- Зачем он тебя похитил?
- Сказал, что ему нужна женщина и что я его устраиваю.
- А потом?
- Он изнасиловал меня. И заставил жить там.
- И ты жила?
- Да. Но они часто уезжают. Ненадолго, на два-три дня. Иногда - на один. Меня закрывают, но я знаю, как выйти. Сейчас они в отъезде.
- Чем он занимается? Что за спецслужба? И зачем ему помощник?
- Не знаю. Выполняют какое-то задание. И он его учит. Напарник тоже боится его.
- Но в милицию ты не пошла, - задал я риторический вопрос.
- Нет. Во-первых, уверена, что это не поможет. Во-вторых, я хочу получить с него сто тысяч.
Она обнаружила мой недоуменный взгляд. Пояснила:
- Я знаю, что он убил моего мужа. И знаю, что он убивал раньше.
- Ты намерена его шантажировать? - никак не мог уразуметь я.
- Я намерена получить с него сто тысяч долларов.
- Как ты это себе представляешь?
- Не знаю. Поэтому мне нужна твоя помощь. Но в том, что он заплатит, если все сделать правильно, уверена.
- Почему?
- Потому что такое с ним уже было. Его уже пытались, как ты говоришь, шантажировать. И он передал пятьдесят тысяч долларов…
- Ты уверена?
- Да. Но с него требовали сто. Пятьдесят сначала - пятьдесят потом. Он передал половину и получил какие-то фотографии. А потом того, кто требовал деньги, - убил.
Меня изумляло, как запросто она произносила слово «убил».
- Откуда ты знаешь об этом?
- Случайно слышала его разговор с помощником. Тоже редкий ублюдок. И все делает, как он скажет.
- Ты не думаешь, что с тобой поступят, как с тем шантажистом?
- Надо все сделать правильно. Деньги у него есть.
- Если он не боится милиции, зачем платит?
- Если будут настоящие доказательства, заплатит. Уже проверено.
Я молчал. Думал о том, что мои версии оказались-таки ни на что не годными. Ее толкование было более убедительным. Конечно же, она и сейчас врала. Но и правды в ее рассказе хватало. Многое сходилось с Котиным повествованием. И был уверен в одном: пришла она от себя. А значит, мне ничто не мешает перестать прикидываться незнайкой. Это не опасно.
Вряд ли эта штучка скажет всю правду, но еще часть ее, глядишь, и вскроется. Враньем уже был сыт по горло. Поэтому не стал смаковать ситуацию, подливать по капле масла в огонь. Вылил все сразу.
Участливо поинтересовался:
- Я тебя сильно огорчу, если скажу, что все знаю?
- Что знаешь? - Она смотрела на меня, не моргая.
- Что ты - не Шрагина, а значит, на тебя не могли наехать. Что ты подставила Шрагина под Людвига, а Людвига - под своих спецов. Что ты пугала ими Котю. Что тебя избили сообщники.
Я внимательно следил за ней. Не сомневался, что в панику она не впадет. Правильно делал, что не сомневался.
Она, усмехнувшись, вдавила окурок в пепельницу. Нахально вперила в меня ответный взгляд. Произнесла:
- Рада, что ты все знаешь. Теперь я могу не лгать.
- Давай сначала, - сказал я. - Как тебя зовут?
- Карина.
- Мы же договорились: правду.
- Имя - настоящее. Да и фамилия… - Она усмехнулась. - Это он настоял, чтобы на моей визитке была его фамилия. Он хотел жениться.
- Артистка - тоже настоящая?
- Да. Я окончила студию киноактера.
- С чего все началось?
Она помолчала, думала, с чего начать. Начала с неожиданной новости:
- Мне нужны деньги.
- Зачем?
- Не важно.
- И много?
- Пятьдесят тысяч. Лучше - сто.
- Для полного счастья, - не утерпел я. Она не обиделась.
- Я подцепила этого Шрагина. Но его нельзя было раскручивать внаглую. Он сам был готов дать многое, но просить было нельзя. Тут же становился подозрительным. Мог соскочить. Такое у мужиков бывает… - Объяснять очевидные нюансы ей не хотелось.
- И ты решила раскрутить его с помощью Людвига?
- Да.
- Как вышла на Людвига?
- Случайно. Встретила на одной вечеринке. И он мне понравился. Хотел того же, что и все, но не суетился. И вообще приятный.
- Ты была с ним?
- Да. И он согласился обработать Шрагина. Потом, на другой вечеринке, они встретились. И начали играть. Она замолчала.
- Дальше?
- Дальше все было так, как я рассказала. Этот Тренер выследил, что я встречаюсь с Людвигом. И застрелил его.
- Насчет этой троицы и похищения - все - правда?
- Да. Он жутко ревнивый. И ему ничего не стоит убить. Я только вышла от Людвига, потому что должен был прийти Шрагин. А эти выстрелили с крыши. И увезли меня.
Теперь все объяснялось. И ее ссора с мертвецом у дома.
- Ты возвращалась в квартиру?
- Да. Думала, еще можно помочь.
- Когда увидела, что поздно, открыла газ?
