Для того чтобы ответить на этот вопрос, использую историческую параллель (меня опять гложет ученая совесть, твердящая, что параллель — не доказательство; придется от нее отмахнуться: я пишу публицистическую статью, а не теоретический трактат). Итак, параллель.
Известно, что ключевой проблемой аграрных обществ был недостаток продуктов питания и сельскохозяйственного сырья. Большинство крестьян в Средние века (а в России так еще и сто лет назад) жили впроголодь и имели скудную одежду. И это при том, что более 80 % населения было занято в сельском хозяйстве. Как решилась эта проблема, например, в Западной Европе, скажем, в Голландии? Очень просто. Путем радикального сокращения числа занятых в сельскохозяйственном производстве. Индустриальная революция доказала: чем меньше работников занято производством продуктов питания, тем больше этих самых продуктов производится в стране. Правда, для этого нужен «пустяк» — мощная индустрия, обеспечивающая относительно небольшое количество сельских рабочих машинами, удобрениями и т. п. В результате сейчас в Западной Европе 2–3 процента занятых непосредственно в аграрном секторе производят столько продуктов питания, что их хватает на всю Европу плюс на экспорт… в страны, где в сельском хозяйстве работает едва ли не половина всей рабочей силы.
По аналогии сформулирую парадокс: для того чтобы обеспечить производство большого количества качественных утилитарных потребительских благ (не только еды и одежды, но и автомобилей, жилья, бытовой техники и т. п.), а также оборудования, необходимо… резко сократить число занятых в сфере материального производства. При этом, однако, надо резко увеличить число и производительность тех, кто будет занят созиданием главных «ресурсов» развития новой экономики — новых технологических и культурных знаний плюс — главное — творческих способностей человека.
Простейший пример: для того чтобы производить, скажем, не десять, а двадцать миллионов легковых автомобилей, можно увеличить в два раза — пусть до двух миллионов — число занятых в автомобильной промышленности. Но можно поступить и иначе: при помощи нескольких тысяч новых креативных работников поднять в два раза производительность труда. А можно вообще предложить новый путь решения транспортной проблемы, уйдя от личных машин с двигателем внутреннего сгорания и перейдя к общественному электротранспорту, радикально сократив затраты в материальном производстве и успешно решая экологические проблемы.
Вот почему ключевым сектором экономики ближайшего будущего станут сферы производства инноваций плюс «отрасли», занятые формированием креативного потенциала человека — обучение и воспитание (причем через всю жизнь!), искусство, спорт и т. п. Это рождающееся уже сегодня «первое подразделение» постиндустриальной экономики — аналог промышленности для экономики XXI века. Формула производства будущего проста: если экономика является постиндустриальной, то 20 % занятых в материальном производстве производят больше, чем 80 в индустриальной.
Но вот вопрос: а чем в этом случае будут заняты остальные 80 %?
Ответ на него автор уже дал выше. Для того чтобы 20 % населения смогли полностью обеспечить высококачественными материальными благами и оборудованием новое общество, каждый из этих работников должен иметь как минимум 15–20 лет образования и переучиваться раз в пять лет. Он должен быть человеком высококультурным и здоровым. И жить лет 80, а то и 100 в среднем. Иначе ничего не получится. Иначе мир XIX — начала XX века. А чтобы такие образование, культура, здравоохранение стали реальностью, необходимо огромное количество высококвалифицированных, творчески относящихся к делу воспитателей детских садов и школьных учителей (чтобы группы в обычном садике и классы в обычной школе были по 7–10 человек), нужно, чтобы более половины работников имели магистерские дипломы, нужны миллионы и миллионы людей, занятых рекреацией общества (проблемами тех, кто не может и/или не хочет ни учиться, ни работать) и природы…
И здесь дело найдется каждому, ибо общество и даже экономисты быстро поймут, что социальный эффект и даже коммерческая выгода в экономике будущего, получаемые от доброй нянечки в яслях, не меньше, чем от финансового спекулянта, ворочающего миллиардами.
«Съест-то он съест, да кто ж ему даст?»
В детстве я слышал такой анекдот. Мальчик приходит с папой в зоопарк и видит огромного слона. «Папа, — спрашивает мальчик, — а слон десять булок хлеба съест?» — «Съест», — отвечает папа. «А сто булок?» — «Съест». — «А грузовик булок съест?» — «Съест-то он съест, да кто ж ему даст?» — раздраженно заключает отец.
