Хорошо, что, как нельзя кстати, раздался звонок в дверь, и на пороге появилась… выздоровевшая Зоя!
Разумеется, тут не обошлось без участия Сергея Сергеевича, который оформил ее к себе на работу медсестрой в клинику и… тут же отпустил на больничный…
Она быстро сделала все, как надо.
Выкупала, объясняя все на будущее Стасу с соседкой, Тишу.
Запеленала.
Уложила, сразу успокоившегося и уснувшего, в кроватку.
И, накормив всех, убравшись в квартире, легла сама на диване в кабинете Стаса, сказав, что поживет у них несколько дней, пока он не научится делать все сам!
4
Новость была просто потрясающая…
Шло время.
Стас оказался прав.
Где-то в Англии частному сыщику удалось-таки отыскать Градова.
Живого и невредимого.
Несколько десятков его фотографий — точно датированных и привязанных к внешним объективным объектам, например — на фоне афиш и газетных киосков с хорошо видными обложками свежих журналов…
Показания свидетелей…
Наконец, арест самого Градова — сделали свое дело.
Ника сразу выпустили из тюрьмы.
А вот Градова наоборот…
Посадили.
И теперь у него начались серьезные судебные неприятности.
Ладно — оклеветание Ника.
Тут богатому человеку легко можно откупиться.
Но дело касалось убийства.
Расчетливого, холодного, вместе с подельниками, то есть, группового, да еще и предумышленного.
Ведь Сашу-то он убил.
А тот был гражданином России.
И тут — какие бы деньги не вмешались, Градову грозило долгое тюремное заключение.
«И правильно, — поджав губы, сурово сказала Лена. — Как говорится, не рой яму другому — сам в нее попадешь!»
Словом, Градов, на этот раз безопасно для всех, пропал.
А Ник…
Он едва ли не первым делом приехал к Лене со Стасом.
Долго обнимал друга.
С болью смотрел на Лену, на тросточку в ее руке.
С улыбкой — на их сына.
И благодарил…
Благодарил ребят не столько даже за то, что им удалось вызволить его на свободу, сколько, что они помогли выстоять ему и не согнуться в тюрьме.
А остаться стоять в полный рост даже в ней.
— Опыт есть, первоначальный капитал тоже — теперь быстро поднимусь и в финансовом отношении, да еще и вам помогать буду! Про новую машину-то я не забыл! — сказал он и добавил: — А деньги, знаете, кто дал? Ни за что не поверите — бывший начальник Градова Соколов. Ну тот самый, сын министра, для которого собирал коллекцию монет отец Тихон. Видно, этот Градов так насолил в свое время и ему, что он, едва только узнав, что я пострадал из-за него, сразу взял меня в свои заместители и дал большой беспроцентный кредит.
— Ну, — взявшись за ручку двери, сказал он, — а теперь пойду, поблагодарю Олега с Ириной, их и ваши передачи очень поддержали меня. И — к Рите! — весело подмигнул он друзьям, но тут же помрачнел, видя, что этого не замечает Лена, и добавил: — Вот, думаю связать с ней свою жизнь. Как и вы — раз и навсегда!
— А она? — живо спросил Стас.
— Что она? — удивился Ник. — Ритка давно уж не против. Только, говорит, твои большие деньги между нами всегда стояли. Но пока их у меня временно нет, следует воспользоваться таким обстоятельством! Верно?
Стас радостно согласился.
Лена, напротив, как-то отрешенно пожала плечами.
Хотя новость была просто потрясающая.
И действительно можно было только порадоваться за Риту.
Да и за самого Ника.
И тот, с еще большей грустью посмотрев на нее, знаками показал Стасу, что, как только вновь разбогатеет, все сделает, чтобы вернуть ей зрение, ушел.
Так устраивалась еще одна судьба.
Сразу двух людей.
И все-то было бы хорошо.
Да вот беда.
Как говорится, пришла — откуда не ждали.
Шли дни.
Лена все глубже уходила в себя.
Бродила, как-то потерянно постукивая по стенам и мебели по квартире.
Почти постоянно молчала.
Всем была недовольна.
И наконец, ожесточилась так, что однажды прямо спросила у Стаса:
— Слушай! А может, Его вообще нет?
