У Иаира было все — хорошая работа, уважение окружающих, пенсионная
страховка, гольф по четвергам и ежегодный оплачиваемый тур на национальную
конференцию начальников синагог.
О чем еще мечтать? Оказалось, что есть о чем. Ему нужно было больше. Он бы
даже обменял все свои блага и привилегии на уверенность лишь в одном — в том, что его дочь будет жить.
Иаир, которого мы видим в этой истории, совсем не похож на уверенного, довольного собой, прекрасно устроенного в жизни политика. Вместо этого мы
видим слепого, умоляющего о милости. Он падает к ногам Иисуса. Снова и снова
повторяет: «Дочь моя при смерти; приди и возложи на нее руки, чтобы она
выздоровела и осталась жива» (Мк. 5:23).
Он не торгуется с Иисусом («Окажи мне эту услугу, и тогда я увижу, что Тебе
действительно не наплевать на меня»). Не пытается вести с Ним переговоры
(«Серьезные люди в Иерусалиме очень недовольны некоторыми Твоими выходками.
Если Ты займешься этой моей проблемой, я просто сделаю несколько звонков и... »).
Он не пытается оправдываться («Вообще-то, Иисус, я не такой уж жалкий тип, просто сейчас у меня кое-какие проблемы...»).
Он умоляет.
Бывают в жизни моменты, когда все, что у тебя есть, ничто по сравнению с тем, о чем ты просишь. Иаир дошел до такой черты. Что может предложить человек, чтобы его ребенок жил? Здесь уже не до игрушек. Не до споров и пререканий. Не до
маскарадов. Ситуация предельно проста. Иаир слеп и не видит будущего, а Иисус
видит. Вот он и просит Христа о помощи.
78
А Иисус, видя искреннее сердце, готов помочь.
И Бог Отец, знающий, что значит, потерять Сына, дает Ему силы.
Но еще до того, как Иисус с Иаиром зайдут слишком далеко, их останавливают
эмиссары из дома начальника синагоги: «Дочь твоя умерла; что еще утруждаешь
Учителя?» (Мк. 5:35).
Готовься. Пристегни ремни. Здесь-то и начинается самое главное. Если раньше
Иисус шел вслед за Иаиром к нему домой, то сейчас Он Сам руководит событиями.
Раньше Иаир убеждал Его исцелить девочку, но теперь наступает время
Иисуса убеждать Иаира. Раньше Учителем все восхищались, а сейчас кругом все
больше слышны недовольные смешки.
Но это тот самый момент, когда Бог все берет под Свой контроль. Иисус «не
позволил никому следовать за Собою» (Мк. 5:37).
Мне нравится эта строчка. Она раскрывает главный принцип для желающих
видеть невидимое: не обращай внимания на то, что говорят окружающие. Прогони
их. Выключи звук. Закрой уши. А если надо, уйди от них сам.
Просто игнорируй тех, кто говорит, что ты опоздал начать все сначала.
Отвернись от тех, кто убежден, что ты никогда ничего не достигнешь. Будь глух к
словам тех, кто уверяет, будто ты недостаточно умен, недостаточно проворен, недостаточно высок или строен. Игнорируй их.
Иногда вера начинается с того, что ты затыкаешь уши ватой.
«Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй» (Мк. 5:36).
Иисус призывает Иаира увидеть невидимое. Когда Иисус говорит «только
веруй», Он имеет в виду: «Не ограничивай свои способности только видимым.
Слушай не только слышимое. Не позволяй только логике определять твой путь.
Поверь, что в жизни есть больше, чем способен увидеть человеческий глаз».
«Доверься мне, — просит Иисус. — Не бойся. Просто поверь».
Один отец на Багамских островах кричал то же самое своему сыну, оставшемуся в горящем доме. Двухэтажное строение было полностью охвачено
огнем. Все семейство — отец, мать, несколько детей — все они уже выходили из
дома, когда самый маленький испугался, убежал и забился на чердак. Отец взывал с
улицы:
— Прыгай, сын, прыгай! Я тебя поймаю!
А мальчик отвечал:
— Папа, я не вижу тебя.
— Я знаю, — снова кричал отец, — зато я тебя вижу.
Отец мог видеть то, что не мог видеть сын.
Подобный пример веры был найден в одной из надписей на стене в бывшем
концлагере. Какой-то узник выцарапал:
Я верю в солнце, хотя оно здесь не сияет.
Я верю в любовь, хотя давно ее не видел.
Я верю в Бога, хотя Он не говорит со мной.
