– Бенни К.! – воскликнул Ниеминен. – Бенни К. – новобранец, и у него еще молоко толком на губах не обсохло.
– Успокойся. К нему присоединился этот белобрысый дьявол, с которым вы с Магге частенько общаетесь.
Сонни Ниеминен внезапно похолодел. Он быстро огляделся и отошел на несколько метров от дверей табачной лавки.
– Что ты сказал? – тихо спросил он.
– Светловолосый сатана, с которым вы с Магге общаетесь, вдруг объявился и попросил помочь ему с укрытием.
– Проклятье, Валтари, его же разыскивают по всей чертовой Швеции за убийство полицейского.
– Да… поэтому‑то ему и потребовалось укрытие. Что нам было делать? Он же ваш с Магге приятель.
Сонни Ниеминен на десять секунд закрыл глаза. Рональд Нидерман в течение нескольких лет снабжал «Свавельшё МК» кое‑какой работой, приносившей хороший доход. Но он никакой не друг. Он опасный мерзавец и психопат, да к тому же психопат, которого полиция разыскивает с собаками. Сонни Ниеминен ни на секунду не доверял Рональду Нидерману. Уж лучше бы он объявился с пулей в башке, тогда полиция бы хоть немного от них отстала.
– И что вы с ним сделали?
– Им занимается Бенни К. Он повез его к Виктору.
Виктор Йоранссон был кассиром и финансовым экспертом фирмы и жил неподалеку от города Йерна. Йоранссон закончил экономическую гимназию и в начале своей карьеры работал финансовым консультантом у югослава – владельца кабаков, пока всю банду не посадили за тяжкие экономические преступления. Магге Лундин повстречал его в тюрьме в начале 90‑х годов. Йоранссон был единственным в «Свавельшё МК», кто ходил в пиджаке и при галстуке.
– Валтари, садись в машину и приезжай за мной в Сёдертелье. Я буду ждать тебя возле станции через сорок пять минут.
– Ого. Почему такая спешка?
– Потому что нам необходимо как можно скорее взять ситуацию под контроль.
Всю дорогу до Свавельшё Ханс‑Оке Валтари потихоньку косился на Сонни Ниеминена, сидевшего, словно воды в рот набрал. В отличие от Магге Лундина, иметь дело с Ниеминеном всегда было не особенно легко. Он очень красив и кажется человеком мягким, но легко заводится и чертовски опасен, особенно когда выпьет. В данный момент он совершенно трезв, однако перспектива работать под его началом Валтари беспокоила. Магге всегда умел каким‑то образом приструнить Ниеминена, а как будет выглядеть будущее с Ниеминеном в качестве исполняющего обязанности президента клуба, еще не известно.
В здании клуба Бенни К. видно не было. Ниеминен дважды попытался позвонить ему на мобильный, но безрезультатно.
Они поехали к дому Ниеминена, расположенному примерно в километре от клуба. Полиция провела там обыск, но не обнаружила ничего полезного для расследования, связанного с Нюкварном, равно как и вообще никаких признаков криминальной деятельности, поэтому‑то Ниеминен и оказался на свободе.
Он принял душ и переоделся, а Валтари терпеливо ждал его на кухне. Затем они прошли метров сто пятьдесят в глубь леса за хутором Ниеминена и счистили слой земли, покрывавший прикопанный там сундук, в котором хранились шесть единиц огнестрельного оружия, и в частности автомат АК5, а также большие запасы патронов и около двух килограммов взрывчатки. Это был маленький склад боеприпасов Ниеминена. Два пистолета в сундуке были польскими – «Р‑83 ванад» – и происходили из той же партии, что и отобранный Лисбет Саландер у Ниеминена в Сталлархольме.
Мысль о Лисбет Саландер Ниеминен от себя гнал – эта тема была не из приятных. Сидя в полицейском изоляторе в Сёдертелье, он раз за разом прокручивал в голове сцену, когда они с Магге Лундином прибыли к даче Нильса Бьюрмана и обнаружили во дворе Саландер.
События развивались совершенно непредсказуемым образом. Он поехал вместе с Магге Лундином, чтобы поджечь проклятую дачу Бьюрмана. Направил их туда этот белобрысый мерзавец. И они наткнулись на проклятую Саландер – в одиночестве, девчонку полтора метра ростом и худую, как щепка. Ниеминену даже стало интересно, сколько же она на самом деле весит. Потом все пошло наперекосяк и вылилось в кровавую оргию, к которой они с Магге были совершенно не готовы.
Объяснить развитие событий чисто технически он мог. У Саландер имелся баллончик со слезоточивым газом, который она опустошила в лицо Магге Лундину. Магге следовало это предусмотреть, но он не предусмотрел. Она дважды ударила его ногой, а чтобы свернуть ногой челюсть, особой мускулатуры не требуется. Саландер застигла его врасплох. Это объяснимо.
