тушу оленя, что доставили утром егеря.
Когда гвардейцы короля вошли в зал, присутствующие тут же притихли, а дородная молодая хозяйка с радостной улыбкой устремилась им навстречу. Она провела дорогих гостей в дальний конец зала, где они сдвинули вместе два стола. Один из них без дополнительных просьб освободили два ремесленника, сидевшие с кружками пива. А спящего за вторым пьяного старика в мантии книжника Рагнар аккуратно взял подмышки и усадил за другой стол, где он снова уткнулся носом в свой локоть и продолжил храпеть.
Хозяйка уже умчалась, чтоб дать указание слугам обслужить гвардейцев как можно лучше, а потом сбегала куда-то в задние помещения, откуда вскоре появились музыканты: заспанный симпатичный юноша с лютней и белокурая девушка с флейтой.
Пока гости рассаживались за столом на лавки, покрытые мягкими овечьими шкурами, слуги уже выставили на стол посуду, принесли несколько кувшинов с вином, а потом большие глиняные блюда с дымящейся олениной, жареных перепёлок, карпов, нарезанные овощи, хлеб и сыр. Подождав, когда они удалятся, Карнач на правах хозяина разлил в кубки молодое виноградное вино и поднял первую чашу за встречу.
После этого всё внимание обратилось на Хока, и ему пришлось поведать друзьям о событиях в луаре. Рассказ о поединке с Кабрерой вызвал у друзей вполне закономерную реакцию.
— Этот мерзавец вечно мухлюет, — проворчал Игнат. — Я уже научился уворачиваться от его ударов, но до того он мне немало крови попортил. Надеюсь, он получил то, что заслужил.
— Может, и плохо так говорить, но мне его не жалко, — заметил Рагнар. — Он из той породы, что выслуживается перед теми, кто выше, издевается над теми, кто ниже, и готов идти по головам равных, лишь бы вскарабкаться на следующую ступеньку.
— То, что он подловат, это да, но служил он исправно, — возразил Валуев. — Надеюсь, его там не покалечат, а только выгонят из города. А в его художествах пусть потом командование разбирается.
— Но если они сочтут его не пригодным к дальнейшей службе, я буду рад, — подвёл итог обсуждения Карнач и кивнул Хоку, приглашая продолжить рассказ.
Как ни странно, но поведение Изабо Моро не вызвало такого же бурного обсуждения, только на лицах появились ехидные, понимающие усмешки, отчего стало понятно, что данный факт их не удивил. По просьбе Карнача, Хок продемонстрировал шкатулку, которую Изабо передала для короля Ричарда. Её все по очереди крутили в руках, тщательно ощупывали и осматривали, но снова не нашли ничего похожего на тайник.
— Тогда остаётся передать шкатулку королю, который соединит карту и список и попытаться добыть всё вместе, — произнёс Хок, снова засовывая шкатулку в карман.
— Осторожнее с королём, — посоветовал Карнач. — Коварный, умный и злобный тип. К тому же жадный и властолюбивый.
— И беспощадный к врагам, — добавил Иван. — А врагами он сам по своему усмотрению назначает всех, кто ему не нравится. Здесь любого могут обвинить в чём угодно, суд не заморачивается доказательствами, защита сводится к просьбам о снисхождении и выборе менее болезненной казни. Город наводнён шпионами.
— Правда? — Хок огляделся по сторонам.
Народу в зале было много, но на них никто не обращал внимания. К тому же снова стало шумно, и вряд ли кто-то мог расслышать их разговор. Только старик всё так же похрапывал за соседним столом.
— У нас есть преимущество, — усмехнулся Игнат. — Мы все говорим по-русски, а этого языка здесь никто не знает. Так что можете не опасаться, что кто-то нас подслушает и донесёт.
— Тем не менее, мы стараемся соблюдать осторожность, — строго взглянув на него, произнёс Карнач. — Мой предшественник умер очень странной смертью, так что никто ни от чего не застрахован.
— Снова придерживаетесь вооружённого нейтралитета? — уточнил Хок.
— Да, как на Свезере. Прикрываем своих и не лезем в чужие дела.
— Это самое сложное, — заметил Фарид. — Каждый день здесь столько несправедливых и жестоких дел творится, а мы вынуждены проходить мимо.
— Это тактика выживания, — пожал плечами Карнач. — Мы с Иваном и Игнатом это уже проходили. Стэн тоже в теме, а остальным тяжело. Но выбора нет. Здесь если пойдёшь против системы, значит, выступишь против короля. А это прямая дорога на эшафот или в самое глубокое подземелье, где тебя благополучно забудут навсегда. Вот и приходится закрывать глаза на всю эту мерзость.
— Как мне надоела эта жизнь, — вздохнул Игнат.
— Застрелись, — мрачно посоветовал Карнач.
— Из чего?
— Из арбалета.
— Разве что… — Игнат перевёл взгляд на Хока. — Конечно, мы хотим домой. Все. Разве что, кроме Ноттингема.
— Он тоже здесь?
— Он везде, — ответил Карнач. — И нигде. Призрак отца Гамлета более стабилен, чем наш Джимми. То появляется, то исчезает. По-моему, его здесь всё устраивает.
— А меня нет, — произнёс Иван Валуев. — Я не затем сдался инспекции на Свезере, чтоб снова оказаться в средневековье, таскать на себе эти консервы и отбиваться от пьяных неучей в тёмных переулках.
— Почему не вернуться к «Паладину»? — спросил Хок.
— Скучно…
— Вот так и живём, — невесело усмехнулся Карнач. — На баркентине скучно, здесь — постыло. Так что, как только поступит приказ, мы тут же всё бросаем и возвращаемся, а пока…
— Ладно, — кивнул Хок. — А теперь скажите, что произошло между Азаровым и Олдриджем?
Ответом ему было молчание. Карнач пожал плечами.
— Понятия не имеем. Нас там не было. Мы на «Паладине» тоже живём своей компанией и в чужие дела не лезем. Знаю, что Азаров пытался поднять звездолёт. Вроде, Олдридж был в курсе его дел. Но, что между ними произошло, сказать не могу. Джим вызвал нас, когда Азаров уже был мёртв. Старпом сам отдал ему оружие и безропотно пошёл с нами. Когда мы заводили его в камеру, я всё-таки спросил его: «Зачем?» Но он только посмотрел на меня и промолчал.
— И как он сбежал?
— Думаю, что Изабо выпустила Багси, чтоб тот помог ему скрыться.
— Изабо Моро? Она же, вроде как, пыталась его убить из-за Азарова.
— Серьёзно? — Игнат усмехнулся. — Бен был единственным, не считая командира, кто не поддался на её чары. Она собрала полную коллекцию в экипаже. Азаров был ей не по зубам, с этим она смирилась, а вот Бен просто казался крепким орешком. Она всё вокруг него юлила, а потом, похоже, всерьёз влюбилась, только его это не интересовало. Он смотрел на неё, как на мебель. Ни заинтересованности, ни симпатии, ни внимания.
— Он на всех так смотрел, — вставил Рагнар. — Мы для него — члены экипажа с маленькой буквы, функционалы, живущие по уставу. Более-менее человеческое общение у него было с Багси, да ещё с Азаровым. Впрочем, с командиром его сближали