Так и в нашем рассказе. Все это прекраснодушные мечтания, скажет просвещенный читатель и… будет абсолютно прав. С одной, однако, оговоркой. Если в сегодняшнем строе экономической и политической жизни ничего не менять, то и предложенная выше модель нереализуема.
Да, сегодня бизнесу и властям и в России, и в мире в целом нужны креативные способности не всех, а меньшинства. Да, эти таланты человеческие сегодня в большинстве своем используются для управления корпорациями, финансовых спекуляций, производства все новых вооружений, «произведений» масскультуры и т. п. Да, именно это сегодня выгодно и глобальным игрокам (прежде всего, транснациональным корпорациям), и национальным государствам, и даже большей части малого бизнеса.
Вот только вопрос: а почему мы, собственно, решили, что в этом мире ничего не нужно и невозможно изменить?
Ведь речь-то идет об очень понятной и простой программе-минимум. Радикальное сокращение финансовых спекуляций, военных расходов и свертывание масскультуры при развитии общедоступного образования, воспитания, медицины и культуры — раз. Развитие социально-ответственного бизнеса, государства и наднациональных органов управления (ООН и др.) — два. Превращение институтов гражданского общества в полновластных субъектов управления (с тем чтобы поставить под контроль граждан, и чиновников, и бизнес) — три. Перечень легко продолжить. И все это отнюдь не утопия. В маленькой Финляндии доля расходов на образование в 4 раза выше, чем в России, все школы — государственные, большинство вузов — тоже, повышение квалификации для временно безработных — бесплатное. И эта страна занимает первое (!) место в мире по развитию инноваций. Почему бы не распространить хотя бы этот опыт?
Россия — мировой культурный лидер
В сталинские времена шутили: «Россия — родина слонов». Но я не хочу шутить. Я предлагаю вполне серьезную концепцию превращения моей Родины в одного из лидеров мирового развития.
Для этого нужно лишь несколько «пустяков»: (1) правильно оценить, где именно пролегает «столбовая дорога» прогресса; (2) понять, есть ли у нашей страны предпосылки для того, чтобы по ней идти, поймав в свои паруса ветер истории; (3) разобраться с тем, какие общественные силы могут сдвинуть наш воз с нынешней мертвой точки.
Что касается первого, то с этим мы в первом приближении разобрались. Вектор XXI века — это наращивание творческого потенциала каждого человека и его использование для развития личности, общества и природы. Ничего особенно нового, за одним исключением: ныне общедоступное творчество (а вместе с этим общедоступные высококачественные образование, культура, здравоохранение) стало не только возможно, но и необходимо. Это не только ценность, но и главный ресурс экономического и социального прогресса.
Более того, мы выяснили и другое — то, что в современном мире этот новый огромный потенциал используется превратно. Потенциал социальных новаторов реализуется в сфере финансовых спекуляций, инженеров — в ВПК, художников — в масскультуре. Не везде и не всегда, но по преимуществу.
В результате на Севере «общество потребления» превращается в «общество пресыщения», которому даже мозги приходится экспортировать (хотя бы из той же России). Большинство же жителей Юга по-прежнему остается в гетто бедности, из которого вырваться пытаются опять же в гетто — только сытости. И то, и другое — путь в тупик.
У России и наших потенциальных друзей есть шанс выбрать перпендикулярную траекторию. Пусть «они» снабжают нас шмотками и автомобилями, видеотехникой и оборудованием. Пусть «они» занимаются финансовыми спекуляциями и тиражируют голливудскую муть. Для нас это позавчерашний день.
Мы пойдем другим путем. Так, как пять веков назад это сделала маленькая Голландия, а два века назад — тогда еще тоже невеликие Североамериканские Соединенные Штаты, отказавшись от проторенного пути «цивилизованных» феодальных монархий.
Мы можем пойти дорогой приоритетного развития общедоступного образования (иначе мы не сможем вырастить многие десятки миллионов креативных людей). Дорогой массового развития творческой деятельности (производя инновации и культурные ценности для всего мира). Дорогой социальной и экологической рекреации нашей страны (иначе творческий человек не сможет ни сформироваться, ни реализовать свой потенциал). Так Россия сможет стать культурным и научно-образовательным лидером.