- Я даже не смогла войти. Увидела Людвига в крови, испугалась и убежала. На плите была турка с кофе. Наверное, кофе выкипел и залил огонь.
Это было вполне вероятно.
- Что потом?
- Садист сказал, что убьет всех, с кем я буду встречаться.
- Но как было не пойти в милицию?
- Я не могла этого сделать.
- Почему?
- Мне нужно было доставать деньги. И я не могла терять время на все эти разборки.
- А то, что Людвиг и Шрагин потеряли жизнь, - ничего?
- До того как убили Людвига, я еще думала, что это всего лишь угрозы. А потом… Была уверена, что раскрутим Шрагина тайком. Они как раз уезжали.
Все действительно сходилось. И Шрагин, и Людвиг пострадали от ревности маньяка. Деньги того не интересовали.
- Когда пришел из гостиницы, ты заявила, что убийца - я.
- Ты сказал, что Шрагин убит, и я все поняла. Но что мне оставалось делать? Мне нужны деньги. Думала, ты испугаешься и достанешь хоть сколько-то. Но ты не испугался. И у тебя нет денег.
- Откуда ты знаешь о письме и о том, что мне тоже нужны тысячи?
- У Шрагина была знакомая. Она в курсе и рассказала ему. Я узнала уже от него.
- Что случилась, когда ты вышла от меня?
- Они ждали меня внизу. Наверное, выследили. Это была моя ошибка. Они должны были вернуться только на следующий день, но вернулись раньше.
Мне стало не по себе: убийцы знают, где я живу, и имеют на меня зуб.
- Почему меня не тронули? - спросил я.
- Они о тебе не знали. Только вчера вычислили. Тебе нужно быть осторожным. Ты не можешь пожить у этих друзей?
Я пропустил последний вопрос мимо ушей. Спросил:
- Это он избил тебя?
Она усмехнулась:
- А кто же? И насчет кислоты - правда. Он сказал, что не убьет меня. Как бы я себя ни вела. Но изуродует. Чтобы я никому не была нужна. Избил, чтобы я видела, какой буду Но предупредил, что буду намного страшнее.
Теперь сходилось все. Но верить ли до конца услышанному, я не знал. От достоверных легенд этой актрисы уже нахлебался.
Но даже если все, что она рассказала, правда, ее идеи насчет шантажа убийц были чистой утопией. Может быть, еще сегодня в полдень я бы не упустил этот гиблый шанс заработать. Но сейчас уже была ночь. И Ольга меня уже кинула.
Вновь вспомнил Ольгу - тронул языком ноющий зуб. Она сработала вернее этой актриски. И неприятностей почти никому не принесла. Разве что мне и Коте. Не говоря уже о том, что обошлась без смертей и шантажей маньяков-визажистов, накладывающих макияжи из синяков и кислотных ожогов.
- На меня не рассчитывай, - сказал я.
- Почему? - Она, похоже, растерялась. - Я же сказала правду.
- Именно поэтому.
- Тебе не нужны деньги?
- Нет.
- Это не правда.
- Не твое дело.
- И ты мне не поможешь?
- Нет.
- Но мне больше не к кому обратиться. Ты это можешь понять?
- Могу Тебе действительно не к кому обратиться, потому что всех, к кому ты обращалась, убили. Меня просто не успели. Только дебил-самоубийца рискнет связываться с тобой. - К концу тирады я вполне разошелся.
Она долго молчала. Потом тихо произнесла:
- Ты прав. Кто со мной захочет иметь дело. - И добавила: - С такой.
Мне тут же стало ее жаль.
- Синяки пройдут, - уныло заметил я.
- А если кислотой? Кто захочет меня тогда?
- Что ты несешь? - Я сделал вид. что рассердился: - Не доводи до кислоты. Завтра же-к ментам. Твоих спортсменов возьмут. В этом можешь не сомневаться. И живи себе… Красавица, умница… Дои помаленьку нашего брата.
- Мне нужны деньги, - упрямо произнесла она.
- Ну вот, - огорчился я. Словно после долгого разговора по душам вдруг выяснил, что говорил на иврите с китайцем. - Опять за свое. Тут уж выбирай: или неотразимость, или деньги. С учетом, что денег все равно не будет.
- Другого выбора нет? - как-то нехорошо, угрожающе спросила она.
- Нет.
- Значит, или неотразимость, или жизнь, - подытожила она печально.
Я не понял, о чем она. Так и спросил:
- Ты о чем?
- Да так, - она усмехнулась. - Я не хотела никому говорить. У меня - рак.
Мне не пришло в голову ничего ехидного. Вроде того, что: «Это мы уже проходили», или: «Да что они, в самом деле. сговорились?»
Подумал, что это может быть правдой. Вспомнил нашу с ней встречу во дворе онкологического центра. Что, если не врет? Тогда все становится еще объяснимее. И ее одержимость, зацикленность на деньгах. Пренебрежение к риску, к своей внешности и чужим судьбам. Если так, то еще несколько часов назад мы с ней пребывали в одинаковых положениях. Каким я был тогда? Знал, что на меня рассчитывает Ольга, и был способен на все. Почти на все. Этой женщине рассчитывать не на кого. За что ее винить? За то, что она борется за жизнь?
