанное, в частности, с господством в идеологии буддизма, который первоначально вообще выступал против сословных различий, и эти идейные веяния до сих пор в известной мере смягчают межкастовые отношения в стране. Население Ланки в значительной степени уравнивает понятие о родовой принадлежности и сословии (определяющей чертой здесь часто выступает не только профессиональная, но и религиозная принадлежность), что проявляется в распространенности термина род («кула») для обозначения и собственно кастовой единицы.
Процесс активного развития и углубления кастовой дифференциации на Ланке пришелся на рубеж 1–го и 2–го тысячелетий нашей эры. У сингалов кастовая система в законченном виде сложилась, как у многих народов Индии, в средние века. Главной отличительной ее чертой является главенство в ней земледельческой касты (точнее сословия землевладельцев и землепользователей), а не каст брахманов как в Индии. История каст на Ланке переплетена со сложным и непрерывным в течение двух с лишним тысячелетий процессом этнической ассимиляции, потому в сингальской среде обнаруживается целый ряд каст этнического происхождения. Именно сингальский этнос дает нам редкие в истории Южной Азии примеры профессиональной кастовой переориентировки, своеобразие заключается и в том, что существовало, а отчасти существует и теперь, специфическое территориальное распределение сингальских каст (между центральным и прибрежными районами острова). В целом же влияние кастовых законов и кастовой психологии в социальной жизни сингалов, по наблюдениям автора, достаточно велико.
Заметной чертой социального уклада сингалов является принцип иерархии (кастовой, религиозной возрастной, имущественной, должностной) — он является ключом к построению всех отношений, как и в других странах Южной Азии. Хотя следует особо отметить, что в то же время этот принцип совмещается с установкой на коллективизм, взаимопомощь, сопереживание.
Все это так или иначе связано со своеобразным комплексом традиционного мировоззрения сингалов, основу которого составляют их религиозные обычаи и взгляды, о чем преимущественно и пойдет речь в данной книге. Эти взгляды, несомненно, отражаются в укладе жизни представителей крупнейшего из ланкийских народов, в самом их мирочувствовании, в их этническом характере.
ВЫСШЕЕ ЗНАНИЕ И ЕГО ХРАНИТЕЛИ
История буддийского вероучения насчитывает около двух с половиной тысяч лет: как уже было сказано, буддийский мир отмечал 2500–летие смерти Будды в 1956 г. Под эгидой буддизма формировались государства, и в настоящее время есть страны, где эта религия является главенствующей: таковы Шри Ланка, Мьянма (Бирма), Таиланд (Сиам), Кампучия (Камбоджа). В данном случае мы упомянули страны, где распространен буддизм южного толка — хинаяна.
Буддийское учение родилось в Индии, в юго–восточной области долины Ганга. Появилось оно как сектантское и отнюдь не единственное направление в господствовавшей в те времена в Северной Индии религии — брахманизме. Феноменальным казалось быстрое распространение буддизма: двинувшись на юг и север, на восток и запад, он буквально «покорял» целые народы и страны, хотя в месте своего рождения буддизм все–таки не укоренился. Однако он процветал в Индии в эпоху Маурьев (317–180 до н. э.). В это самое время он был принят в Бирме и на Ланке. В первые века нашей эры буддизм сделался государственной религией Кушанской империи. Тогда же он распространился и на юге Индии, проник в страны Юго—Восточной Азии. Через Центральную Азию это учение попало в Корею и Китай, время же его расцвета в этих странах относят к VI–IX вв. Одна из школ китайского буддизма в IV–VI вв. получила признание и в Японии. Примерно с VII в. н. э буддизм в форме ламаизма существует в Тибете, с XVI в. — в Монголии, в XVIII в. он проник в Бурятию.
Иногда буддизм определяют кратко как учение о страдании и избавлении от него. Действительно, основой основ всех буддийских концепций является представление о страдании как сущности бытия, о том, что причина страдания заключена в неизбывности желаний и в неведении относительно того, что можно освободиться от страдания и что существует путь к освобождению, в этом и заключаются четыре, как их называют, благородные истины, открытые основателем учения Буддой и поведанные и людям. Они приобретают особый смысл в связи с идеей бесконечного круговорота бытия (сансара), или цепи перерождений сущего, возрождения после смерти, совершающегося в строгом соответствии с моральным законом воздаяния (т. е. с кармой), который в известном смысле воплощает предопределенность судьбы. Существование индивидуума не начинается с его рождения и не заканчивается его смертью, считают буддисты. Сумма добрых и дурных деяний в прежних рождениях определяет последующие, которые могут происходить в пределах нескольких «миров»: богов, духов и демонов, людей и животных. Цепь рождений бесконечна, и порядок их бесконечно обратим, если не приложить особых нравственных усилий и не проявить последовательной устремленности к высшей цели — освобождению от перерождений, достижение которой трактуется в буддизме как нирвана. Ради этой цели человек и должен соблюдать определенные моральные принципы и нормы, иначе никогда не прекратится страдание.
В кратком изложении это и составляет суть буддийского учения, и по видимости она проста. Этот момент часто акцентируют буддийские проповедники, доказывая понятность, общедоступность и предельную гуманность буддизма в отличие от других религий. Тем не менее простота здесь, безусловно, только кажущаяся. Буддизм — явление сложнейшее, многообразное и многостороннее, он имеет особую философскую систему и, в частности, космогоническую теорию, детально разработанное этическое учение, свою эстетику, системы психологического и психотерапевтического воздействия на человека, отнюдь непростой ритуальный комплекс и ряд других компонентов.
Буддизм, зародившийся в лоне древних индийских религиозных воззрений в эпоху активных духовных поисков, представляет определенный этап развития индийской философско–религиозной мысли. Он воспринял многие понятия брахманизма, возникшие еще в раннюю эпоху. Ни идея перерождений, ни закон воздаяния, хотя они чрезвычайно важны Для буддизма, не являются полностью собственным его изобретением. Связанные с этими идеями термины, например сансара как вечный круговорот жизни, карма как «содеянное» и многие другие еще до буддизма употреблялись в индийской религии и философии. Космологические представления буддистов тоже связаны с древнеиндийскими. Представление о гибнущих и вновь возрождающихся мирозданиях, исчисление космических периодов многими миллионами лет присущи многим индийским философским школам, не только буддизму. Уже в раннюю ведическую эпоху возникло понятие майя — 'иллюзия, волшебство, магия', ставшее популярным и широко трактуемым в позднем буддизме как относительность, иллюзорность видимого мира. Важное значение это понятие приобрело и в других философских школах индийцев.
