Спрятав нож, Линкольн начал грести. Он оглянулся на волков только один раз. Это был ужасный бой. Он увидел кровь на мехе Соломона. Чья она была, Линкольн не знал.
Через три сотни ярдов Кристиан выпрыгнул из каноэ и подтащил его на берег. Линкольн отбросил весло и вынес Аву на берег. Он поставил ее на ноги и повернул лицом к себе.
— Ты снова на святой земле, — сказал он ей.
Ее глаза были широко распахнуты, но она кивнула.
— Я думала, что умру там.
— Я говорил тебе, что не позволю этому случиться.
— Ава! — прокричала Оливия, выбегая из дома.
Линкольн выпустил Аву, когда Оливия сжала ее в объятьях и затем повела к дому. Он смотрел им вслед, все еще не веря, что все остались невредимы.
— Вы были на волосок от гибели, — произнес Вин, когда вместе с Бо подошел к нему.
Бо глянул на все еще сражающихся волков.
— Я хочу знать, откуда Соломон узнал, что мы поставили там ловушку.
— Сейчас это не имеет значения, — сказал Линкольн, и его накрыла усталость. — Он сдержал слово.
Кристиан кивнул.
— Согласен. Но это не конец. Соломон должен загнать Кейна в клетку.
— Я останусь, и буду приглядывать за ними, — сказал Бо.
Винсент положил руку на плечо Линкольна, когда они свернули в сторону каменного здания. Часть его была на сваях в болоте, это было единственным не освещенным местом на земле Чиассон, что позволяло им, при необходимости, держать там сверхъестественных созданий.
— Почти готово, брат.
Линкольн взглянул на дом. Он не мог позволить Кейну навредить кому-то, но еще сложнее было не последовать за Авой внутрь и, схватив, просто держать ее. Никогда за все годы, что он помогал своей семье и друзьям, ему не было так страшно. Он боялся, что не спасет Аву, боялся, что не успеет доставить ее в безопасное место, но больше всего боялся, что она умрет.
Дойдя до постройки, он вошел внутрь, прислонился к стене и наклонился, уперев руки в колени.
— Линк? — тревожно позвал Кристиан.
Линкольн зажмурился.
— Она чуть не погибла.
— Но все закончилось благополучно, — спокойно произнес Винсент.
Линкольн услышал скрежет цепи, и понял, что Винсент готовит клетку к приходу Кейна.
— Ты все сделал правильно, — сказал Кристиан.
Линкольн выпрямился и вытер пот с лица.
— Что-то могло пойти не так. Я… Боже, страх не ослабевает.
— И не ослабеет, — констатировал Винсент.
Линкольн встретился взглядом со старшим братом, и осознал правдивость его слов.
— Как ты справляешься с этим?
— С большим трудом.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы отпустить Оливию?
— Много раз.
Кристиан нахмурился.
— О чем вы, два идиота, говорите?
— О любви, — ответил Винсент с улыбкой.
Кристиан попятился, небрежно взваливая свой арбалет на плечо.
— О, во имя ада, нет. Я в этом не участвую. Я думал, Вин свихнулся, но это понятно, он всегда был неравнодушен к Оливии. Но ты, Линк?
Линкольн вскинул руки в знак поражения, прежде чем позволить им безвольно упасть по бокам.
— Я не искал ее, младший братец. Она вошла в мою жизнь, и я должен принять ее. Не было никаких мыслей, просто… я испытываю непреодолимое желание держать ее в своих объятьях.
— Вы оба совершенно ненормальные, если позволяете женщинам войти в ваши жизни, несмотря на то, чем мы занимаемся, — сказал Кристиан, подойдя к открытой двери и выглядывая наружу.
Винсент распахнул дверь клетки.
— Имя Чиассон должно жить.
— Удачи в этом, — язвительно заметил Кристиан.
Линкольн переглянулся с Винсентом, прежде чем повернуться к Кристиану.
— Почему ты так противишься любви к женщине?
— Может я и не видел, как папа нашел маму, но я слышал его крик, полный отчаяния, слышал боль и агонию, когда он нашел ее мертвое тело. Я избавлю себя от этого, так что большое спасибо.
— Полагаешь, что не сможешь сберечь свою женщину?
Кристиан фыркнул.
— Думаю, из-за нашей охоты у нас у всех один конец.
Прежде чем Линкольн или Винсент успели ответить, снаружи раздался крик Бо. Кристиан нацелил арбалет на высокие стальные двери.
Линкольн и Винсент забрались наверх клетки. Первым в здание ворвался Соломон, Кейн следовал за ним по пятам.
Соломон повернулся и бросился на Кейна. Волки кружили, пока Кейн не оказался у входа в одну из клеток. Соломон атаковал снова, вынуждая Кейна отступать назад. Когда он полностью оказался внутри, Линкольн захлопнул дверь.
