Выгрузка танков Pz.III Ausf.G 5-го танкового полка в порту г. Триполи. 11 марта 1941 года.
Варианты бронировки прибора наблюдения механика-водителя.
Pz.III Ausf.H проезжает мимо подбитого английского танка Мк II «Матильда». Северная Африка, 1941 год.
«Тройки», как и немецкие танки других типов, принимали участие в операции на Балканах весной 1941 года. На этом театре главной опасностью для них были не малочисленные югославские и греческие танки и противотанковые пушки, а горные, подчас немощёные, дороги и плохие мосты. Серьёзные столкновения, приведшие к потерям, пусть и незначительным, произошли у немцев с английскими войсками, прибывшими в Грецию в марте 1941 года. Наиболее крупный бой произошёл при прорыве немцами Линии Метаксаса на севере страны, неподалёку от г. Птолемаиса. Танки 9-й танковой дивизии вермахта атаковали здесь 3-й Королевский танковый полк. Английские крейсерские танки A10 оказались бессильны против Pz.III (в особенности против «троек» модификации H, имевших 60-мм лобовую броню и 50-мм пушки). Положение спасла Королевская конная артиллерия — огнём 25-фунтовых орудий было подбито 15 немецких машин, в том числе несколько Pz.III. Впрочем, на развитие событий в целом это влияния не оказало: 28 апреля личный состав полка, бросив все танки, покинул Грецию.
Весной 1941 года Pz.III пришлось осваивать ещё один театр боевых действий — североафриканский. 11 марта в Триполи начали разгружаться подразделения 5-й лёгкой дивизии вермахта, насчитывавшие в своём составе до 80 «троек». В основном это были машины модификации G в тропическом исполнении (trop) с усиленными воздушными фильтрами и системой охлаждения. Спустя пару месяцев к ним присоединились боевые машины 15-й танковой дивизии. На момент прибытия Pz.III превосходил любой английский танк, применявшийся в Африке, за исключением «Матильды». Первым крупным боем в ливийской пустыне с участием Pz.III стала атака английских позиций у Тобрука 30 апреля 1941 года силами 5-го танкового полка 5-й лёгкой дивизии. Наступление, предпринятое немецкими танкистами после длительной авиационной подготовки, оказалось безрезультатным. Особенно тяжёлые потери понёс 2-й батальон 5-го полка — одних Pz.III было подбито 24 единицы. Правда, все танки были эвакуированы с поля боя, и 14 машин вскоре вернулись в строй. Надо сказать, что командующий германским Африканским корпусом генерал Роммель быстро сделал выводы, и в дальнейшем немцы фронтальных атак не предпринимали, предпочитая тактику фланговых ударов и охватов. Это было тем более важно, что к концу осени 1941 года ни Pz.III, ни Pz.IV уже не имели столь решающего, как весной, превосходства над большинством английских танков. Во время операции «Крусейдер», например, в ноябре 1941 года англичане наступали, имея 748 танков, среди которых было 213 «матильд» и «валентайнов», 220 «крусейдеров», 150 крейсерских танков более старого образца и 165 «стюартов» американского производства. Африканский корпус мог противопоставить им лишь 249 немецких (из них 139 Pz.III) и 146 итальянских машин. При этом вооружение и бронезащита большинства английских танков были аналогичны немецким, а порой их превосходили. В итоге двухмесячных боёв британские войска недосчитались 278 танков. Потери итало-немецких войск оказались сопоставимы — 292 танка.
«Русские прусских всегда бивали!» (А. В. Суворов). Этот Pz.III Ausf.G нашёл свой конец под Москвой. Западный фронт, 1941 год.