— Кого? — на всякий случай переспросил Стас, хотя по пробежавшему по спине холодку сразу догадался, о чем завела речь Лена.
И услышал в ответ:
— Бога!
5
— Ничего себе испытание! Полная слепота!!!
— Что? И это говоришь — ты?!
— Да. Я.
— Ленка, да ты с ума сошла!
— А может, наоборот?
— Как это — наоборот?!
— Очень просто! Другие вон, живут без веры, без Бога, делают все, что хотят и хоть бы что! А я?
— Что ты?
- Ребенка своего, и то не могу увидеть! Если бы Бог был добрым, то разве Он допустил бы такое?! Отсюда следует только одно: что Он не такой уж и добрый, или… Его вообще нет!
— Ленка! Ленка! Опомнись! Что ты говоришь?
— То, что думаю. И не первый уже день. Сам рассуди. Ты же ведь у нас умный! Я с раннего детства верна Ему. Подружки — на дискотеки, на свидания, а я — в храм. И утром, и вечером! Вокруг все пьют, курят, ругаются, блудят, одним словом — грешат. А я молюсь. Вычитываю правила. Акафисты. Исповедаюсь. Причащаюсь. Часами стою на коленях. Каюсь со слезами в самомалейшем грехе. И что в итоге?
— Леночка…
— Что Леночка? Полная слепота, без всякой надежды на прозрение.
— Погоди! Постой! Ты сама просила рассудить…
— Ну и что?
— А вот что… Что самое легкое в нашей жизни?
— Что?
— Попасть в ад. А что самое тяжелое?
— Ну, судя по тому, что ты сказал — попасть в рай.
— Вот! Цена-то какая! Выше ее ничего на свете нет! Однажды в детстве я прочитал в какой-то книге:
Если б не было печали,
Мы б весну так не встречали.
Только тот и ценит счастье,
Кто изведал все печали!
— Красивые стихи. Ну и что?
— А то, что тут речь о земных, временных радостях и счастье. Путь к которым лежит через житейские скорби. Представь, какие препятствия нужно преодолеть человеку, чтобы достичь Вечных, Небесных!
— Да все это я и так без тебя знаю! Только одного не могу понять — почему все это именно мне?! За что меня Бог — так?!! А, Стасик?..
— Ну откуда я знаю? Может, для того, чтобы испытать твое терпение. Искренность твоей любви к Нему. Крепость веры. Наконец, для еще бо̀льших венцов в Небесном Царстве. Как Он делал это с живущими почти совсем свято — ибо один был только безгрешен – Христос – старцам? И вот первое же серьезное испытание, так сказать, проверка на прочность веры…
- Ничего себе испытание! Полная слепота!!!
- А ты не подумала о том, сколько в этот самый момент людей лежат на операционных столах, сколько раковых больных доживают последние минуты, сколько заключенных томится в тюрьмах?
- Но многие из них страдают за дело! А мне-то, отдавшей Ему себя до конца, все это за что?
- А это уже вопрос не ко мне…
- А к кому же?
- К Богу! От себя я могу сказать лишь одно. Прости. Ты сама прекрасно знаешь, что со стороны всегда все виднее. Мне кажется, ты наступила на те же самые грабли, на которых я срезался я на олимпиаде.
- Ты хочешь сказать…
- Да, ты была излишне самоуверенна в себе. Считала себя уже спасенной, получившей, так сказать, абонемент в Царство Небесное. Еще там, как я только теперь понимаю, на Красной Площади. Когда говорила, что тебя никто и ничто не может оторвать от Бога. Как видишь – может. Но я уверен в том – временно!
- Ах, так! Я еще и виновата в том, что у меня была крепкая вера?
- Леночка, вера – это Божий дар. Сегодня он у человека есть, а завтра, чтобы еще больше его укрепить в ней, Господь может ослабить ее. А то и вовсе лишить на какое-то время. Но это не означает, что нужно сдаваться. Зачем раньше времени опускать руки и впадать в отчаяние и ропот? Почему это ты решила, что навсегда ослепла? У Бога – всего много! Ведь есть, есть – кому как не тебе знать это, мы же вдвоем видели их с тобой! – чудеса!
