Понятие коэволюции конкретизируется в последующих работах ряда теоретиков. И. К. Лисеев рассматривает коэволюцию как сопряженное развитие систем со взаимными селективными требованиями и предполагает взаимосвязи на основе органического взаимодействия, взаимозависимости, сопряженности процессов на всех уровнях организации92, что дает осознание универсальности коэволюционных отношений, приложимых ко всей реальности93. По мнению С. Н. Родина коэволюция предполагает возникновение сопряженных изменений и последовательно автоматическую селекцию взаимно адаптивных вариантов94.Е. Н. Шульга обращает внимание на то обстоятельство, что «в содержании слова “коэволюция” наличествует как минимум два жестко взаимосвязанных и сопряженных друг с другом процесса, или даже два “бытия”, поэтому термин “коэволюция” расшифровывается как “онтологизированное бытие адекватное другому бытию в его совокупной и развивающейся целостности”»95. Ю. М. Плюснин отмечает, что «коэволюционная стратегия выступает в качестве преобразующего фактора в самой биологии, требуя в буквальном смысле новой эволюционной парадигмы. Это, в свою очередь, предполагает формирование новой эпистемологической системы, системы, которая позволяла бы описывать природные и социальные процессы как процессы природно– социальные в глобально–эволюционном контексте»96.
Однако, авторы биофилософии констатируют, что «несмотря на известные достижения, биофилософия все еще находится в стадии становления, пребывая в поисках своего предмета, метода и места в системе биологического и философского знания»97. Среди возможных причин указывается «неспособность отдельных (даже энциклопедических) умов объять сложность Универсума» или отсутствие неких «решающих аргументов» или «решающих фактов», или большая инертность и консервативность мировоззренческих постулатов, основанных на традиционном физикалистском (механистическом) мировоззрении. «Словом, до сих пор нет целостной комплексной системы мировоззрения современной эпохи»98.
Резюмируя достижения в познания живого в традиции философии природы необходимо отметить следующее. Философы выработали теоретическое представление о живом, которое может быть принято в качестве онтологического основания проводимого исследования. Наибольший вклад в формулировку данной концепции внесли представители немецкой классической философии в эпоху, когда философия и естествознание составляли одно целое.
Живое как объект теоретического познания концептуализируется в виде органической целостности (И. Кант), качественная определенность которой усматривается в ее самоактивности (самоорганизации), осмысливаемой на основе возвратного причинения (самопричинения). Существенным моментом самоорганизации является становление целого и его частей в едином процессе их историко-генетического развития. Замкнутая причинность обеспечивает самоорганизацию в виде устойчивой формы. Динамическая устойчивость формы осмысливается посредством сопряженности противоположных процессов (Ф. В. Й. Шеллинг), последовательность которых замыкается в рамках этой целостности, что вполне соответствует коэволюционной парадигме современной биофилософии. Организованность и воспроизводимость живого возможна при наличии не только формообразующих, но и координирующих (организующих) процессов, обеспечивающих согласованное взаимодействие органических целых на всех структурных уровнях. Механизм сопряжения конкретизируется в аспекте особого вида природного взаимодействия – органической связи.
Получающаяся при этом специфика объекта познания – самопричинность – объективно предполагает различение специфики физико-химических наук и наук о живом. В первом случае законы формулируются как внешняя необходимость (Г. В. Ф. Гегель), непосредственно данная наблюдению. Во втором случае закономерности устанавливаются посредством «рефлектирующей способности суждения» как внутренняя необходимость природного объекта. Исследователь не может расчленить целостность и выделить из нее части для изучения, не нарушив организующего отношения, и не может также сконструировать органическую целостность из готовых частей. Внутренняя необходимость может быть сформулирована как закономерность только путем интерпретации ее внешних проявлений, что актуализирует обращение к интерпретационной методологии познания.
По мнению Е. Я. Режабека, есть все основания констатировать, что поставленная перед философией задача дать принципы представления живой природы в целом решена. «Необходимо осознать, что приоритет в разработке такого понимания принадлежит философии и ее смысложизненным ориентирам»99. На наш взгляд, выход на качественно иной уровень познания живого в немецкой классической философии, связан с выходом за границы предметного уровня на трансцендентальный уровень философской рефлексии, осуществленный И. Кантом. Впервые обозначается необходимость в целях продуктивного познания сущности живых объектов выходить за рамки сугубо предметного уровня, тем самым обозначается поворот от объекта к субъекту, т. е. переход на уровень теоретической рефлексии. «Рефлексия (reflexio) не имеет дела с самими предметами, чтобы получать понятия прямо от них; она есть такое состояние души, в котором мы прежде всего пытаемся найти субъективные условия, при которых можем образовать понятия. Рефлексия есть осознание отношения данных представлений к различным нашим источникам познания, и только благодаря ей отношение их друг к другу может быть правильно определено»100. В последующей трактовке рефлексии Гегелем субъектом рефлексия становится понятие, посредством которого рефлексия снимает свои собственные моменты в движении ко всеобщему.
Выделение отмеченного явления в познании живого – перехода от предметности к рефлексии, от объекта к субъекту – создает общее основание для анализа второй традиции в рамках философского познания, осмысливающей живое сквозь призму культуры и человеческого существования. К этой традиции можно отнести философию жизни (включая философскую антропологию в ее рамках). В отличии от первой традиции (философии природы), базирующейся на биологическом естествознании, эта вторая традиция соотносится с социогуманитарным познанием. Рефлексивный уровень познания сущности живого реализуется в виде взаимоотражения познающими субъектами самих себя и друг друга в пространстве коммуникации и социального взаимодействия («сферы разговора» по Г. Шпету, если проводить аналогию с человеком и миром культуры).
Жизнь как всеобщее явление, рассматриваемое в аспекте человеческого и социального существования, – это иная, нежели сугубо природная, реальность, для исследования которой требуются иные методы, нежели для исследования физической реальности. Соответственно, основными познавательными установками становятся101: антропологизм (человек – основная категория при объяснении природы, общества и мышления), антропоцентризм (приоритет человека над социальными и историческими законами, человек – центр и высшая цель мироздания), антропоморфизм (наличие человеческого измерения в любом знании о природе, обществе и в самом познании – «человек есть мера всех вещей»).
Философия жизни (А. Бергсон, В. Дильтей, Г. Зиммель, Ф. Ницше, Г. Риккерт, О. Шпенглер и др.) в качестве традиции западно-европейской философской мысли сложилась в последней трети XIX в. в Германии как разновидность неклассической философии, центральная идея которой состоит в том, что философия не может и не должна опираться исключительно на естественные науки, поэтому акцент в ней был сделан на преодоление рационализма предшествующей философской классики. Спектр интерпретаций самого понятия «жизнь» основными представителями философии жизни чрезвычайно многообразен в силу его расплывчатости. В целом понятие «жизнь» служит для обозначения особой реальности – иррациональной, недоступной рассудочному, научно-рациональному постижению. «Это “жизненный мир”, который означает собой постигаемую целостность реального бытия (Ницше); “жизненный порыв” как формотворчество космической силы жизни (Бергсон); жизнь как непосредственное внутреннее переживание, уникальное по своему содержанию и раскрывающееся в сфере духовно-коммуникативного или духовно-исторического опыта (В. Дильтей, Г. Зиммель). При этом жизнь понимается как сущность мира (онтология) и как единственный орган его познания (гносеологический аспект)»102.
