Она изрыгала все известные ей проклятия и на ходу измышляла новые, кляня не Джордану, конечно, а Эмму Даниэль. Именно таким уродливым ярлыком наградила взбесившаяся от жира старая ведьма несчастного ребенка, чтобы побольнее обидеть его. Истощив в потоке брани ярость, обессиленная Рэнди торжественно поклялась, что к своей Кэсси она такое чудовище ни за что не подпустит.
Ни до, ни после этого случая злобная кличка не всплывала в их разговорах.
Во всяком случае, так было до недавнего времени.
Неуемный восторг восемнадцатилетней девчонки, открывающей жизнь, в которой ей отказывала злобная старуха, постепенно угас. Возможно, это отчасти было данью зрелости, но Рэнди в возраставшей замкнутости подруги чудилось нечто опасное.
Она наблюдала, как сгущаются тучи, но была бессильна их остановить. И вдруг в замкнутый круг жизни Джорданы ворвался Патрик Маккэлем. Упрямый, решительный, дерзкий и чуть ли не деспотичный. Заинтригованный таинственностью Джорданы, подстегнутый ее безразличием, одержимый желанием обладать ею. Он мог стать стихийным бедствием или посланцем небес.
Джордана испытывала тревогу, и у Рэнди не возникало сомнений, что источником этой тревоги был Патрик Маккэлем. А это значило, что вся вина лежит на ней, Рэнди.
Изнемогая от необычного напряжения, она ждала целый день, пока откроется дверь кабинета, готовая ринуться на помощь. Но эта возможность так и не появилась. Затем Джордана переоделась в купальник, устроилась на своем любимом месте у бассейна, и у Рэнди появилась надежда. Сейчас, наблюдая за беспечной игрой Джорданы с малышкой, Рэнди ощутила нечто большее, чем надежду.
– Мне точно известно, что требуется этой парочке. Развернувшись на каблуках, она проследовала на кухню и, поставив на поднос миску еще теплого шоколадного печенья, графин с лимонадом и три бумажных стаканчика, направилась к бассейну.
– Печенье! – заверещала при виде подноса Кэсси.
– Дар примирения, – пробормотала Рэнди, опуская поднос на столик рядом с Джорданой и сама пристраиваясь в кресло напротив нее.
– А ты что, с кем-то поссорилась, мамочка?
– Нет, дорогая. Просто сделала ошибку.
– А! – Кэсси, потеряв к этой теме интерес, принялась за второе печенье. – А можно перед ужином немножко поплавать, мамочка?
– Конечно.
– Вот здорово! – Кэсси никогда не ходила спокойно, если могла побежать, что она сейчас и сделала.
Рэнди проследила взглядом, как она исчезла в доме, а потом обернулась к Джордане:
– Прости меня.
Джордана была озадачена.
– За что?
– За вчерашнее. За то, что послала Патрика на луг.
Я знаю, ты весь день на меня сердишься.
– Я вовсе не сержусь на тебя, Рэнди. Мне и в голову не приходило обвинять тебя. Да и за что? Разве его остановишь?!
– Но я сама ему сказала, где именно вы находитесь.
– Все равно бы он нас нашел. Ты лишь ускорила дело на несколько минут. – Не только словами, но и самим тоном Джордана доказывала невиновность Рэнди. – Лимонад есть?
– Как всегда! – Рэнди хмыкнула скорее облегченно, чем весело.
Получив стаканчик с лимонадом прямо в руки, Джордана сделала глоток, потом обхватила ледяной стакан обеими ладонями, наслаждаясь его прохладой.
– Меня только удивила твоя атака на него в кухне.
Похоже, ты считаешь важным, чтобы он задержался в моей жизни. Почему, Рэнди?
– Не знаю, стоит ли говорить. Впрочем, мы всегда были честными друг с другом. – Рэнди колебалась, раздираемая сомнениями.
– Это правда. Потому твое мнение для меня очень важно.
– Что ж, тогда придется мне его высказать, – угрюмо пробурчала Рэнди и, собрав всю решимость, пустилась в объяснения:
– Ты угадала. Я действительно хочу, чтобы Патрик задержался в твоей жизни. Тебе нужен друг. Дерзкий, решительный. Способный вернуть тебя к жизни. С тех пор как ты стала работать у Филиппа… – Рэнди укоризненно покачала головой, не зная, как продолжать.
– Испугавшись известности, свалившейся на меня, я закрылась в своей скорлупе, – подсказала Джордана.
– А ты не должна этого делать. Ты слишком много можешь предложить миру, чтобы вот так прятаться.
– Миру или мужчине? Ты вроде начала с мужчин.
– А хоть бы и мужчине, но только такому, который сможет тебя оценить.
– Полагаешь, Патрик именно такой?
– Да, он тебе под стать. Такой же сильный, ведь ты, несмотря ни на что, сильная женщина. Иначе бы ты не выжила. Слабому мужчине тебя не понять. Тому же Филиппу, к примеру. Его отец работал у вас садовником, Филипп тебя знает с детства, кажется, было время кое в чем разобраться, а он видит в тебе только хорошенькое личико, которым можно воспользоваться в своих корыстных целях. Плевать он хотел на силу твоего духа. Проживи такой хоть тыщу лет – ему с тобой в мужестве не сравняться.
– И ты выбрала для меня Патрика.
– Патрик сам себя выбрал.
Джордана нащупала свободное место на подносе и поставила туда стакан.
– Пока не обнаружил, что я слепая.
– Значит, он уезжает. – Рэнди сникла от разочарования. Есть мужчины, которые встречаются только раз в жизни. Второго Патрика не сыскать. Возможно, все кончилось бы ничем, но в глубине сердца Рэнди не сомневалась, что он гоняется не за сексом. Негритянка была слишком скептичной, чтобы верить в любовь с первого взгляда. Но с первого или не с первого, все равно любовь с чего-то да начинается. И пылкое увлечение Патрика вполне могло стать таким началом.
– Патрик не уезжает. И я, кажется, сделала самую большую ошибку в своей жизни.
– Ошибку? – возрадовалась Рэнди.
– Я была зла, раздражена, выбита из колеи. Джордана пожала плечами, предоставив воображению подруги дорисовать картину. – Ты знаешь, как я ненавижу, когда люди обращаются со мной, словно я стеклянная.
– И что? Что же ты сделала, Джордана?
– А что мы знаем о Патрике наверняка? Только то, что он обожает вызов. Я с самого начала была для него вызовом. – Джордана невесело рассмеялась. – В этом и состояло мое пресловутое загадочное обаяние.
– Он принял вызов и разыскал тебя. – Рэнди следовала за мыслями Джорданы и понимала, куда та клонит. – Он не уезжает, потому что ты бросила ему еще один вызов, чем и вынудила его остаться.
– В точку! Одна моя половина желает преподать ему урок, зато другая…, просто хочет, чтобы он остался.
– Так в чем же ошибка?
Джордана подтянула ноги, обхватила их руками и положила подбородок на колени.
– Он меня поцеловал.
– И?…
– Я испугалась.
– Есть два способа пугаться. Один – от восторга.
Другой – от отвращения, допустим…, к подлости. Патрик Маккэлем, возможно, слишком высокомерен, даже властен, возможно, ему стоило бы поумерить свое "я", но говорить о подлости?… Клянусь, уж этого в нем ни капли нет. – Рэнди вдруг напряглась, глаза ее сверкнули. – Если бы я хоть на минуту подумала…
– Нет, Рэнди, – на полуслове прервала ее Джордана. – Не скажу, чтобы он был так уж нежен, но он меня не обидел. Я вообще не думаю, что он способен обидеть меня физически.
– Тогда что же?
– Я испугалась, потому что мне понравилось. Мне хотелось, чтобы он поцеловал меня снова. Никогда в жизни не испытывала ничего подобного. – Ее голос звучал тихо, сдавленно. – Что-то невероятно теплое поднималось изнутри и окутывало меня так плотно, что я уже не могла ни дышать, ни думать.
– Солнышко, именно таким и бывает поцелуй с мужчиной.
– Меня и раньше целовали.
– Но не Патрик.
– Нет. – Ее голос упал еще на тон, превратившись в шепот. – Не Патрик.
– Ты и сама прекрасно понимаешь, Джордана, что ситуация складывается двусмысленная. Ты соблазнительная женщина, он – темпераментный мужчина, к тому же влюбленный по уши. Тебе придется сказать "да" или "нет". Подумай хорошенько. Ты хочешь его?
– Я не знаю.
– Узнаешь. В свое время. – Рэнди пригладила сверкающий водопад волос Джорданы. Ее пальцы, как расческа из черного дерева, прошлись по жемчужным волнам. – Только будь осторожна.
В смехе Джорданы не было веселья.
– Поздновато заботиться об осторожности, тебе не кажется?
– Об осторожности заботиться никогда не поздно. Рэнди потрепала ее по плечу, гадая, есть ли в аду особое отделение для грешниц, подбрасывающих беспомощных котят под лапы льву и при этом беспечно советующих быть поосторожнее. Может ли котенок приручить льва? В мире случаются странные вещи. – Когда ты его снова увидишь?
– Он сказал – сегодня, а еще сказал, что ему необходимо кое-что обдумать.
– Еще бы, – пробормотала Рэнди, но, заметив несчастное выражение на лице Джорданы, весело добавила:
– У меня идея. Давайте-ка устроим сегодня ее.
– С чего это?
– А что, нужна причина? С того, что сегодня пятница! И к тому же – не мой день рождения! А на холодильнике приклеен слоник по имени Хамфри!
Джордана расцвела.
– Будем праздновать день рождения Хамфри.