насторожился. Это дед его звал. Шер слез с кровати и, не одеваясь, в одних трусиках и майке, пошёл к нему в комнату.
— Вы звали меня, дедушка?
Дед поднял голову с подушки.
— Разбуди брата, сынок, не то в школу опоздает, — сказал он. Потом строго поглядел на Шера. — А сам почему не собираешься? Опоздаешь ведь!
— Дедушка, я же в школу не хожу! — засмеялся мальчик. — Я же ещё маленький.
— Ах да, я и забыл, что ты дошкольник. — Дед вздохнул. — Память подводит. А я был не больше тебя, внучек, когда начал ходить в школу. Может, и младше… не помню уж…
Шер ждал, что ещё скажет дедушка. А он молчал, глядел в потолок. Мальчик посмотрел туда же, но ничего не обнаружил: потолок как потолок. Только побелён известью. «A-а, он вспоминает, сколько ему было лет!» — догадался Шер.
— А один раз я даже опоздал в школу, — проговорил дед глуховато. Он всё ещё глядел в потолок.
Шер удивился: ведь по утрам, когда ни глянь, дедушка уже бодрствует.
— Опоздали? Не может быть, вы же раньше всех просыпаетесь!
— Это теперь. — Дедушка помолчал. — И тогда, правда, мы вставали ни свет ни заря. Но раз как-то случилось, я проспал…
Дедушка немного помолчал, наверное, собираясь с мыслями.
— Как я уже сказал, все мы — от мала до велика — вставали ни свет ни заря. И каждому находилось дело. И мне, хотя я был ещё совсем маленьким. Не помню, что я тогда делал, но помню, уморился очень. Спал как убитый и не проснулся вовремя, чтобы пойти в школу. А мать моя, земля ей пухом, видно, пожалела меня, не стала будить: пусть, мол, поспит парень ещё немного. Она у меня очень добрая была, мама. Просыпаюсь я вдруг, вижу: день давно разгулялся. Меня будто ледяной водой окатили. Как теперь покажусь на глаза домуллы? [14] «Вон отсюда, окаянный, чтоб я не видел твоей немытой рожи!» — кричал он, когда, бывало, кто провинится. И за опоздания бил по пяткам розгами.
— А это очень больно, розгами по пяткам? — тихо, поёживаясь, спросил Шер.
— Больно. Но я не розог боялся. Хотя, впрочем, кому это приятно, когда больно? Но тогда я боялся, как бы меня не выгнали из школы. Плакал, упрекал маму, что не разбудила… не стал завтракать. А мама, бедняжка, до ворот бежала за мной с лепёшкой из джугары в руке, но я так и не обернулся, не взял лепёшки… До сих пор проклинаю себя за это.
— А в школе? Бил учитель по пяткам?
— Бил, сынок, да ещё как!
— И выгнал?
— Нет, выгонять не стал. А школу вскоре всё равно бросил: пришлось наниматься батраком, семье помогать.
— Я никогда не буду опаздывать в школу, — пообещал Шер, подумав. — А брат всё ещё спит? Вот даст ему учитель по пяткам, тогда узнает.
Дедушка засмеялся.
— Пойду разбужу его, — сказал Шер озабоченно.
— Иди, сынок, иди.
Через минуту по дому разнёсся крик Шера:
— Дедушка, а брат давным-давно, оказывается, ушёл в школу. Я думаю, он не опоздал. Успел даже молока согреть и выпить.
— Ну и ладно, ну и хорошо, — негромко отозвался дедушка.
III. МЕЧТА МАЛЬЧИШКИ — КОРОВА
Громко сигналя, Шер гонял по комнате красную пожарную машину. Но тут его вдруг позвал дедушка и попросил подать кружку молока. Он всё ещё лежал в кровати.
— А молока нет, — ответил мальчик. Он точно знал, что сегодня дома молока нет. Ещё утром видел: бидончик из-под молока стоял на кухонной полке вверх дном.
— Как нет? — удивился дедушка.
— Тетя молочница не принесла, — терпеливо объяснил Шер. — Если бы она принесла, то позвонила бы в звоночек на калитке. Тогда мама вышла бы на улицу с бидончиком и купила молока. А потом, как уйти на работу, мама вскипятила бы молоко и поставила в холодильник. И кто хочет, тот брал бы и пил.
Дед слушал внука, озабоченно наморщив лоб.
— Длинная история, — сказал он недовольно. — А почему бы вам не купить корову?
Шер так и уставился на деда с открытым ртом: что ответишь на такое?
Вообще дедушка часто говорит такие забавные, иногда не совсем понятные вещи. Например, однажды он собрался в баню. Решил взять с собой и Шера. Баня была недалеко от дома, но по дороге им пришлось несколько раз останавливаться — отдохнуть. И уставал не Шер, а именно дедушка и почему-то очень злился. Тогда он тоже сказал: «А почему бы вам не купить ишака? На базар можно было бы ездить, в баню… Да мало ли ещё какую пользу принёс бы осёл?! И ездили бы мы с тобой вдвоём: я впереди, ты — у меня за спиной». Шер от души посмеялся, представив себя, как они трусят с дедом верхом на осле по проспекту Навои. А вечером всё-таки пристал к папе с просьбой купить ему ишака. Мальчику и вправду вдруг очень захотелось иметь ослика.
Просьба сына распотешила папу. Он так и покатился со смеху, а потом принялся пояснять с самым серьёзным видом: «Видишь ли, Шер, мы живём в городе, правда, у нас свой дом и дворик, да и то потому, что живём в старой части города, которой тоже вскоре не станет. Где, ты считаешь, мы можем поместить осла? Во дворе? Там и курятника не поставишь. Погляди, вон мотороллер брата еле вмещается. Не устраивать же нам осла в гостиной или у меня в кабинете, правда? К тому же осёл — живое существо, его кормить надо. А чем будешь кормить? Бензином? За ним к тому же и уход нужен. Кто будет ухаживать? Брат учится, мы с мамой работаем, ты маленький, дедушка болен… Так что, малыш, придётся это дело отложить. Вот если бы мы жили в кишлаке…»
И Шеру тогда почему-то захотелось в кишлак, где он мог бы иметь своего ослика, на котором они бы с дедом катались вдвоём.
И сейчас он тоже подумал: «И правда, почему бы нам не иметь свою корову? Рогатую такую, и добрую…»
Дедушка расстегнул ворот рубахи, стал поглаживать себе грудь. Шер тотчас оставил свои игры, забрался на кровать, приложил руку пониже груди деда.
— Здесь болит? — спросил он. — И здесь?
Именно так всегда спрашивал врач.
— Да, здесь, — ответил дед, морщась.
Шер стал осторожно поглаживать грудь деда.
— Не полегчало?
— Немного полегчало… Вот если бы сейчас выпить парного молока — совсем стало бы легко… Парное молоко — оно, брат, лекарство от всех болезней.
Шер беспокойно заёрзал на месте,