Английская 8-я армия отбросила противника почти на 800 км, но не смогла решить главную задачу — уничтожить силы Роммеля. 5 января 1942 года в Триполи прибыл конвой, доставивший 117 немецких (в основном Pz.III Ausf.J с 50-мм пушкой в 42 калибра) и 79 итальянских танков. Получив подкрепление, Роммель 21 января перешёл в наступление. За два дня немцы продвинулись на восток на 120–130 км, а англичане стремительно отступали. Закономерен вопрос: если немцы не имели ни количественного, ни качественного превосходства над противником, то чем же можно объяснить их успехи? Вот как отвечает на этот вопрос в своих воспоминаниях генерал-майор фон Меллентин (в тот период в звании майора он служил в штабе Роммеля): «По моему мнению, наши победы определялись тремя факторами: качественным превосходством наших противотанковых орудий, систематическим применением принципа взаимодействия родов войск и — последним по счёту, но не по важности, — нашими тактическими методами. В то время как англичане ограничивали роль своих 3,7-дюймовых зенитных пушек (очень мощных орудий) борьбой с авиацией, мы применяли свои 88-мм пушки для стрельбы как по танкам, так и по самолётам. В ноябре 1941 года у нас было только тридцать пять 88-мм пушек, но, двигаясь вместе с нашими танками, эти орудия наносили огромные потери английским танкам. Кроме того, наши 50-мм противотанковые пушки с большой начальной скоростью снаряда значительно превосходили английские двухфунтовые пушки, и батареи этих орудий всегда сопровождали наши танки в бою. Наша полевая артиллерия также была обучена взаимодействию с танками. Короче говоря, немецкая танковая дивизия была в высшей степени гибким соединением всех родов войск, всегда, и в наступлении и в обороне, опиравшимся на артиллерию. Англичане, напротив, считали противотанковые пушки оборонительным средством и не сумели в должной мере использовать свою мощную полевую артиллерию, которую следовало бы обучать уничтожению наших противотанковых орудий».
Всё сказанное фон Меллентином, в особенности касающееся взаимодействия всех родов войск с танками, было характерным и для другого театра военных действий — Восточного фронта.
По состоянию на 1 июня 1941 года вермахт располагал 235 танками Pz.III с 37-мм пушками (ещё 81 машина находилась в ремонте). Танков с 50-мм пушками было значительно больше — 1090! (Ещё 23 машины находились в стадии перевооружения.) В течение июня от промышленности ожидалось поступление 133 боевых машин.
Pz.III Ausf.L mit 5 cm Pak 38.
Трофейный Pz.III Ausf.J и его советский экипаж. 107-й отдельный танковый батальон, 8-я армия, Волховский фронт, июль 1942 года.
Из этого количества непосредственно для вторжения в Советский Союз предназначалось 965 танков Pz.III, которые были распределены более или менее равномерно по 16 немецким танковым дивизиям из 19, участвовавших в операции «Барбаросса» (6-я, 7-я и 8-я танковые дивизии имели на вооружении танки чехословацкого производства). Так, например, в 1-й танковой дивизии насчитывалось 73 Pz.III и 5 командирских Pz.Bf.Wg.III, в 4-й — 105 боевых машин этого типа. Причём абсолютное большинство танков было вооружено 50-мм пушками L/42. Надо сказать, что «тройки» в целом были равноценным противником большинства советских танков, в чём-то превосходя их, но в чём-то и уступая. По трём основным оценочным параметрам — вооружению, манёвренности и броневой защите — Pz.III имел существенное превосходство только над Т-26. БТ-7 уступал немецкой машине в броневой защите, Т-28 и КВ — в манёвренности. Но по всем трём показателям «тройка» была слабее Т-34. Вместе с тем, Pz.III превосходил все советские танки по количеству и качеству приборов наблюдения, качеству прицелов, надёжности двигателя, трансмиссии и ходовой части. Немаловажным преимуществом было стопроцентное разделение труда членов экипажа. Два последних обстоятельства, при отсутствии ярко выраженного превосходства в ТТХ в целом, позволяли Pz.III в большинстве случаев выходить победителем в танковых дуэлях. Впрочем, при встречах с Т-34, а тем более, с КВ, добиться этого было весьма нелегко — хорошая оптика или плохая, но пробить их броню немецкая 50-мм танковая пушка могла только с очень малой дистанции — не более 300 м.
Не случайно, что за период с июня 1941 до сентября 1942 года жертвами огня этих орудий стали всего 7,5 процента от общего числа подбитых артиллерией «тридцатьчетвёрок». При этом огнём 50-мм противотанковых пушек Pak 38 за указанный период было подбито 54,3 процента танков Т-34. Дело в том, что противотанковая пушка была мощнее танковой, её ствол имел длину 56,6 калибра, а начальная скорость бронебойного снаряда составляла 835 м/с. Да и встретить советский танк у неё было больше шансов.
Из сказанного следует, что самый массовый на тот момент танк вермахта Pz.III, имевший к тому же и наибольшие возможности в борьбе с танками, в 1941 году был абсолютно бессилен против советских Т-34 и КВ. Если учесть и отсутствие количественного превосходства, то становится понятно, как, возможно, сам того не осознавая, рисковал Гитлер, нападая на СССР. Во всяком случае, 4 августа 1941 года на совещании в штабе группы армий «Центр» он сказал Г. Гудериану: «Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков, которое приводилось в вашей книге, я бы, пожалуй, не начинал эту войну».[1]