Я пытался вообразить, как он высекал на камне эти слова. Бот изможденное
голодом и издевательствами тело, вот рука сжимает осколок стекла или обломок
79
кирпича, которым он выводит буквы. Я представляю, как он пытается что-то
разглядеть в непроглядной тьме камеры. Как же он смог увидеть какой-то свет
среди царящего вокруг ужаса?
Ответ только один: он видел невидимое.
Апостол Павел писал: «Мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо
видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4:18).
Иисус побуждает Иаира видеть невидимое. Сделать свой выбор. Жить фактами
или верой в Бога. Когда трагедия случается в нашей жизни, подобный выбор
приходится делать и нам. Мы можем видеть либо боль, либо Целителя.
Мы выбираем.
Иаир свой выбор сделал. Он предпочел Иисуса и веру. И вера в Иисуса спасла
его дочь.
В доме начальника синагоги уже собрались плакальщицы. Иисуса передернуло
от их причитаний. Его раздражают их вопли об умершей: «Что смущаетесь и
плачете? девица не умерла, но спит» (Мк. 5:39).
Это не риторика. Это очень честное утверждение. С его точки зрения девочка
действительно не умерла, просто уснула. Бог знает, что смерть не является чем-то
постоянным и непреодолимым. Это просто необходимый шаг на пути из этого мира
в следующий. Не конец, а начало.
В детстве у меня было две страсти — поиграть и поесть. Казалось, лето
специально создано для того, чтобы сначала можно было оторваться на
бейсбольной площадке, а потом усесться за стол на маминой кухне. Но у мамы было
одно правило. Грязные потные бейсболисты не имели права есть за ее столом.
Первое, что она говорила, когда видела меня в такие моменты: «Если хочешь есть, иди помойся и переоденься !»
Я не знаю мальчиков, которые любили бы мыться и переодеваться, но я ни разу
не ответил маме: «Ну нет, лучше уж я буду вонять!» В моей детской экономике
ванная и чистая рубашка казались незначительной ценой за вкусный обед.
Так же и Бог считает, что смерть — лишь малая плата за право сидеть за Его
столом. «Ибо плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не
наследует нетления... Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и
смертному сему облечься в бессмертие (1 Кор. 15:50, 53).
Бог даже более настойчив в этом, чем моя мама. Чтобы сесть за Его стол, тоже
нужно переодеться. А чтобы наше тело превратилось в новое, необходимо умереть.
Поэтому, с Его точки зрения, смерть существует не для того, чтобы нас пугать, а
чтобы позволить нам оказаться на Небесах.
Поэтому, когда Он видит скорбящих и плачущих о чьей-то смерти, Он
вопрошает: «Что смущаетесь и плачете?» (Мк. 5:39).
Мы в смерти видим трагедию. Иисус в смерти видит освобождение.
Но людям такое слишком трудно понять. «И смеялись над Ним» (Мк. 5:40). (В
следующий раз, когда будут смеяться над тобой, вспомни: над Ним тоже смеялись.) Теперь смотри внимательно. Трудно даже поверить в то, что сделал Иисус. Он
выгнал всех этих плакальщиц. Вот что написано: «Но Он, выслав всех...» (Мк. 5:40).
Он не попросил их удалиться. Он их «выслал». Схватил за шиворот и отправил
подальше. Реакция Иисуса была крайне решительной и радикальной. В оригинале
80
здесь употребляется то же самое слово, что и в истории с изгнанием из храма
торговцев. И тот же самый глагол используется тридцать восемь раз в других
местах Библии для описания изгнания Иисусом бесов.
Почему? Откуда такая ярость? Откуда такая нетерпимость?
Я думаю, мы сможем найти ответ, если снова вернемся в нашу гостиную.
Дженна и Андреа успешно совершили свои путешествия с закрытыми глазами, я же
решился на дьявольский обман. В последний раз, когда Дженна шла с закрытыми
глазами, я устроился за ее спиной и стал нашептывать на ухо: «Не слушай ее. Слушай
меня. Я о тебе позабочусь».
Дженна остановилась. Оценила ситуацию. И сделала свой выбор. «Папа, замолчи», — хихикнула она и повиновалась голосу Андреа. Но я уже разошелся.
Схватил крышку с кастрюли, подставил к ее уху и ударил ложкой. Испугавшись
грохота, она вздрогнула и остановилась. Андреа же увидела, что ее пилигрим в
страхе, и тогда сделала нечто очень важное. Побежала через всю комнату, протянула сестре руки и сообщила: «Не бойся. Я здесь».
Она не позволила постороннему шуму сбить Дженну с истинного пути.
Вот и Бог не позволит никакому шуму увлечь тебя прочь от Его водительства.