Однако потом она справилась и с ним, с Сонни Ниеминеном – человеком, ввязываться в драку с которым не сразу решатся даже здоровые и хорошо тренированные мужчины. Саландер очень быстро перемещалась. Он попытался вынуть оружие, но она расправилась с ним с такой унизительной легкостью, будто отогнала комара. У нее оказался электрошокер. Она…
Когда он очнулся, то почти ничего не помнил. Магге Лундин лежал, раненный в ногу, и уже прибыла полиция. После некоторого пререкания между полицией Стренгнеса и Сёдертелье его отвезли в изолятор в Сёдертелье. А еще она угнала «харлей‑дэвидсон» Магге Лундина и срезала с его собственной кожаной куртки эмблему «Свавельшё МК» – тот самый символ, благодаря которому перед ним расступался народ в очереди в кабак и который придавал ему совершенно не объяснимый для простого шведа статус. Саландер его унизила.
Внезапно Сонни Ниеминен вскипел. Во время допросов в полиции он так и не раскололся, да ему бы и в голову не пришло кому‑либо рассказывать о случившемся в Сталлархольме. Вплоть до этого момента Лисбет Саландер его совершенно не интересовала. Она была просто маленьким побочным проектом, которым Магге Лундин занимался опять‑таки по заданию этого проклятого Нидермана. Теперь же он ненавидел ее со страстью, удивлявшей его самого – обычно он сохранял хладнокровие и способность анализировать. Правда, и сейчас он понимал, что в будущем ему обязательно представится возможность стереть это позорное пятно. Однако сперва необходимо навести порядок в том хаосе, в который Саландер и Нидерман совместными усилиями ввергли «Свавельшё МК».
Ниеминен достал оба оставшихся польских пистолета, зарядил и отдал один из них Валтари.
– У нас есть какой‑нибудь план?
– Нам надо поехать поговорить с Нидерманом. Он не наш человек, и его еще никогда не арестовывала полиция. Я не знаю, как он себя поведет, если его поймают, а если он заговорит, то сможет заложить нас всех. Тогда мы и глазом моргнуть не успеем, как нас упекут.
– Ты хочешь сказать, что нам надо…
Ниеминен уже решил, что с Нидерманом пора кончать, но посчитал, что не стоит пугать Валтари, пока они не доберутся до места.
– Не знаю. Но его необходимо прощупать. Если у него имеется план и он в силах пулей свалить за границу, мы можем ему в этом помочь. Однако, пока существует риск, что его схватит полиция, он представляет для нас угрозу.
Когда Ниеминен с Валтари в сумерках въехали во двор хутора Виктора Йоранссона неподалеку от Йерны, света в доме они не увидели. Уже это не предвещало ничего хорошего. Они немного посидели и подождали в машине.
– Может, их нет дома, – предположил Валтари.
– Конечно. Они с Нидерманом отправились в кабак, – сказал Ниеминен и открыл дверцу машины.
Входная дверь оказалась не заперта. Ниеминен зажег верхний свет, и они прошли по всем комнатам. Всюду чистота и порядок – вероятно, заслуга этой, как ее там, женщины, с которой живет Йоранссон.
Самого Виктора Йоранссона вместе с сожительницей они обнаружили в подвале, в прачечной.
Ниеминен наклонился и осмотрел трупы, потом осторожно прикоснулся пальцем к телу женщины, имени которой не помнил: она уже успела окоченеть, а значит, они мертвы уже примерно двадцать четыре часа.
Чтобы определить, как именно они умерли, заключения патологоанатома Ниеминену не требовалось. Женщине сломали шею, развернув голову на 180 градусов. Она была полностью одета – в футболку и джинсы – и не имела никаких других видимых повреждений.
Зато Виктор Йоранссон лежал в одних трусах. Его жутко избили, и все тело было в синяках и кровоподтеках. Сломанные руки торчали в разные стороны, как перебитые еловые ветки. Его подвергали длительному избиению, по масштабу сопоставимому с пытками. Умер же он, насколько мог судить Ниеминен, от сильного удара в горло – гортань была глубоко вдавлена в шею.
Сонни Ниеминен встал, поднялся по лестнице из подвала и вышел на улицу. Валтари последовал за ним. Ниеминен пересек двор, прошел к расположенному метрах в пятидесяти от дома хлеву, скинул крюк и открыл дверь.
Там стояла темно‑синяя машина – «рено» модели 1991 года.
– Какая у Йоранссона машина? – спросил Ниеминен.
– Он ездит на «саабе».
Ниеминен кивнул, вытащил из кармана куртки ключи и отпер дверь в глубине хлева. Ему достаточно было только заглянуть в помещение, чтобы понять, что он опоздал, – двери тяжелого шкафа для хранения оружия были распахнуты.
