Человек в искусстве экспрессионизма - Коллектив авторов

больнице. Архитектор создал особое пространство церкви, позволявшее контролировать психически больных: он закруглил все углы и разделил церковь скамьями на несколько частей, которые соответствовали той или иной психической болезни. Автором витражей для церкви стал выдающийся представитель венского модерна Коломан Мозер (1868–1918). В 1915 году Штайнхоф стал музеем, в нем, помимо прочего демонстрировался контраст между открытыми помещениями Штайнхофа и клаустрофобическими «клетушками» Башни дураков 1784 года¹¹.

Постепенно душевные заболевания начали привлекать всеобщее внимание, что нашло отражение в ряде выставок и публикаций. К примеру, в одной из австрийских газет в 1907 году появляется фотоколлаж под названием «Физиогномика безумия». В том же году особым успехом пользуется экспозиция, посвященная «характерным головам» Франца Ксавьера Мессершмидта (1736–1783)¹². И не просто успехом; выставка вызвала настоящий переполох. Скульптор Ф. К. Мессершмидт создал эту серию скульптур задолго до психиатрической реформы во Франции и Австрии. В 1760-х годах Мессершмидт был ведущим скульптором при императорском дворе в Вене. Вскоре он был вынужден уехать в провинцию в связи с развившимся у него психическим заболеванием, сопровождавшимся галлюцинациями. К 1777 году он поселился в Прессбурге (Братислава). В период между 1770 годом и его смертью в 1783 году скульптор создал серию мужских скульптурных бюстов, известных под общим названием «Характерные головы», выполненных из олова, свинца или алебастра. На сегодняшний день исследователи считают, что сохранилось 56 голов¹³.

Физиогномика безумия. Фотоколлаж. 1907.

Опубликован в австрийской иллюстрированной газете.

Австрийская национальная библиотека. Вена

Посетители мастерской Ф. К. Мессершмидта наблюдали, как художник изучал себя в зеркале. Некоторые из голов – автопортреты художника, улыбающиеся или хмурящиеся; другие – сатирические или комические. Смысл этой портретной серии долго обсуждался критиками и ценителями искусства. Название, «Характерные головы», было присвоено серии уже после смерти скульптора, когда 49 его работ были выставлены в 1793 году¹⁴. Мессершмидт в этой серии словно предвидел грядущие тенденции психологической визуализации в искусстве. С их экспрессионистской аурой знакомились современные художники, ищущие способы постичь внутренний мир человека.

Неизвестный фотограф. Эрвин Осен и танцовщица Моа. 1910. Фотография.

Музей Альбертина. Вена

Напомним, что в Вене рубежа веков сталкивались и взаимодействовали друг с другом психиатры, ученые и практики, литераторы и художники. К демонстрациям психически больных привлекалось широкое внимание общественности, особенно интеллигенции. Интерес, к примеру, знаменитой Сары Бернар к этим сеансам был таков, что она трижды посетила Вену в 1882, 1887 и 1908 годах¹⁵. В изобразительное искусство Австро-Венгрии истерические жесты и позы проникают вначале так же, как и во Франции: не в «высокую» театральную культуру, а в «низовую»: кафе-концерты и кабаре. И во Франции, и в Австрии выступали и мужчины, и женщины. Но предпочтение отдавалось женщинам¹⁶.

Парижская певица и актриса кабаре Иветта Гильбер (1865–1944), активно гастролирующая в Европе и Америке и очаровавшая Зигмунда Фрейда, способствовала усилению виктимизации женщины. В одной из песен “Quand on vous aime comme да” («Когда вас так любят») она представлялась жертвой избиения своим любовником, что свидетельствовало, по мнению героини, о его любви¹⁷. Актриса содрогалась в рыданиях и конвульсиях, имитировала наносимые удары и основным средством выразительности были в ее выступлении движения тела. Исследователь Дж. Гольц считает, что манера исполнения И. Гильбер повлияла на мюнхенские и венские кабаре¹⁸. Так, Мария Дельвар (1874–1965), звезда мюнхенского кабаре, подражала движениям Гильбер.

Густав Климт.

Медицина. 1900–1907.

Холст, масло. Уничтожена в 1945 г.

В открывшемся в 1907 году в Вене кабаре Флёдермаус выступал Эрвин Доминик Осен, театральный художник и мим (1891–1970), известный также как мим ван Осен. В своих выступлениях он привносил истерические движения, позы, конвульсии, что можно увидеть на изображении Э. Осена с его подругой Моа. Э. Осен использует понятие, ставшее к тому времени распространенным, «патологическое выражение». Об этом в 1913 году он пишет художнику Эгону Шиле: «Мне еще нужно закончить портрет в Вене и несколько рисунков в Штайнхофе для Дня науки, где доктор Кронфельд будет читать лекцию о патологическом выражении в портретной живописи…»¹⁹ Письмо свидетельствует о том, что в процесс воспроизведения поведения психически больных вслед за фотографами включились также художники. Считалось, что именно последние способны передавать неуловимое состояние больной души пациентов, которое ускользало от объективирующего взгляда камеры.

Однако, как и во Франции, использование жестов и других особенностей поведения психически больных в искусстве Австро-Венгрии изначально были связаны исключительно с женскими образами. На эскизе к панно «Медицина» (1899–1907) Густава Климта (1862–1918) фигура, расположенная слева, представлена в жесте классической истерической дуги. Заказ на эту работу Климт получил в 1896 году, она должна была быть установлена в Большом зале Венского университета, спроектированного Генрихом Ферстелем. После показа в марте 1901 года на десятой выставке Сецессиона она подверглась критике за радикальность поднятых в ней тем и «порнографичность»²⁰.

Реньяр П. Истерическо-эпилептическая атака (арка).

Фотография. 1876. Опубликована в журнале «Фотографическая иконография больницы Сальпетриер 1876–1877».

Библиотека Шарко, больница Сальпетриер. Париж

В нижней части панно, в его центре представлена богиня Гигиея, держащая чашу Асклепия в одной руке и чашу с водой из реки Лета в другой. Над ней – смеющийся скелет, сжимающий в своих цепких пальцах труп женщины, закутанной в темную ткань. Справа над Гигиеей простирается ряд обнаженных фигур, а слева, отдельно ото всех, – обнаженная женщина, извивающаяся в «истерической дуге», с новорожденным младенцем у ног. Колонна обнаженных, скорченных, больных тел символизирует тем не менее, на взгляд автора, реку жизни, скелет – смерть, которая забирает людей. Молодая обнаженная женщина, одновременно болезненная и экзальтированная, олицетворяет саму жизнь.

В 1913 году Коломан Мозер в работе «Любовное зелье» («Тристан и Изольда») соприкасается с образом женщины, страдающей истерией. Он изображает Изольду в больничной рубашке в сомнамбулическом состоянии (что соответствует одному из «истерических» положений, запечатленных на фотографиях в журналах Сальпетриер). В состоянии транса она протягивает Тристану чашу с зельем.

На рубеже столетий изображения женщин в состоянии истерии шокировало профессорско-преподавательский состав Венского университета, поскольку являлось в их глазах квинтэссенцией разврата и даже называлось «бичом эпохи» или «Великим неврозом»²¹. Тем не менее художественный процесс набирал силу. В 1901 году «ясновидец упадка», как его называл Василий Кандинский²², график и иллюстратор Альфред Кубин (1877–1959) создает работу под названием «Истерия». Напоминающие «черноты» Одилона Редона и отражавшие некоторые влияния художников Джеймса Энсора, Эдварда Мунка и Фелисьена Ропса²³, в «Истерии»