Генетический эксперимент - Александр Зубенко

«Странная вещь: в тумане каждый блуждает в одиночестве.

Ни одно дерево не знает своего соседа, каждое само по себе».

(Г. Гессе)

Моей жене и дочери посвящается.

История генетики, как науки о наследственности, насчитывает немногим более ста лет. Хотя научные исследования иногда замирали на годы, если не на десятилетия, тем не менее, они снова возобновлялись. В 1866 году австрийский монах-августинец Грегор Мендель опубликовал работы о своих опытах с некоторыми сортами фасоли и гороха. Он скрещивал эти сорта и обнаружил при этом удивительную закономерность в наследовании их генов. Новый импульс для исследований возник в 1940 году, когда выяснилось, что клетки передают через ДНК биологическую информацию. И тогда люди поняли: жизнь – это информация, а всякая информация, которая наследуется, передаётся от клетки к клетке.

Но информация бывает различной, а зачастую и неподвластной человеческому мышлению. И тогда ни логика, ни здравый смысл не способны разъяснить самому себе и окружающим, что же на самом деле скрывается за этим, не всегда понятным термином.

Об этом и пойдёт речь в данной книге.

Мы с вами в купе пассажирского экспресса. Время вечер. История началась.

Следуйте за мной.

Понедельник, 18:00 (по реальному земному времени).

За окном медленно и неуклонно, минуя полустанки, проплывала однотонная местность – кустарники, равнины, иногда высохшие пруды с одинокими утками. Я безразлично смотрел на заброшенный пейзаж, всё было уныло, знакомо, не радостно. Моросил дождь. Сосед по купе сменил очередного вышедшего пассажира, а я всё ехал, почти сутки, люди менялись, а я всё смотрел в окно. На столике остатки ужина, недочитанная книга о пропавшей экспедиции на Байкале. Сосед попался молчаливый. Почти старик. Седые волосы, на редкость густые, были аккуратно зачёсаны, морщинистое лицо слегка иссохло за давностью лет, а глаза у него показались мне бездонными как пропасть. Он поминутно сморкался в платок, и когда время подошло к вечеру, внезапно заговорил тихим глухим голосом.

Рассказ его был таков…

- Не будем называть друг другу имён – они не столь важны. Мы просто попутчики, волею судьбы, оказавшиеся на одной колее жизненного пути. Я выйду, вы сойдёте – так и разбежимся, каждый своей дорогой. Но прежде, хочу рассказать вам свою историю. Она забавна и, думаю, будет вам весьма интересна.

Он тогда, очевидно, не принимал к расчёту, устраивает ли он меня как попутчик со своим, как он выразился, забавным рассказом? Надо полагать, я согласился, поскольку он продолжил далее:

- Это случилось в один, далеко не прекрасный день, когда я решил покончить с собой, - начал он, но заметив мои удивлённо поднятые брови, поспешил добавить. – Впрочем, прежде стоит упомянуть пару слов о себе, чтобы ввести вас в курс дела. Я баловень судьбы. В армии не служил, окончил институт, и в числе таких же выпускников был выставлен из родных стен альма-матер на улицу с сомнительным образованием и полной неспособностью к дальнейшей жизни. Баловнем судьбы я стал позже, а по окончании института, совершенно не знал, куда мне податься. Я был молодой, неопытный и, как оказалось, абсолютно невезучий. Мне не везло везде. Грязь, тоска, безнадёжность. Вокруг меня все знакомые выезжали за границу или устраивались в сомнительные аферы – на дворе стояли «лихие девяностые» и это было в порядке вещей. Родители сгинули в пропавшей на Байкале экспедиции, когда мне не было ещё и пяти, а воспитала меня тётушка, сестра отца, которая, в свою очередь, умерла от рака. Ни знакомых, ни друзей, ни каких-либо подходящих идей в голове. Жил одним днём. Побирался, как мог. Работал грузчиком на железнодорожной станции, таскал мешки с цементом, копал канализации. Не важно, где я странствовал, как добывал средства на жизнь. Жил скверно. Одно время даже подворовывал. Девушки не было, присмотреть было некому. Начал пить. Помню, однажды утром, в один из безрадостных дней, проснувшись и побрившись, я швырнул бритву в умывальник. Время моё настало, понял я. Всё! Не хочу, не желаю так дальше. Хватит!

Вышел на улицу, добрался до ломбарда, сдал в него единственное кольцо – подарок мамы – купил бутылку водки, бутерброд, и упился к чертям собачьим, совершенно не осознавая, каким образом оказался на высоком, заброшенном мосту, возвышавшимся в отдалённом квартале унылого города. Видимо, меня кто-то обчистил, карманы были пусты, вот тут-то я и решился. Всё безнадёжно. Уйду. Покину этот мир, не могу больше прозябать, когда даже крошки хлеба иной нет, чтобы утолить голод. Кругом рэкет, драки, махинации – не моё. Не таким я себя видел в жизни.

Забравшись на парапет, я уже хотел шагнуть в бездонную пропасть, как вдруг меня что-то остановило. Клочок бумаги, летающий в порывах ветра. Не знаю, какое на меня нашло тогда наитие, может голос с небес, может внутреннее подсознание, но я подхватил этот обрывок газетного листа и безразлично развернул. Прыгнуть всегда успею.

Ощущение было непонятное. Меня будто тянуло к этому огрызку бумаги, влекло, магнитило всеми фибрами своей усталой души.

Развернул. В голове ещё парили выхлопы алкоголя. В глаза бросилась наполовину оторванная заметка о каком-то опыте, проводимом неким профессором, пожелавшим остаться неизвестным. Ему нужен был одинокий, без родственников доброволец, без претензий к конечному результату эксперимента. Суть опыта не раскрывалась, лишь частично упоминалось о неких мозговых волнах нейронных связей и воздействия их на человека. Что-то о генетике, строении ДНК и молекулярной физике. Я слабо понимал