Смесь железа и серебра будут сдерживать Кейна, пока полная луна не закончит свой цикл.
Винсент улыбнулся Линкольну, защелкивая замок. Линкольн взглянул на Соломона и удивился, обнаружив старшего Лару рядом со второй клеткой.
— Ты не обязан, — произнес Линкольн.
Серебряный волк просто смотрел на него желтыми глазами. Линкольн спрыгнул на землю и подошел к Соломону. Вервольф был настолько огромен, что их глаза находились на одном уровне.
— Спасибо, — сказал Линкольн. — Я у тебя в долгу. Зови в любое время. Я буду там.
— Мы все будем, — сказал Винсент, встав рядом с Соломоном.
Соломон понимающе кивнул. Винсент открыл клетку. Соломон вошел в нее и лег.
— Мы вернемся на рассвете, — сказал Кристиан.
Винсент запер клетку и пошел за Кристианом. Линкольн задержался и повернулся к Кейну. Волк был в бешенстве пытаясь выбраться. Это было ужасное зрелище, и он не мог себе представить, что переживает Соломон, наблюдая за братом.
Линкольн взглянул на серебряного волка. Соломон, молча, наблюдал за Кейном, и, похоже, будет это всю ночь. Обязанности обеих семей держали их на расстоянии, но Линкольн понимал узы крови. Несмотря ни на что, Соломон сделает все ради Кейна, также как и Линкольн ради своих братьев и Райли.
И Авы.
Линкольн запер за собой дверь и направился к дому, где его ждала Ава.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Ава приняла душ и переоделась. После всего, что ей пришлось пережить, она должна была быть истощена, но не могла усидеть на месте. Она расхаживала по своей спальне, ожидая Линкольна. От каждого скрипа лестницы она устремлялась к двери, в надежде, что это он.
Ава нервничала больше чем когда проходила собеседование в свою адвокатскую фирму. Она заламывала руки, ее разум рисовал ей различные сцены, связанные с Линкольном. Она могла просто пойти к нему и сказать, что хочет его. Или могла ждать, пока он сам сделает первый шаг.
Или могла…
Ее сердце замерло, когда она узнала звук его шагов на лестнице. Линкольн шел в противоположную сторону от ее комнаты. От Оливии Ава знала, где находилась его спальня.
Звук, закрывающейся двери заставил ее подпрыгнуть. Большую часть своей жизни она провела похороненная за учебой и работой. Эта поездка в Луизиану, возвращение к корням, открыла ей глаза на многие вещи. Ава уже не та женщина, что сошла с того самолета. Она думала, чувствовала и действовала по-другому.
Линкольн заставил её встретиться лицом к лицу со своими чувствами. Он подтолкнул её к этому, дал прочувствовать и познать тот огонь, что возник между ними.
Ава отказывалась проснуться завтра утром с чувством сожаления. Она больше не будет отталкивать людей, и держать их на расстоянии. В этих болотах нашлось нечто ценное и редкое, и она не сможет — не станет — отпускать это.
Ава открыла дверь и вышла в коридор. На мгновение заколебалась, но, расправив плечи, шагнула вперед. Обычно, у нее был продуманный план, что будет делать и говорить, но с Линкольном связно думать не получалось.
Достигнув его комнаты, она услышала шум воды. Взявшись за ручку, Ава обнаружила, что дверь не заперта и вошла внутрь. Дверь в ванную была приоткрыта, из нее клубился пар. Ковер заглушал шаги на деревянном полу.
Сердце колотилось, но не от страха — от волнения.
От предвкушения.
От сильного желания.
Линкольн был в душе. Ава остановилась и улыбнулась, наблюдая, как струйки воды скатываются по твердым мускулам и смуглой коже. Внезапно его движения прекратились, и голова резко повернулась к ней. Улыбка Линкольна была дерзкой и манящей. Он открыл дверцу душевой и Ава, скинув одежду, поспешила к нему. Линкольн обнял ее и, развернув, прижал спиной к холодной плитке.
— Почему так долго? — спросил он.
Ава рассмеялась и обняла его за шею.
— Закрой дверь и поцелуй меня.
— Есть, мэм, — ответил Линкольн с соблазнительной улыбкой, и закрыл дверь. — Я думал, ты попросишь о большем.
— Ох, поверь мне, я хочу намного больше.
— Правда? — спросил он и потерся об нее своим твердым членом. — Насколько?
— Все, что ты сможешь предложить.
— И больше никакого бегства?
— Никакого бегства.
Разговор закончился, когда Линкольн поцеловал ее палящим, жгучим поцелуем. Ее пальцы запутались в его волосах, и он углубил поцелуй. Кожа Авы шипела от горячей воды и ощущения его твердого тела. Она застонала, когда он обхватил ее грудь, поглаживая большим пальцем затвердевший сосок.
