оно собой представляет? Мы видим, что это внутреннее не заключается в нашем пространстве. У нас составляется идея «высшего пространства», имеющего большее число измерений, чем наше. И наше пространство является тогда как бы частью высшего пространства, то есть мы начинаем предполагать, что знаем, ощущаем и измеряем только часть пространства, ту часть, которая измерима в длину, ширину и высоту.
* * *
Раньше было сказано, что пространство мы обыкновенно рассматриваем как форму вселенной или как форму материи во вселенной. Чтобы пояснить это, можно сказать, что «куб» есть форма материи в кубе; «шар» есть форма материи в шаре; «пространство» — бесконечная сфера — есть форма всей материи во вселенной.
Е.П. Блаватская в «Тайной доктрине» говорит о пространстве так:
Чрезвычайная абсурдность предположения, что пространство может быть измеряемо в каком-нибудь направлении, не имеет даже особенного значения. Фамильярная фраза о четвёртом измерении пространства может быть только сокращением более полной формы: четвёртое измерение материи в пространстве… Ход эволюции может иметь целью ввести нас в новые характеристики материи…
Но формула, определяющая «пространство» как «форму материи во вселенной», страдает тем недостатком, что в неё введено понятие «материя», то есть неизвестное.
О тупике x = y, y = x, к которому приводят попытки физического определения материи, я уже говорил.
Психологические определения приводят к тому же.
В известной книге «Физиология души» А.И. Герцен говорит:
Мы называем материей всё, что прямо или косвенно оказывает сопротивление движению, прямо или косвенно производимому нами, обнаруживая при этом замечательную аналогию с нашими пассивными состояниями.
И мы называем силой (движением) то, что прямо или косвенно сообщает движение нам самим или другим телам, обнаруживая при этом величайшее сходство с нашими активными состояниями.
Следовательно, «материя» и «движение» — как бы проекции нашего активного и пассивного состояния. Ясно, что пассивное состояние можно определить только при помощи активного, и активное при помощи пассивного. Следовательно, опять два неизвестных, определяющих одно [через] другое.
Очень хорошо говорит о материи Е. Дуглас Фоусет, автор статьи «Идеализм и проблема природы» в журнале «The Quest» (апрель, 1910 г.):
Материя (подобно силе) не представляет для нас никакого затруднения. Мы знаем всё относительно её, по той простой причине, что сами изобрели её. При помощи «материи» мы думаем о чувственных объектах. Это умственная замена конкретных, но чересчур сложных фактов, с которыми трудно обращаться.
…Строго говоря, материя существует только как понятие… Но характер материи, даже если её рассматривать как понятие, настолько неочевиден, что большинство людей не в состоянии даже сказать точно, что они подразумевают под этим словом.
Здесь указывается на очень важный факт: материя и сила — это только логические понятия, то есть только слова, принятые для обозначения длинных рядов разнообразных фактов. Нам, воспитанным на «физике», очень трудно понять это. Но в сущности — кто и когда видел материю или силу? Мы видим вещи, видим явления. Материи, отдельно от вещества, из которого состоит или сделана данная вещь, мы никогда не видали и никогда не увидим, а данное вещество это совсем не материя, это дерево или железо, или камень. Точно так же никогда мы не увидим силы отдельно от действия. Что это значит? Это значит, что материя и сила — это такие же отвлечённые понятия, как «ценность» или «труд», как «покупная сила» монеты, как «содержание» книги; это значит, что материя — есть «то вещество, из которого сделаны сны» (Шекспир). И как это «вещество» мы никогда не можем осязать и видим только во сне, так и физическую материю мы никогда не можем ни осязать, ни увидеть, ни услышать, ни сфотографировать отдельно от вещей. Мы познаём — плохо или хорошо — вещи и явления. Но никогда не познаем материи и силы отдельно от вещей и явлений.
Материя — это такое же отвлечённое понятие, как истина, добро, зло.
Материю или часть материи нельзя заключить в химическую реторту или колбу, так же как нельзя продавать в пузырёчках тьму египетскую. Но говорят, что «тьма египетская» в виде чёрного порошка продаётся на Афоне, поэтому может быть кто-нибудь видел и материю.
Чтобы разбираться в этих вопросах, нужна известная подготовка или большое внутреннее чутьё. К сожалению, люди очень легко берутся рассуждать об основных вопросах мироздания.
Человек легко признаёт свою некомпетентность в музыке или в высшей математике, или в балетном искусстве, но он всегда оставляет за собой право иметь мнение и судить в вопросах, относящихся к «основным началам».
Говорить с такими людьми очень трудно.
Потому, что как ответить человеку, который с недоумением смотрит на вас, стучит пальцем по столу и говорит: «Это материя, это я знаю, чувствую? Как же это может быть отвлечённое понятие?» Ответить на это так же трудно, как ответить человеку, который говорит: «Я же вижу, что солнце восходит и заходит!»
* * *
Возвращаясь к пространству, мы должны во всяком случае не вводить неизвестных в его определение. Мы должны определить его при помощи тех двух данных, которые мы решили принять в самом начале.
Мир и сознание — это два факта, которые мы решили признать существующими.
Миром мы называем комбинацию неизвестных причин наших ощущений.
Материальным миром мы называем комбинацию неизвестных причин определённых рядов ощущений: зрительных, слуховых, осязательных, обонятельных, вкусовых, ощущений веса, массы и т. п.
Пространство есть или свойство мира, или свойство нашего познания мира.
Трёхмерное пространство есть или свойство материального мира, или свойство нашего восприятия материального мира.
Вопрос заключается в том: как подойти к изучению пространства?
В другой своей книге «The Fourth Dimension» («Четвёртое измерение») Хинтон делает интересное замечание относительно способа, при помощи которого мы можем подойти к вопросу о высших измерениях.
Он говорит так:
Наше пространство несёт в себе самом отношения, которые позволяют нам определить отношения известного нам пространства к высшему.
Мы знаем в пространстве отношения точки к линии, линии к поверхности, поверхности к телу. Такого же рода должно быть отношение трёхмерного пространства к высшему.
Действительно, если мы остановимся на этой мысли и рассмотрим глубокое различие между точкой и линией, между линией и поверхностью, между поверхностью и телом, мы поймём, как много нового и непонятного для нас должно лежать в четвёртом измерении.
Как в точке невозможно представить себе линию и законы линии, как в линии нельзя представить себе поверхность и законы поверхности, как в поверхности
