мира.
Вторая интерпретация "феноменальной субъективности" более интересна. Любое репрезентативное содержание, которое было интегрировано в PSM, феноменально субъективно. Все, что представлено в ПСМ, является элементом самосознания индивидуальной системы. Теперь оно феноменально принадлежит себе, приобретая дополнительное феноменальное свойство "минности". Феноменальная самость создает интернальность в том смысле, что нечто изображается как принадлежащее в данный момент центру репрезентативного пространства, как свойство этого субъекта. Быть субъективным содержанием, таким образом, означает быть состоянием феноменальной самости, быть органично интегрированным в нее. Однако, чтобы правильно понять только что сказанное, нам нужно понять, как феноменальное "я" может быть представлено не только как "я", но и как субъект - как субъект знания, автономный агент или, если взять самый простой случай, как присутствующее в данный момент "я". Существуют ли нейрофеноменологические конфигурации, в которых феноменальное "я" существует, но нет сознательного субъекта? Возможно ли, чтобы система имела сознательную модель мира и сознательную модель "я", но не имела феноменально субъективных состояний?
Что превращает феноменальное "я" в сознательный субъект, так это тот факт, что оно преходяще интегрируется в еще более всеобъемлющий вид глобально доступной репрезентативной структуры: ПМИР. Феноменальная субъективность в действительно интересном смысле возникает только на этом этапе. Это момент, когда система переживает себя как направленную на возможный объект знания, цель действия или перцептивный объект. По-настоящему субъективные состояния - это те, которые интегрированы в репрезентацию конкретного отношения, а именно, отношения "я-объект". Я подробно объяснил понятие PMIR в разделе 6.5, и там же, цитируя работу Антонио Дамасио (Damasio 1999, p. 263; краткий пример см. на с. 101 и далее), указал, что акинетический мутизм может быть особенно ограниченным и ярким примером редкой нейрофеноменологической конфигурации, возможность которой предсказывается SMT. Двустороннее переднее повреждение поясной извилины и двустороннее медиально-теменное повреждение приводят к ситуации, которую можно описать как, во-первых, отсутствие ПМИР, а во-вторых, сохранение целостной сознательной модели мира, функционально центрированной феноменальным Я. Полноценный сознательный опыт - феноменальная субъективность в философски интересном смысле - это нечто большее, чем существование сознательного "я", и это гораздо большее, чем просто наличие мира. Он является результатом динамического взаимодействия между этим "я" и миром, расположенным в живом, воплощенном настоящем. В случае с пациентом с акинетическим мутизмом мы, вероятно, имеем ситуацию, в которой есть PSM, но нет PMIR. Пациент бодрствует, но не является субъектом. Он может безучастно смотреть на мир или механически ориентироваться на какой-то визуальный объект, но он никогда не является собой в акте видения. Чтобы представить акт видения, вам нужен PMIR. Пациент феноменально воплощен, но не присутствует, потому что он феноменально не расположен - расположенность как раз и устанавливается посредством непрерывного, динамического построения PMIR. По философским соображениям я представил ПМИР как отдельную теоретическую единицу на феноменологическом, репрезентативном и функциональном уровнях описания (см. главу 6). Поэтому я придерживаюсь эмпирического предсказания, что будет существовать и отдельный нейронный коррелят. На самом деле кандидаты на необходимые компоненты нейронного коррелята этого специфического типа ПМИР уже обсуждаются (например, поясная извилина, некоторые ядра таламуса и верхняя костная мышца; см. Damasio 1999, p. 260 и далее).
Возвращаясь на уровень философского анализа, я предлагаю рассматривать понятие феноменальной субъективности как именно то, что может отсутствовать в акинетическом мутизме. Я утверждаю, что именно этот вид феноменального содержания - преходящая, динамическая интеграция субъекта и объекта - многие из нас интуитивно считают сутью сознательного опыта. Наиболее интересный смысл феноменальной субъективности - это тот, который вытекает из ограничения 6, ограничения перспективности. По-настоящему субъективное репрезентативное содержание - это то, которое является элементом перспективной модели реальности, той, в которой структурно доминирует PMIR.
Опять же, существует альтернативная и более узкая формулировка, позволяющая нам описывать как субъективно сознательные все и только те состояния, которые в данный момент находятся в фокусе опыта. Подлинно сознательным ментальным состоянием тогда будет то, которое в данный момент составляет объектный компонент ПМИР. Рассматриваемое как форма репрезентативного содержания, его субъективность тогда состоит в том, что оно эксплицитно связано с феноменальным "я" - в его вкладе в более полную ментальную структуру, реляционную репрезентацию акта опыта. Например, как показывают эмпирические исследования слепоты изменения (Mack and Rock 1998) для визуального сознания, в визуальной области явно существует аттенциональный PMIR: его объектный компонент - это просто то, что мы переживаем в интегрированном виде. Как только внимание рассеивается, визуальные объекты растворяются обратно в "прото-объектах", а все информационное содержание теряется. Феномен "слепоты перемен" демонстрирует, как такие системы, как мы, интегрируют только то, что становится визуальным объектным компонентом PMIR, тем самым минимизируя вычислительную нагрузку на наш мозг. С вычислительной точки зрения, нет необходимости держать все объекты представленными одновременно, все, что нужно, - это способность обращаться к идентичности объектов, когда это необходимо. Разумеется, существует и неаттенционное извлечение структуры сцены, поскольку внимание не является центральным шлюзом, через который должна проходить вся сознательная информация; аттенционное узкое место применимо только к когерентным объектам. Внимательное зрение дает нам структуру сцены, которая представляет собой все, что можно увидеть до того, как механизм выбора с ограниченной емкостью попадет на объект. В этом смысле, и согласно третьему возможному прочтению "феноменальной субъективности", преаттентивная структура сцены была бы бессубъектной формой сознательного содержания. Эта третья интерпретация феноменальной субъективности не только следует философской интуиции "субъективности как фокальной репрезентации", но и прекрасно демонстрирует, что значит сказать, что сознательный опыт действительно является градуированным феноменом.
Что значит говорить о целых системах как о "субъектах опыта"?
Опять же, переход от субъективности состояний к субъективности систем довольно прост и понятен. Система субъективно сознательна в той степени, в какой ее ментальные состояния удовлетворяют вышеупомянутым ограничениям. Исходя из второй интерпретации "феноменальной субъективности", мы можем теперь сказать, что любая система, обладающая виртуальным окном присутствия и единой, глобально интегрированной и прозрачной моделью реальности, но не имеющая PSM и PMIR, не является субъектом опыта. Вообще говоря, чтобы стать настоящим субъектом опыта, необходимо представлять мир в рамках стабильной ПМИР. Однако есть и пограничные случаи, например, неясный сновидец, обладающий крайне нестабильной ПМИР, или пациент, страдающий акинетическим мутизмом. Хотя такой пациент обладает минимальным самосознанием и не имеет перспективной формы опыта от первого лица, я бы потребовал, чтобы все системы - человеческие или нечеловеческие, - принадлежащие к этому феноменологическому классу, рассматривались как подлинные субъекты опыта. Почему?
Понятие "субъект феноменального опыта" имеет большое значение не только для философии разума, но и для этики. Не вдаваясь в технические вопросы, я бы утверждал, что все, что способно к сознательному страданию, должно автоматически рассматриваться как объект морали. Проще говоря, моральный объект - это то, что относится
