В москве с обзорных площадок воробьёвых гор, коломенского, высотных домов или останкинской башни запросто можно невооружённым глазом пересчитать после небольшой тренировки этажи домов в десятке километров, ночью же на Онежском озере огни Петрозаводска видны чуть ли не через всё озеро, что по прямой составляет около 40 километров... Это заодно к дальности видимости знаменитого александрийского маяка тренированным человеком с вороньего гнезда на топе мачты... Греки это дело прекрасно понимали - на большей части островов эгейского моря горы для маяков в изобилии, просто на африканском берегу не нашлось подходящей скалы и её пришлось делать вручную). Про формулы дальности стало известно только когда земля стала круглой, а это уже, извините, 16-й век.
Остров жил бедно и совершенно невоенно - несколько небольших рыбацких деревень на берегу ловили рыбу и по-мелочи возделывали огороды и небольшие сады. Островитяне платили герцогу дань продовольствием и в, общем, жили полностью своим замкнутым миром. Климат на острове был очень влажный, пшеница росла плохо, аналога картошки тут почему-то не наблюдалось, и даже репы и т.п. Корнеплодов народ не растил, что странно и большая часть рациона была рыба - которую ввиду влажности климата сушить и солить тут не получалось - в итоге остров выбирая для дани наиболее скоропортящиеся виды рыб плавно-постепенно уменьшал поставки еды, получил репутацию полного бедного захолустья и выпал из поля зрения практически всех на архипелаге, чему и тихо радовался. Жизнь впрочем тут от этого богаче не стала, но стала зато совсем спокойной. Изредка они на большой рыболовецкой шаланде предпринимали вылазку на дальние острова за солью и скобяной мелочью, и тем общение с внешним миром и ограничивали.
Мореплаватели этот район тоже не жаловали - острые скалы на западе и мели на востоке среди туманов приятных мыслей у моряков не вызывали, даже у тех кто имел покровительство герцога на плавание в водах архипелага, поэтому даже "путь к эльфам", проходил вдалеке, хотя тут было и короче.
Большая северная бухта острова была не обжита - она слишком широкая и открыта в море - от волн и ветра спасала слабо, это скорее был залив - слишком открытый в глубокой своей части и слишком мелкий в закрытой. Я прикинул с горы, что подковообразный мол-волнолом с пологого берега почти до самого обрыва - превращал его в просто прекрасный порт, и незаселенность окрестностей была даже на руку - можно было планировать не обращая внимания на исторически сложившиеся обстоятельства. А на большом скальном плато разместится и замок и крепость и город.
Поселения здешние представляли собой типичное эволюционное развитие хаотической застройки деревеньки бандитов, живущей разбоем, рыбой и огородами.
Из ресурсов у меня кроме кое-какого капитала было несколько кораблей инструмента, выбранного мною как компенсация бедности острова выделенного мне при дележе. Бьярни похоже так и не понял, что размеры острова и числа жителей это не богатство а проклятие, если у тебя не на каждую даже семью хватает топоров и кос, а есть одни сплошные вилы. Привыкшие считать клинки и доспехи, ну на крайняк лошадей и коров главы боевых отрядов при делёжке не прислушались к мнению рядовых своих мужиков о том что война кончилась и надо делить добычу тех кто остаётся исходя из раскладов мирной жизни, и что каменная дорога или каменный же пирс - это тоже капитал, который надо считать, а вот требушет и боевой конь - уже нет, ибо в хозяйстве не сгодятся.
Поэтому считали в основном по боевым ценностям, по сооружениям, кораблям, доспехам и бегло на пальцах - по числу деревень на острове.
При таких раскладах меч шёл за четыре топора, кольчуга за три новых рыболовецких баркаса полных снастями и домашний утварью. То есть мужики конечно было неглупые отнюдь, просто последние полгода все и мысли был об организации похода, о клинках, доспехах и провианте, и мыслить они привыкли предвоенными ценами, когда для такого числа ратников вымели из кузниц практически всё. А хозяйство как и всюду в это время висевшее на бабах и рабах было отставлено на второй план. Мне самому потребовалось изрядное над собой усилие. Тоже переключиться мыслями с фланговых обходов и лобовых атак в рукопашную, которые меня продолжали терзать ещё во сне - на то "как жить дальше будем"... И я увидел разорённый бездельной знатью и войной архипелаг привыкший жить натуральным хозяйством, но мыслить при этом набегами, ибо только они давали хоть временную возможность превозмочь серость бытия и возвыситься над соседями.
