В конце концов, он нашел что-то такое, что Стас, бросив готовку, помчался на крик жены:
— Где ты взял эту «каку»? Выплюнь немедленно эту «каку»!
Ворвавшись в спальню, он увидел такую картину.
Тихон сидел на полу перед раскрытой сумкой, с которой приехала из Покровского Лена.
Перед ним — тоже открытая — лежала банка с землей.
И все его руки и лицо были перемазаны ею.
— Стасик! — со стоном спросила Лена. — Что он еще там отыскал?
— Так ведь это же…
Стас сразу узнал эту банку.
Он бережно поднял ее, поставил на полку в святой угол и, наконец, объяснил:
— Брение с могилки отца Тихона! Святыня, а вовсе никакая не «кака»! Которой ты, кстати, по нашему общему маловерию, так и не помазала свои глаза! А Тишенька сразу нашел и догадался, что нужно делать!
— Уф-ф! — с облегчением выдохнула Лена. — А я уж не знала, что и думать… Решила, что он какой-то старый тайник Горбуши, с какой-нибудь истлевшей рыбой или колбасой, нашел.
Стас, подхватив на руки, умыл в ванной сына.
Сам посмотрел его горло.
Померил температуру.
И довольно усмехнувшись, подытожил:
— ЧиТэДэ!
— Что? — не поняла от еще не прошедшего до конца волнения Лена.
— Что и требовалось доказать! Наш ребенок почти здоров. Горло совершенно нормальное. Только температура еще 37. И то ближе к тридцати шести и девяти…
— Слава Богу! — с облегчением выдохнула Лена и услышала:
— Богу всегда слава! А ты-то чего сидишь?
— А что я должна делать?
— Как что? Немедленно следовать примеру сына…
— Ты хочешь сказать…
— Нет, собираюсь сделать — если ты сама не намажешь себе брением свои глаза!
— Стасик, но ведь нужно сначала хотя бы помолиться…
— Ну вот, наконец-то я слышу слова не человека разумного, а благоразумного! — одобрил Стас.
Он затеплил лампаду.
Они с Леной опустились на колени.
И втроем с Тишей, который, сразу став веселей, похоже скопировал своих родителей, принялись молиться.
О упокоении в Царстве Небесном архимандрита Тихона.
И о том, чтобы он помог Лене.
— Хоть немножечко… — совсем как в детстве, когда старец был еще жив, жалобно попросила она.
— Ну а теперь, подставляй лицо! — скомандовал Стас, беря банку.
— Чтобы я выглядела перед тобой совсем слепчушкой?! — возмутилась Лена.
— Глупая ты моя! — ласково сказал ей Стас. — Чушки в грязи валяются. А это — святыня. И делаем мы все для того, чтобы ты когда-нибудь вообще перестала быть слепой! Ну?..
Покорно вздохнув, Лена невидяще потянулась лицом к Стасу.
Тот, разведя немного земли в крещенской воде, осторожно намазал ею глаза Лены.
— Как приятно, тепло… — блаженно прошептала она.
И вдруг застонала, срываясь на крик:
— Ой, Стасик! Что это?!
— Что? Что такое? — встревожился Стас.
— Печет! Ой, не могу…
— Да это же просто земля на святой воде. Она не может вызывать такую сильную реакцию!
— Я не знаю, что она может. Но лично я не могу больше терпеть! Стасик, оно сейчас совсем выжжет мне глаза! Быстрей вызывай скорую…
— Да чем тут она поможет… — растерялся обычно всегда находивший выход из любого положения выход Стас.
— Визитка! У меня в сумочке — визитка Кривцова! — вспомнила вдруг Лена.
Стас мигом все понял.
Отыскал визитку.
Профессор-окулист, к счастью, находился в клинике.
И даже имел немного свободного времени.
— Немедленно привозите жену! — выслушав Стаса, сказал он. — Я сам не могу понять, в чем там дело. Но с такой сетчаткой, как у нее, не шутят, и все может быть очень даже серьезно!
Стас тут же вызвал такси.
Сбегал к соседке.
Но та, как он и предполагал, была на работе.
Ехать же с полубольным ребенком на руках, да еще и ведя слепую жену, он никак не мог.
Просто бы не управился…
Хорошо, таксист — добрый, пожилой мужчина — оказался понимающим человеком.
Стас, позвонив ему, объяснил, в чем проблема.
И он, поднявшись к ним на этаж, даже отказался брать дополнительно денег за то, что доведет Лену до самого врача…
13
— Мама! — едва услышав родной голос, хрипло сказал Стас.
Стас метался по квартире, не зная, как ему быть.
Чем помочь Лене…
Тиша вскоре уснул в своей кроватке уже совершенно спокойным здоровым сном.
И у него даже мелькнула мысль: а что, если пока он спит, вызвать другое такси и помчаться в клинику?
Перильца кроватки высокие, крепкие — никуда не денется.
Но нет.
Это уж чересчур!
Пришлось брать себя в руки и трезво оценивать ситуацию.
Соседки нет.
Олег с Ириной на учебе.
Владимир Всеволодович?
Да неудобно как-то его отвлекать…
Отец на работе.
Мама?
«А что — это идея! Когда в семье несчастье, никто не должен оставаться в стороне, какие бы обиды на кого ни были!»
Стас впервые за долгие месяцы торопливо набрал номер, который когда-то вызывал по несколько раз на день.
— Мама! — едва услышав родной голос, хрипло сказал он. — Немедленно приезжай!
— А что, что-то случилось?
— Надеюсь, что ничего самого страшного. Я тебе на месте все объясню!
— Хорошо, хорошо, — сразу засуетилась мама.
Судя по всему, она и сама давно уже искала примирения.
Да только повода подходящего не было.
— Сейчас же еду!
«Ну вот, — слегка успокоился Стас. — Хоть что-то, да сделано! Правда, пока она теперь доберется…
Но , к счастью, дожидаться, пока мама приедет из другого конца города ему не пришлось.
Дверной замок вскоре знакомо щелкнул.
И вошла Зоя.
— Зоя! Матушка Евфросиния! — радостно бросился к ней Стас.
— А я вот сегодня пораньше пришла, как давно обещала, фотографии своих деток принесла показать, — начала было она, но, увидев лицо Стаса, только спросила: — Что?
— Да с Ленкой что-то случилось! Точнее, с ее глазами. Срочно увезли в клинику, к профессору Кривцову! — кратко объяснил Стас и попросил: — Вы побудьте пока с Тишей, а я туда, ладно?
— Конечно-конечно! — охотно согласилась Зоя.
Стас тут же вызвал такси и — не дожидаясь, пока ему сообщат о его прибытии, через две, три, четыре ступеньки помчался по лестнице вниз…
14
— Стасик! — бросилась к мужу Лена…
Стас успел как раз вовремя.
Он совсем немного пометался теперь уже перед кабинетом профессора Кривцова, больше всего боясь, что сейчас по коридору на каталке повезут его Лену с окровавленным лицом.
Но дверь вдруг открылась.
Послышался подбадривающий мужской голос:
— Смелее, смелее! Выходите! Чего уж теперь бояться…
И на пороге возникла Лена.
Без тросточки в руке.
Без очков.
И огромными прежними глазами.
— Стасик! — бросилась к нему она и забилась у него на груди в плаче: — Я снова вижу… вижу… вижу!!!
— Ну, ну, — выходя из кабинета, упрекнул ее Кривцов. — Раньше надо было плакать!
Вид у него был таким, что он потерял что-то очень ценное.
И теперь никак не мог найти.
— Так я же от счастья! — всхлипнув, возразила Лена и тыльной стороной ладони принялась вытирать с глаз слезы.
— Что вы делаете? Осторожнее! — в ужасе воскликнул профессор.
Он предостерегающе поднял руку, но подержал ее на весу и лишь махнул ею:
— А впрочем, теперь это уже безразлично! Ваша сетчатка абсолютно здорова. Она — восстановилась без всякого медицинского вмешательства. И я решительно ничего не понимаю. Больше того — просто отказываюсь что-то понимать! Может, наш уважаемый академик Теплов подскажет?
Стас с Леной оглянулись.
И увидели бежавшего к ним так, что только полы белого халата вразлет, Сергея Сергеевича.
