камень;
• в некоторых случаях возле моста местные поверья указывают на предполагаемые «следы», оставленные на камнях разъяренным дьяволом.
Реакция дьявола описывается реже: в одном из вариантов легенды дьявол намерен в ярости уничтожить город человека, который одурачил его.
Демон Хираньякша на иллюстрации из «Бхагавата-пураны». Ок. 1740. Нью-Йорк, Метрополитен-музей
В этих легендах мост, построенный Сатаной, характеризуется необычными формами, что отсылает нас к теме опасного моста, «тонкого, как волос» или «как лезвие ножа», которую мы прослеживаем в многочисленных легендах о путешествии в загробный мир. Присутствуя во многих религиях, этот мотив имеет свое выражение в тексте «Видения святого Павла», имеющем несколько версий и созданным с IX по XII век:
«И вот точно мост, тонкий, как волос, соединяет этот мир с раем: души праведников благополучно переходят его, души нечестивых падают в реку под ним.
В видении аббата Иоахима (XII век) мы находим тот же образ узкого, шаткого моста, пересекающего адскую реку горящей серы, моста, который праведники перейдут так же стремительно, как орлы. <…> Память о тонком, как волос, мосте зафиксирована в «Пентамероне» Базиле. <…>
Во фриульском фольклоре его задокументировал итальянский гравер Паоло Тоски [1788–1854], и до сих пор упоминание о мосте присутствует в сельской местности Губбио, в молитве, которую по сей день поют во время агонии умирающих» 94.
Доминирующий мотив этой широко распространенной легенды о чертовом мосте может быть связан с отголосками традиций жертвоприношения. В целом обряд жертвоприношения для постройки моста основан на глубоко укоренившемся убеждении о том, что некоторые строения (такие как мосты, замки, а также другие каменные строения) были возведены благодаря сверхъестественным силам в обмен на одну или несколько жизней. Смысл жертвоприношения животных сохраняется в легенде о дьявольском мосте и представляется нам важным элементом в контексте изучения ритуального отношения человека к некоторым особо важным сооружениям. Это свидетельствует о глубоко укоренившемся убеждении в необходимости принести в жертву животное высшему существу, чтобы умиротворить его гнев. Традиция «благословлять» новое строительство жертвоприношением сохранилась до относительно недавнего времени.
В случае с чертовым мостом роль козла отпущения играет собака – животное, в древних религиях связанное со смертью и темнотой, в которой традиционно таится зло. В христианском Средневековье, сохраняя свою роль спутника загробной тьмы, собака тем не менее часто помещалась рядом со святыми и мучениками, что укрепляло ее «имидж» как верного и храброго друга.
Еще одно место, представляемое в народной традиции как обитель дьявола, – это пещера. В христианском мире пещеры, ранее дома Митры и Эроса, стали дьявольским убежищем. Вновь обратимся к цитате из Откровения (20:1–2):
«И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время».
Таким образом, подземные пещеры олицетворяют место тьмы, и в религиозной символике обычно связаны с неопределенным, таинственным местом, где обитают отвергаемые существа, боящиеся людей света.
Прозвища дьявола
Как мы уже поняли, у фольклорного дьявола есть свои особенности, отличающие его от теологического образа. Часто Властелин тьмы оказывается одурачен человеком и ему почти никогда не удается одержать победу над разумом и здравым смыслом. Эти особенности народного образа дьявола особенно вдохновляли писателей, подпавших под глубокое влияние крестьянской традиции.
Данте Алигьери создал и дал говорящие имена дьявольским прислужникам в Песне XXII «Ада», что заняты мучениями грешников кипящей смолой 95. Другие писатели также черпали демонических героев своих произведений из народной традиции. Очень интересным примером такого влияния является, в частности, безграничное количество прозвищ дьявола. Современный итальянский лингвист Джан Луиджи Беккариа (р. 1936) предложил свидетельства тесных и часто сложных отношений, связывающих дьявола, фольклор и литературу.
«Смысл и значение вместе указывают на некоего гротескно-экспрессивного персонажа, наподобие слуг в комедиях Делла Порта [Джованни Баттиста Порта (1535–1615). – Прим. ред. ], чьи имена по сути являются именами демонов (Фарфарелло 96, Сатанассо 97, Барбаджанни 98, Скарамелла, Граффиньино, Рампиконе, или «брави» (хорошие) у Мандзони: Тирадритто, Гриньяпоко, Сквитернотто).
Фоленго [1491–1544] расширил комическую вселенную в песни XIX поэмы «Бальдус», населенной огромным сонмом чертей с именами, взятыми из народной традиции или заимствованными у Данте (Рубиканус от Рубиканте, Малаболза от Малеболдже, Малабранка от Малебранке, а также Либикокк, Барбарицца, Калькабрина, Фарфареллус, Драгиньяцца, Малакода, Граффиканис, Алихинус, Чириаттус, Скармилиус, Каньяццус), взятыми из Библии, а иногда и придуманными: Гамбасторта, Малатаска, Стиццаферрус, Гарапелл, Уриэль, Футиэль, Сириэль, Меллониэль, Заффус, Таратар, четыре головы Люцифера, Гругнифер, Кутиферрус, Драгамас, Урсаззус и три секретаря Калакрасс, Сесмило и Поффи.
Немного демонов есть также в поэме «Морганте» Луиджи Пульчи [1432–1484] – Бельфагор, Рубиканте, оруженосец Астарота Милусс, Малахель (Макабель в Испании), который несет на своих плечах Карла Великого в Париж. Астарот и Фарфарелло будут присутствовать на битве при Рончисвалле, как эмиссары Люцифера» 99.
Дьявол и женщины
Часто именно женщины «знают больше, чем дьявол» и дурачат Сатану: ведь в народных традициях нет недостатка в заявлениях типа «женщину даже дьявол не собьет спанталыку» или «только женщины знают, где спит дьявол».
Традиции, рассказывающие о попытке дьявола взять себе жену, демонстрируют яркие примеры превосходства женщин в вопросах греха и коварства. Муж-дьявол часто становится жертвой жадной жены, жаждущей только роскоши. Примеры такого рода можно найти уже в средневековых exempla. На их базе возникли более сложные истории, такие как история из «Бельфагор, или Черт, который женился» (1518) авторства Макиавелли. В этом тексте Бельфагор, взяв женщину в жены, терпит всевозможные притеснения с ее стороны, и она превращает его в настоящего «бедного дьявола»… Возможно, Макиавелли имел в виду народные легенды и поверья, которые утверждают, что для изгнания демона из бесноватого достаточно сказать ему, что выйдешь за него замуж.
ОПАСНОСТЬ ПРИХОДИТ С СЕВЕРА
«Дьявола связывают с определенными локациями и определенным временем суток. Его направление – север, область тьмы и холода страданий; он предпочитает Лапландию, и здесь он скачет на олене.
Поскольку все церкви строились с апсидой, обращенной на восток, север всегда находился слева от входящих и располагался с северной стороны церкви. Там, за ее стенами, скрывался дьявол: поэтому люди не хотели быть похороненными в той стороне. Левая сторона связана со зловещим и опасным во многих цивилизациях и культурах. В Средние века север – это направление ада» [Russell J. B., Il diavolo nel medioevo, Roma 1990, pag. 47].
Дьявол и священник
Фольклор также предлагает нам другого персонажа, который, балансируя на грани между серьезным и шутливым, иногда считается близким другом дьявола, и это… священник.
Действительно, в народной традиции священник неоднозначен, мы часто встречаем в культуре священника алчного, а монаха распутного. Но их демонизировали не только из-за того, что они были грешны.
