Он снимает каску и показывает десятисантиметровую трещину.
Тем не менее в этой норе мы в безопасности. Продолжаем работу, по очереди роем нишу. Марк идет на хитрость: он насаживает каску на палку и выставляет ее наружу. Едва каска высовывается на поверхность, раздается несколько выстрелов, и каска отлетает на несколько метров. Теперь все яснее ясного. Я предлагаю до наступления темноты не предпринимать никаких вылазок.
— Да, Октавий прав, — вздыхает Марк, — они хотят от нас избавиться.
Больше нет ни малейшего желания выполнять их инструкции и обустраивать пост. Прижавшись друг к другу в самом дальнем углу, мы долго молчим. Но я не выдерживаю:
— Чего они хотят, мерзавцы? Развлечься? Запугать нас, убив одного или двух?
— Думаю, что за всем этим стоит Неохамел и вообще Хамелеоны, — отвечает Клавдий. — Когда они поняли, что мы разгадали их уловку с голосом в пещере и не позволим отдать Марка в Дом, они решили на нас отыграться и предложили Кабанам потренироваться на нас, как на кроликах.
— Но какую же роль в общине играют эти мерзкие рептилии? — спрашивает Марк. — Можно подумать, они тут всем заправляют! Я думал раньше, что приказы исходят только из Первого Круга. Нет, здесь хуже, чем в Доме!
Проходит часа два. Марк распределяет запас еды, и мы медленно жуем, чтобы убить время. Наконец темнеет. Мы видим над головами первые звезды. Нам повезло: сейчас новолуние, и ночь по-настоящему темная. Мы медленно вылезаем из убежища, бежим, пригнувшись, и ныряем в первый же потайной вход пещер. Расстояние невелико, но нервы наши натянуты до предела. Марк забывает расставить ноги и руки и тяжело падает на пол. Вставая, он потирает плечо. Несмотря на усталость, я чувствую, как во мне вновь нарастает гнев. Какое они имеют право так забавляться нашими жизнями! Клавдий берет меня за руку. Он спокоен и невозмутим. Обычно я восхищаюсь его умением сдерживаться, но только не сейчас. Меня колотит от возмущения.
— Они того и добиваются: хотят увидеть, что мы боимся и злимся, — говорит Клавдий. — Они сделали все, чтобы вывести нас из равновесия. Попробуем вернуться с таким видом, будто ничего не случилось. Так мы дадим им понять, что они просчитались.
Я делаю глубокий вдох. Шлепаю себя по щекам, чтобы успокоиться. Он прав.
Мы не спеша возвращаемся в главную пещеру, проходим мимо клана Хамелеонов, которые исподволь наблюдают за нами, и опускаем глаза, чтобы не выдать наших чувств. До нас доносится шепот, в котором мне слышится издевка. Я поднимаю голову и натянуто улыбаюсь. Клавдий нарочито громко смеется. Мы все по очереди заражаемся от него безудержным хохотом. Смех избавляет нас от страха. Мы были на волосок от смерти.
После ужина я не могу отыскать Страшняка, и мы решаем отправиться в душ. По дороге к нам присоединяются пятеро Гадюк и двое Беркутов. Марк пристально смотрит в сторону побережья; надеюсь, он не изменил своего намерения и не станет подбивать нас на смертельно опасный поход. На сегодня нам хватило острых ощущений. Когда мы одеваемся после душа, Клавдий жалуется, что мыло сильно жгло ему спину во время мытья. Я обещаю по возвращении осмотреть его ожоги. На обратном пути Марк вздыхает:
— Я вот думаю, что кто-то сейчас меня ждет и готов рассказать мне о моей семье, а меня все нет!
Я удивлен его словами и недоуменно хлопаю глазами.
— Шучу, Мето, — смеется Марк. — Я же сказал, что излечился от своих фантазий.
Что-то я не вполне уверен в его искренности. Когда мы приходим в наш угол, я при свете масляной лампы осматриваю спину Клавдия. Спина покрыта длинными красными порезами. В таком месте их невозможно нанести себе самому.
— Ну-ка, придвинь лампу, — требует Октавий, — здесь, кажется, буквы.
Он с трудом разбирает надпись:
— Смотри, Мето, здесь твое имя! М, Е, Т и О — перечеркнутые двумя чертами!
Марк проверяет правильность расшифровки, водя пальцем по спине.
— Совершенно верно, здесь написано МЕТО, — подтверждает мой друг. — Кто-то на тебя имеет зуб? Не знаешь, кто бы это мог быть?
— К сожалению, догадываюсь.
Я хочу как следует выспаться и прошу у Клавдия одну из таблеток, которые тот хранит для Марка. Если этой ночи суждено стать для меня последней, не хочу, чтобы мне снились кошмары.
От утомительных объяснений меня спасает наш бывший друг Тит. Он уже не избегает наших взглядов и даже улыбается.
