даже не знаю. Это он приговорил меня к смерти. Он и эта падаль, Молтис...
– Ах да, наша подружка Молтис теперь Дева Свободы, – рассмеялся Анексилай. – На твоём месте, я бы не злился на неё так сильно. В конце концов, не приди ей в голову блажь опоить тебя ядом, ты бы сейчас здесь не сидел. А Ктесипп – это наша вина. Мы боролись за народное собрание, анфеархию, суды, и не обращали внимания на то, что творится у нас под носом, в кварталах черни и метеков. Ктесипп – гражданин, из худородных, имел доход с какой-то торговли, лесом, кажется. Он иногда выступал перед собранием, но больше чтобы поднять шум, чем добиться принятия законов. Его предложения казались безумными даже в сравнении с харидемовыми, но кое-кому это нравилось, беднота считала его заступником. Среди них он стал чем-то вроде кумира, произносил разоблачительные речи, настраивал бедных против богатых и метеков против граждан. Его всегда окружала свита, большей частью юнцы, не достигшие гражданского возраста, некоторые даже из хороших семей. Сейчас их прозвали скиталии или палочники – по оружию, которым они убивают.
– Правы были предки, ограничив гражданский возраст двадцатью пятью годами и установив, что человек без дохода или ремесла не может подать голос, – заметил Анексимандр. – Юность неопытна и восприимчива к дурному, а кто живёт подачками и случайным доходом, тому важно не процветание города, но щедрость дарителей.
– Предки были неправы что вообще допустили простонародье к делам, – проворчал Телевп.
– Так или иначе, – прервал родича Анексилай. – Ктесипп и его палочники стали руками Харидема с Силаном. Пока город праздновал победу на Играх, в Глинниках и Сфалере собирались на бой те, чьего отсутствия на праздничном пиру даже не заметили. В порту же, тем временем, стояла парочка торговых судов с грузом для Харидема. Вот только в нижних трюмах были не те товары, что в торговой описи, а более ценные: в анфейских доспехах, но с заметным эферским выговором.
– Эферияне?! – поразился Хилон. – Но как они осмелились?! За это их вожаков растерзают собственные сограждане – священное перемирие свято! Они навлекли проклятье на весь свой полис!
– Наёмники. Если что не так, это не мы, им заплатили анфейцы. Итак, когда наши граждане уже изрядно подгуляли, началась резня. Эферияне захватили арсеналы, казармы, ворота, порт, а улицы оставили Ктесиппу с его палочниками. В городе творились чудовищные дела, впрочем, ты и сам видел. Убили Диомида, Фелеса, Кария, Схеромена – тысячи людей! Иерофантиду было тронуть побоялись, но, когда наутро к ней явились палочники – с ног до головы залитые кровью, с окровавленными дубинами в руках – и принялись требовать благословения, она прокляла утробы их матерей... Насколько понимаю, иерофантида теперь наша подруга Молтис. Сопротивляться было некому, слишком быстро всё произошло.
– Почти некому, – усмехнулся Анексимандр.
– Да, почти, – кивнул Анексилай. – Видишь ли, я всегда полагал, что до такого рано или поздно дойдёт, и мы были готовы. Из-за праздников нас застали врасплох, но, по счастью, я и некоторые мои родичи были дома с семьями. Фамильного оружия у любого Менетеида в доме предостаточно. Из слуг и рабов мы составили отряд, кое-кто из соседей тоже пошёл с нами. Чтобы отбить город людей недоставало, но палочников, что пришли нас схватить, мы перебили с лёгкостью и, добавлю, с огромным удовольствием. Видел бы ты, как быстро с этих юнцов слетела спесь, едва они поняли, что убивать будут не они, а их! Клянусь Аэлин, таких жалобных мольб о пощаде я не слышал никогда... И таких напрасных... – Анексилай зло рассмеялся. – Затем мы прорвались в порт. Там были эферияне, хорошо вооружённые и настоящие воины, но сопротивления они не ждали... Кстати, пятеро сейчас с нами, на корабле. Эйнемам будет любопытно услышать их рассказ об этом деле. Остальных мы прикончили там же в порту. Медленно.
– Как вы сумели отплыть? Где взяли гребцов?
– Я литург-триерарх этих кораблей, их командиры подчиняются мне. Им было велено всегда иметь наготове команду, достаточную для отплытия, к тому же в порту мы освободили захваченных эфериянами моряков с других кораблей, анфейских и не анфейских. Многие согласились отправиться с нами, так что у нас почти полноценные команды, воинов только немного. Итак, быстро снарядив корабли, мы отплыли прежде, чем эферияне сумели опомниться и отбить порт обратно. И вот, мы здесь.
– Где мы? – Хилон посмотрел на недальний берег с храмом Сефетариса на возвышенности.
– Мыс Фалекарн. Хорошее место: удобная бухта, ручей с пресной водой и святилище Эретероса неподалёку, на случай если кому-то из раненых станет хуже. Мой дядя Амфектибул и другие Менетеиды, что жили за городом, должны прибыть сюда сушей. Мы подберём их и направимся дальше.
– Мыс Фалекарн? Но это же Ахелика, день пешего пути от Анфеи. Ты не боишься преследования?
– А кто нас будет преследовать?
– Анфейский флот.
Анексилай с братом переглянулись, старик Телевп отвёл взгляд, а лицо его сына Мерила скривилось в усмешке.
– Не знаю, как сказать помягче, – странным голосом промолвил Анексилай. – Говоря коротко, то, что ты здесь видишь, и есть анфейский флот, не считая торговцев да пяти кораблей таврофонской экспедиции Гармоплита.
– Что? А как же остальные корабли?
– Я их сжёг.
Хилон застыл. Перед его глазами проплыла Анфейская бухта, полная горделивых судов с красно-розовыми бортами и вымпелами. Деревянная стена города, один из лучших флотов Эйнемиды. Почти сотня только военных кораблей, среди них и тетреры, и пентеры. Богатые граждане снаряжали боевые суда за свой счёт, беднейшие собирали деньги вскладчину, по филам, фратриям и сообществам. Никто не скупился. Флотом анфейцы гордились не меньше, чем красотой своего города, изысканностью обычаев и лучшими гетерами известного мира. «Сжёг» – слово прозвучало в голове Хилона, как удар колокола.
– Как это возможно? – прошептал он.
– Было ясно, что, если мы уйдём морем, за нами погонятся и догонят, – бесстрастно сказал Анексилай. – Гружёная тетрера – не самый быстрый корабль. Я всегда говорил, что размер и удобство Анфейской бухты не только благо, но и проклятье, ибо соблазняет хранить все корабли в одном месте, а не разбросать по мелким заливам, как делают в других полисах. Мудрый человек не хранит всё своё богатство в одном сундуке. Меня не слушали, и набивали бухту так, что суда