Сигурд не тинге победителей и дележе сидел не отсвечивал и в голосованиях не участвовал, поскольку в войне участия не принимал, но имел право наблюдать... На меня он не смотрел и не проронил ни слова и вообще напустил на себя маску полного безразличия, чем немало мне оно время озадачил, он мне быстро стало не до него, как понял я, что на самом деле ничего не закончилось, а наоборот - всё только начинается.
Корче, я взял всё полностью одним инструментом, скинув даже часть своего собственного доспеха и взяв только небольшую диадему из украшений - и она к удивлению моему пошла вне зачёта - как и ещё для полсотни бойцов женские блёстки из сундука герцога - тем у кого молодые жёны ждали первенцев... Суровые воины и загребущие жлобы оказались сентиментальны. Остальные украшения пошли по стоимости.
Итого мы высадились на Рыбий в количестве пары сотен орков на довольно большом флоте состоявшем из разнокалиберных судов.
Местных я тут же как завоеватель обложил продуктовой данью - кормить всю мою ораву рыбой, ежедневно, разной и свежей, но этим же движением выкатил им три десятка трофейных баркасов с парусами-веслами и сетями, пусть и вовсе не новьё - народ испытал "смешанное чувство" и в штыки меня не принял... И разошлись не сильно удручённые, не иначе прикидывая про себя "и что б избежать напасти - излишек нам был без тягот, что ж власти - на то и власти, а ми - лишь простой народ" Как впоследствии быстро выяснилось обеспечить рыбой можно было запросто хоть пару тысяч жрущих в три горла пузанов-бездельников, рыбы в море было навалом, ловилась она без труда, но не белковая еда тут была всему ограничителем. Собственно как выяснилось. Кроме рыбы и леса на острове не было буквальным счётом ничего.
Настолько ничего, что завоеватель - феодал начал вместо сбора податей и завинчивания гаек - раздавать по списку топоры и иголки, прялки и ножницы, хорошо до сапог дело не дошло... Тут же объявив что всё, ныкаться далее бесполезно - рыба есть - торгуйте, плавайте. Ну да. Щаззз, размечтался... Что стратегия выживания "затаиться" на которой взросли несколько поколений местных островитян враз сменится стратегией расширенного воспроизводства... Я не был столь наивен в этом вопросе, но по крайней мере внешнее давление с первого на второе явным образом сменил.
(ага, чем породил прецедент или скорее подкрепил прежний - смены порядков новым барином. Новая метла - по-новому метёт, сейчас этот продаст остров к чёрту или убьют его - снова всё по-другому... Нет уж, лучше как привыкли: не отсвечивай - не заметят. В чём-то они были правы. ).
В общем, окинув взором это беспросветное средневековье, стало как-то грустно.
Тем не менее, то ли ввиду разом нахлынувшего мира, то ли просто потому что весна и гормоны шилом колют в зад посильнее жареного петуха - я сразу, возлюбив планов своих громадьё вознамерился превратить остров в город-крепость-порт, да ещё самоокупаемый. Явная противоречивость этих требований и несомненная невозможность всего одновременно давала хороший драйв всё же попробовать сделать невозможное - в мире, полном опасностей - безопасность - хороший товар.
Хотя остров был почти полностью покрыт лесом, и лишь кое-где не столько даже полями, сколько полянам - леса для большой хорошей стройки явно не хватило бы, даже возможно на дрова придётся вводить ограничение, когда население начнёт расти... Я снова вспомнил белку в Англии времён Крестовых походов, которая могла её пересечь не спускаясь на землю, и что от того осталось всего через двести лет - не что вешать лиходеев было не на чем, а нечем было даже топить! Зато на острове был камень - то, чего практически не было во всём оркланде, больше всего по рельефу напоминающему среднерусскую равнину - реки среди лесов, растущих на толстом-толстом слое глины.
А камень для обработки требовал большого количество металла. Причём хорошего металла, желательно стали, которой в этом мире не было можно сказать вовсе. Тупик. И тупик очень неприятный.
После разметки местности на улицы встал вопрос за чем важнее наблюдать - за морем или за самим островом... Решили по возможности совместить - так что бы маяки имели и хороший обзор внутрь острова, и обязательно были с цитадели... Разместить их так оказалось вовсе не просто - на это ушло несколько дней корпения над картой и на местности - карту я вначале позаимствовал в библиотеке у герцога, и даже вначале перерисовал её себе на другой лист, поскольку та мне показалась убогой именно как рабочая топографическая карта, не смотря на роскошное изготовление - и поначалу со своей практически не расставался, пока не понял что она вральная, и что равнинная часть острова на самом деле в несколько раз больше, чем тут нарисовано, хотя горы и бухты вцелом были изображены похоже... Пришлось карту полностью делать самому, благо было наличие аж двух гор для обзора.