— Друзья, — с воодушевлением обращается он к нам. — Завтра великий день: меня примут в общину. У меня будет новое имя и новая ниша для сна. Вы все приглашены на церемонию сразу после ужина. Надеюсь, придете?
— Разумеется, — не раздумывая, отвечает Клавдий, будто показывая, что события прошедшего дня никак на него не повлияли.
— Зачем ты нас приглашаешь? — с вызовом спрашивает Марк. — Я думал, ты ставишь крест на своем прошлом, а значит, и на нас? Особенно после того, что было сегодня утром… Зачем по нам стреляли?
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — парирует Тит, — здесь никто не стреляет по друзьям. Спокойной ночи, парни, и до завтрашнего вечера, если решите прийти…
Мы вчетвером переглядываемся со смешанным чувством растерянности и любопытства.
Наутро я вновь думаю о нашем бывшем друге, который собирается отныне стать членом клана Кабанов. Как может он стремиться к такой жизни, которая сводится к одной лишь мелочной борьбе за власть? Нет, мне этого не понять.
— Мето, пора. Акадюг уже ждет. Не представляю, что он нам сегодня приготовил.
— Как твои ожоги на спине? Болят?
— Я их больше не чувствую.
— Хочу взглянуть на них у светового колодца. Можно?
— Давай, только быстро.
Он задирает рубашку, и я разглядываю спину:
— Кожа была надрезана тонким лезвием. А мыло разъело порезы и вызвало боль. Сейчас они зарубцевались.
— Припоминаю, что кожа спины немного саднила утром, после возвращения из Промежутка. Я думал, это блохи… Мето, чего Шаман от тебя хочет?
— Клавдий, пожалуйста, не говори об этом никому.
— Хорошо, но обещай мне поскорее все объяснить.
— Ну, если хочешь, то вечером.
Акадюг завтракает с нами. Поначалу все молчат, но потом он заговаривает:
— Хочу поздравить вас с тем, что вчера вы оказались на высоте. Кое-кто из клана Филинов рассказал, с каким рвением и даже ожесточением некоторые члены общины проверяли вас на прочность. Знайте, что Первый Круг поручил одному из старейшин расследовать этот эпизод. Поверьте, что сегодня вы уже не будете предоставлены сами себе. Сегодня у нас есть дело чрезвычайной важности. Выяснилось, что южный коридор закупорен большим обвалом. Нужно расчистить его как можно скорее, поскольку это единственный выход к побережью. Вам следует знать, что скорее всего это не случайность. Возможно, Дом наметил атаку на сегодняшний вечер. Заканчивайте поскорее завтрак и присоединяйтесь к нам.
— Вы слышали, — говорит Марк, — сегодня вечером атака, а я-то надеялся, что все утихнет.
— По мне, так лучше сдохнуть, чем снова оказаться в Доме, — категорически заявляет Октавий. — Надеюсь, Рваные Уши доверят нам оружие и дадут возможность биться до конца.
Клавдий похлопывает его по плечу, чтобы успокоить, и с улыбкой произносит:
— Акадюг говорил только о том, что атака возможна. Не будем торопиться. Лично я не собираюсь сегодня ни умирать, ни возвращаться в Дом.
Теперь мне ясно, что все последние события связаны между собой. Мы мешаем Марку угодить в ловушку, отговаривая его от вылазки в пещеру, после этого Хамелеоны стреляют по нам, чтобы напугать, а быть может — и убить, поскольку считают, что я разрушаю их планы. Возможно, еще они хотят показать людям из Дома, что делают все, что в их силах, чтобы сохранить Марка за собой, раз они обстреливают нас у самой границы, под наблюдением солдат. Ну а люди из Дома, видя, что выменять Марка им так просто не удается, возможно, решили усилить давление на Хамелеонов, угрожая атакой на пещеру… Мы оказались в эпицентре урагана, который должен вот-вот разразиться.
Из-за узости коридора в нем одновременно могут махать лопатами не больше четырех человек. Расчистка ведется посменно, по полчаса: одна команда работает, две другие отдыхают. Люди из Первого Круга время от времени приходят посмотреть, как движется дело. К вечеру галерея полностью расчищена. Гадюки осматривают скалу и переговариваются. Они видят признаки того, что обрушение было вызвано искусственно, и потому нападение считают вполне вероятным.
После ужина, несмотря на ожидание боевой тревоги, многие из Рваных Ушей собираются в главной пещере, чтобы поглазеть на инициацию новичка. Они разбились по кланам — одни сидят, другие стоят. Финли держится рядом с нами. Кабаны вычертили на земле круг, диаметром около метра. Вот они льют в него воду, и один из них замешивает жидкую грязь. Затем наш друг Тит приглашается лечь на живот лицом в это месиво. Испустив боевой клич, члены клана кидаются на Тита. Я боюсь, что он задохнется, и рвусь на помощь; однако Финли крепко хватает меня за руку и шепчет:
