к белому; это форма, которая установилась в супрематизме в виде белого квадрата.
Какой же момент представляет собой белый супрематизм, что это – предел достижения всего разнотонного цветного разновесного в одну силу, в одно состояние как абсолютное или же это только достижение единства, достижение единоформия для окончательного достижения предела как абсолюта, в котором сознание достигнет двух вопросов, движения и недвижения; ведь все зависит только от сознания – принять ту или иную реальность в себе, ибо вне нет реальности.
Сознание является одним из первых моментов различия единого, и, таким образом, все движение – результат сознания как формы. Исходит же оно из единого, из белого, проходит целую полосу движения как культуры и воплощается опять в белое как предел, но белый супрематический предел еще не означает окончательного предела, это только белый путь движения белой системы.
Таким образом, в белой системе супрематизма достигается только форма единства. К какому пределу оно придет – остается закрытым; но возможно предположить, что белый квадрат будет началом и заключением, т. е. полюсы движения белого будут иметь по обоим концам кубы белые.
Последнее могло означать символы шести совершенств, исходящих из одной стороны куба как квадрата, распыляющихся в пути, творя беспредметность, и уходящих в куб или стенку квадрата куба.
43. В первой части своей записки я установил, что культура человека или вообще культура заключается в действии распределения веса. Под весом я разумею и проявление всякой мысли. Культура – движение веса через центры сознания; отсюда можно мыслить, что всякая культура, эпоха начинается из суммы остатка рассуждения прошлого веса; на долю каждого развития или новой поступи культуры падает известное количество веса, что и преодолевается ею. Все преодоления и будут факты культуры.
Каждая культура имеет свой предел. Пределом является граница распределения существующего в ней веса, – под пределом нужно разуметь определенную сумму веса, заключенного в системе культуры, сумма и представит форму предела. Новая культура начинается из суммы веса, оставленного в пределе новым сознанием, потому что новая культура начинает свое совершенство из оставленной ей суммы веса; отсюда преемственность формы невозможна, ибо последнее угрожало бы катастрофой новой идее, а второе – доказало бы, что старая культура еще не завершила себя.
Отсюда возможно установить график движения веса по эпохам человеческого развития. Всякая эпоха искусства стремится довести взятый ею вес до классичного веса распределения. В этом и будет ее предел. Предел может продолжаться до включения в себя всего сознания, распыленного на профессии, в одно целое единое. Приведением к этому единству служило искусство, оно приводило все духовные состояния в одну классическую форму – все остальные культуры или профессии как бы не могли сделать этого венца, оформить и сконструировать веса.
Классицизм, бывший двадцать пять веков тому назад, не превзойден в искусстве, все искусство современное не смогло распределить веса, и форма его классицизма стоит как совершенство определенной эпохи. Современное искусство (не новое искусство) хотело преодолеть форму, и в этом была его главнейшая ошибка. Если бы сумма веса этой формы была взята как вес для нового распределения, то оно бы вышло к своему классическому. Раз это не понято, то художнику остается современное содержание государства, общества, религии вводить в форму старого классицизма. Отсюда появляется толкование о преемственности – принять же форму значит не создать ничего, за исключением вывода из формы классического ему присущего содержания и ввода современного. Последнее окажется невозможным, ибо содержание современного будет другое, по идее, возможно, одно и то же, но разрешение вопросов идеи будет другим. Другими словами говоря, вес будет один, но распределение его другое, в силу этого искусству приходится искать новой формы, чтобы распределение веса через новые системы как содержания Культуры возможно было бы завершить в форме искусства.
44. В развитии человеческой культуры экономический вес как материальные блага остался не разрешенным и по сие время. Экономический вес остается в своем весе, и только всевозможные средства изобретаются для того, чтобы вес материальных благ распределить по-иному, по системе блага.
Самым существенным средством, над которым человечество останавливается, является социализм. На это средство возложены все надежды, что через него возможно распределить экономический материальный и политический вес. Но оказалось, что само средство по своему весу тяжелее, нежели вес, который нужно распределить. Установив последнее, социалисты прибегли к новому решению, – для того чтобы распределить экономический материальный вес сначала необходимо распределить вес социализма. Отсюда возникли всевозможные системы социалистической конструкции и, таким образом, возникли разные толки и споры о том, что социалистическая система не скорее может превратить вес, нежели другая.
Споры привели к тому, что ни одной системе не удается сделать эксперимент над вечно стоящей тяжестью экономического веса. Так что до сих пор идет только борьба за социалистические средства, а вес по-прежнему стоит неприступной крепостью. Для социализма люди – средства, через которые установить можно социализм, а не обратно.
Таковая крепость в искусстве тоже была в виде предметности государственной, общественной и религиозной. Был определенный вес, не присущий искусству, и вес его удалось сдвинуть с векового фундамента только в двадцатом веке. 1908–1910 были годами в жизни искусства, выдающимися по своему сдвигу. Кубизм, футуризм сделали огромное дело в разрушении фундамента, на котором веками покоился предметный общественно-религиозный вес, – вес предметный разрушился, и обломки его, сохраняя признаки предметного происхождения, стали в новой системе. Новая система создала новую форму весу. В 1913 году произошло разрушение последней системы веса введением супрематизма как беспредметной системы. О супрематической системе я могу говорить это утвердительно, так как все другие группировки изобретателей присоединились к государственной предметности, или социалистическим системам, что и стало их содержанием в надежде, что новая социалистическая система разрушит предвечный экономический вес и для них возникнет новое содержание, которое они воплотят в свои формы искусства.
Но тут нужно не забыть того, что само содержание не есть нечто бесформенное, наоборот, содержание социалистического государства имеет очень строгую систему как форму материальную – так что какие формы для формы могут создавать его художники?
Социалистический сдвиг – сдвиг веса одной части организма; искусству нужно сделать другой сдвиг веса, в области искусства, ибо оно архитектура единого тела. Таким образом, создалась новая
